Натали Андерсон - Пикник в Вероне

– Как давно вы работаете на него?

– Почти восемь лет. Он говорил, что мне нужно взять отпуск, когда я забеременела, но мне нравится работать. Это успокаивает.

Эмили поняла. Не так ли она поступала дома, занимала себя работой, чтобы похоронить свои страхи? Сейчас ее губы горели от желания задать вопрос о прошлом Луки. Но она не могла. Это было бы похоже на праздное любопытство, и, возможно, Микаэла не захочет ничего рассказывать. Она могла поделиться историей своей жизни, но не историей жизни работодателя. Ее преданность слишком сильна. Эмили не хотелось ставить женщину в неловкое положение. Кроме того, она уже достаточно услышала от самого Луки.

Он был для нее таким жизненным испытанием, а теперь, после упоминания об этой женщине за ужином, она почувствовала еще и желание посоревноваться. Она ему еще покажет, ему и им всем, какой чертовски стильной и элегантной может выглядеть.

Но для этого надо иметь что-нибудь «приличное»! Рюкзак полон легкими летними брюками, юбками и старыми майками. Ее гардероб какое-то время не был приоритетом. В общем, никогда не был. И прическу делала себе Кэт, и модную одежду покупали для нее. Как певица, она нуждалась в этом. Эмили, аккомпаниатор, нуждалась только в черном топе и брюках, чтобы не очень выделяться.

Она посмотрела на Микаэлу, на то, как та была по-итальянски шикарна и прекрасна, несмотря на живот размером с арбуз – чемпион сезона. Эмили нужна любезная помощь.

– Ты не могла бы мне порекомендовать магазин, в котором продается хорошая, но не очень дорогая одежда? Что-нибудь подходящее для вечеринки?

Микаэла, полностью восстановившая самообладание, широко улыбнулась. Она не просто дала ей название магазина, она показала его на карте.

Лука оттолкнулся от рабочего стола. Чувство вины жгло подошвы, как языки пламени небольшого костра, в который он нечаянно наступил босыми ногами. Он нетерпеливо двинулся, пытаясь затоптать неприятное ощущение. Помимо этого дискомфорта, раздражение жгло спину. Он не хотел устраивать торжественный ужин, куда-либо выходить. Он просто хотел остаться дома с Эмили. Единственное, что успокаивало, – ее признание. Она не может уйти от него сейчас. Хорошо, ведь он не может ее отпустить.

Он сердился не оттого, что она заставила его думать о Никки, а оттого, что она подумала о нем плохо. Но, в конце концов, почему бы и нет? Он подчеркивал временный, ничего не значащий характер их отношений. Конечно, она могла подумать, что он поступает так со всеми своими женщинами. Но ее осуждение ранило его. То, что Эмили думала о нем, имело значение, в этом основная проблема.

Лука остановился в углу кабинета, где оконные стекла сходились друг с другом, образуя живописный вид на город. Паскаль тоже проблема. Если бы позвонил кто-нибудь другой, никакого спора не возникло бы. Но чтобы Паскаль и Эмили встретились? Лука чувствовал дискомфорт при мысли об этом.

Но он должен был принять его. Паскаль редко приезжал в Лондон последнее время. В какой-то степени Лука даже хотел этой встречи, но это ничто по сравнению с желанием провести весь вечер наедине с Эмили. Чувство вины укусило опять. Старик так много для него сделал. Он его должник. И хотя Паскаль настаивал на том, чтобы посмотреть, как Лука устроился на самом деле, все не так уж просто. Он был там, когда умерла Никки. Единственный человек, который знает все. Они почти никогда не говорили об этом, но это не значит, что не думали.

Он пришел домой, остановился на кухне, чтобы проверить, как дела у Микаэлы. Он и не знал, что она гладит его простыни, подразнил ее и попросил прекратить это занятие. Женщина улыбнулась и отмахнулась от него. Он глубоко вдохнул, втянув носом ароматы приготовленной пищи. Конечно, она держала все хозяйство в руках. Он платил этой паре в три раза больше, но они того стоили. Они преданы ему, трудолюбивы, и работали сверхурочно, если было нужно. Это случалось нечасто, как думала Эмили. Ни разу с тех пор, как Микаэла забеременела.

Лука не пошел искать Эмили, не беспокоясь, что она может уехать после утреннего разговора. Он несколько дней назад попросил Микаэлу дать ему знать, если Эмили соберется уйти насовсем. Он принял душ, переоделся и направился к комнате Эмили, заправляя рубашку в брюки. Постучался и сразу вошел. Бросил на нее один только взгляд и был рад, что успел отдышаться. Теперь воздух перестал поступать в легкие. Они прекратили работать. И все остальное тоже, включая часть тела ниже ремня. А затем сердце сильно забилось.

Это было простое черное платье. Элегантно-строгое. Но руки и ноги полностью обнажены, небольшой намек на декольте спереди и сильно открытая спина. Это означало… он напрягся, чтобы сосредоточиться.

– Ты не надела бюстгальтер.

– И тебе тоже здравствуй. – Она повернулась и холодно посмотрела на него. – Да, не надела. Это недостаточно прилично для тебя?

Когда он попросил ее надеть что-нибудь приличное, не имел в виду модное, а всего лишь что-нибудь, прикрывающее ее. Эмили все это время ходила с голыми руками и ногами, а он не хотел отвлекаться во время встречи с Паскалем. Как пес, глотающий слюнки при виде особенно сочного куска мяса.

Все получилось не совсем хорошо, но Лука немногословен, чтобы повторяться. Он видел блеск в глазах Эмили, знал, что заслужил пощечину, и, возможно, не одну. Но в данный момент почувствовал всплеск странного удовлетворения. Казалось, она ударила его слева, справа и по центру. Затем он разозлился на нее, на себя и на все происходящее. Совершенно ясно, она приняла все близко к сердцу, потому что стоявшая перед ним женщина была олицетворением соблазнительной изысканности.

Эмили отвернулась к зеркалу, подняла золотистые волосы и закрутила. Луке это не понравилось, он любил их распущенными, любил их цвет, хотелось провести по ним пальцем. Только сейчас, когда она закрепила волосы несколькими заколками, стали видны высокие скулы. Одна прядь спускалась вниз, заправленная за ухо, падала на шею, и ему хотелось все это поцеловать.

Лука прокашлялся, посмотрел в сторону. Не сегодня вечером, по крайней мере, не сейчас. Он постарался обуздать себя, собственные разыгравшиеся гормоны. Всего-то нужно подождать несколько часов. И все. Он справится с этим, не так ли?

Эмили сконцентрировалась на туши для ресниц, стараясь загнать в рамки взбесившееся сердце. Лука пересек комнату и взял коробочку, которую она положила на стол, не зная, что полагается с этим делать.

Свет заиграл в алмазах, когда он вынул браслет из коробочки. Подошел к ней, протягивая браслет:

– Надень его для меня.

Их глаза встретились. В его взгляде горел огонь и плавился шоколад.

– Отлично.

Это не о браслете, это ответ ему. Эмили не могла отказать.