Элизабет Пауэр - Скамейка для влюбленных

– Почему нет? – Андреас был уже рядом. – Или ты готова сказать, что не желала меня? А мне казалось тогда, что ты обладала неуемным аппетитом.

Пощечина прозвенела в тишине. Почти в ту самую секунду, как ее рука упала, Маджента пожалела об этом.

– Значит, сейчас ты предпочитаешь игры пожестче? – усмехнулся Андреас.

Его потемневшие глаза обещали бурю, и, спасаясь от нее, Маджента пугливо сделала несколько взмахов руками, чтобы увеличить расстояние между ними.

В смехе Андреаса, отправившегося за ней в погоню, не было веселья. Он ухватил Мадженту, когда она пыталась выйти из бассейна.

– Нет!

В ее возгласе послышалась паника и что-то еще, отчего кровь забурлила в его жилах.

– Почему ты притворилась, что не помнишь меня, когда мы столкнулись в винном баре? Чего ты хотела добиться?

– Ничего, ничего, – пробормотала она, не в силах поднять на него взгляд. – Я просто надеялась, что ты… что ты уйдешь.

– Уйду? – Андреас фыркнул. – Неужели ты не хотела со мной разговаривать?

Ей в глаза попала вода, и Маджента потерла их. Затем, встав на цыпочки, она прижалась губами к тому месту на его щеке, куда угодила ее рука. И совершила ошибку. Андреас наклонил голову и коснулся ее губ своим ртом. Его руки обхватили Мадженту. Как хорошо было стоять в его объятиях, но необходимо было прекратить это безумие. Правда, предупреждающие колокольчики в ее голове зазвенели тише, как только Андреас углубил поцелуй.

Она хотела этого! Ее тело само прильнуло к его телу. Она чувствовала, как сильно он желает ее.

Руки и губы Андреаса ласкали ее, и Маджента приветствовала это. Когда-то она знала это мужское тело так же хорошо, как свое собственное.

– Как это снимается?

Голос Андреаса звучал хрипло, когда он потянул за завязки на ее шее. Еще немного – и она предстанет обнаженной. Перед ним. У Мадженты не было сил сопротивляться. Только мысль о Тео и о том, что она может потерять сына, привела ее в чувство.

– Нет! – воскликнула она, отступая на шаг.

– Что с тобой, Маджента? В какую игру ты играешь? – Он прищурился.

На его загорелом, бронзовом влажном теле блестели солнечные блики.

– Никаких игр, – дрожащим голосом откликнулась она.

– Может, ты получаешь удовольствие оттого, что сначала горячишь мужчин, а затем бросаешь их? Это ты проделывала с Рашфордом, и он не выдержал?

– Да забудь ты его! – воскликнула она.

Уголок его рта дернулся.

– Хотел бы я его забыть, дорогая. Но плохие воспоминания живучи. И ты не ответила на мой вопрос. Ты относилась к нему так же, когда носила его ребенка?

Свет отражался от поверхности воды, слепя глаза. До Мадженты донесся стон. Женщина осознала, что стонет она, а затем все вокруг закружилось и померкло.

Очнулась Маджента на кровати.

На кровати Андреаса, в его спальне. Это она поняла сразу, увидев типично мужскую обстановку.

Она быстро села. Слишком быстро, поскольку к горлу тут же подступила тошнота.

– Спокойнее, – произнес где-то над ее правым плечом голос Андреаса. – Ты лишилась сознания, и я отнес тебя в дом. Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, – с гримасой призналась Маджента, ложась и чувствуя себя слишком слабой, чтобы притворяться. На ней по-прежнему был купальник, но Андреас завернул ее в халат. В его халат. Головокружение постепенно проходило. От халата исходил запах его одеколона и его тела. – Должно быть, виновато солнце, – сказала она.

– Не обязательно. Может, ты не выспалась? Или, может, ты просто не следишь за собой?

– Что… что ты хочешь этим сказать?

Маджента снова села, на этот раз медленно. Она пристально вгляделась в Андреаса и сразу пожалела об этом, так как серый шелковый халат не скрывал его мужественного тела. Сердце женщины учащенно забилось.

– Я лишь имел в виду то, что ты, вероятно, не доедаешь.

– Ах, это…

Это была правда. Она не стала говорить ему, что иногда не ела, чтобы как следует кормить Тео. К тому же после встречи с Андреасом Маджента плохо спала – ее преследовали обрывочные видения, и она просыпалась в холодном поту.

– Ты сильный мужчина, и любая женщина покажется тебе легкой, – заметила она, стараясь не думать о его мускулистом теле в бассейне. – К тому же я была моделью, и у меня никогда не было привычки переедать.

– Придется тебе изменить свои привычки, поскольку ты работаешь на меня, – заявил Андреас, кладя руку ей на плечо и массируя его. – Не хватало еще, чтобы ты теряла сознание во время деловых встреч.

– Ты собираешься меня раскормить? – со смешком поинтересовалась Маджента, наслаждаясь его прикосновениями. – Неужели лишние килограммы входят в условия моего контракта?

– Тебе лишние килограммы совсем не помешают.

Андреас буквально ощупывал ее взглядом. От этого Мадженте стало жарко. С его влажных волос стекала вода, и ей стоило больших усилий сдержаться и не провести по ним руками.

– Я намочу тебе всю кровать, – пробормотала она.

– Не в первый раз, – с кривоватой улыбкой заметил Андреас.

От намека румянец окрасил ее щеки.

– Могу я принять душ?

Густые черные брови сошлись вместе.

– Ты уверена, что тебе хватит сил?

Маджента ни в чем не была уверена, но в эту минуту ей хотелось оказаться как можно дальше от Андреаса.

– Думаю, да.

– Хорошо.

Когда она зашагала к двери, он догнал ее:

– Принимай душ у меня. Вдруг ты снова лишишься сознания. Так мне будет спокойнее.

Андреас сидел на кровати и, слушая, как в ванной шумит вода, сжимал зубы. Перед его мысленным взором стоял образ обнаженной Мадженты, принимающей душ.

Почему она все-таки лишилась сознания? И как она вообще живет? По словам его сотрудника, Маджента была в отчаянии, когда просила официальное письмо для хозяина квартиры. Почему ее жизнь стала такой трудной?

Если она занималась модельным бизнесом после рождения сына – ведь за ребенком ухаживала ее двоюродная бабушка, – то должна была заработать хорошие деньги. Куда они делись? Почему Маджента оказалась в столь незавидной ситуации?

Ее мать была – и, насколько знал Андреас, до сих пор оставалась – алкоголичкой. Могла Маджента вступить на тот же путь? Тем более в тех кругах, в которых она вращалась, вечеринки с алкоголем были обычным делом. А потом она бросила пить. Ведь отказалась же она от спиртного в его офисе. Испугалась, что с ней произойдет то же самое, что и с матерью?

Андреас зашагал взад-вперед по комнате.

В прошлом он сходил по Мадженте с ума, но ей этого оказалось мало. Кто знает, с какими людьми и чем она занималась в течение шести лет? Она – женщина, которой люди не в состоянии противиться. Мужчины – и даже женщины – часто останавливали Андреаса, когда они с Маджентой шли по улице, и поздравляли его с выбором спутницы жизни. После нее у него не было женщин, к которым он испытывал такие же чувства. Тогда он гордился, что Маджента была с ним, гордился, что другие мужчины завидовали ему. Только она никогда не принадлежала ему. Никогда.