Натали Андерсон - Пикник в Вероне

Он обвил браслетом ее запястье и застегнул. Сначала металл был холодным, но потом согрелся на коже. Смотрясь в зеркало, она воткнула еще одну шпильку в свободный высокий пучок, и, пока делала это, браслет слегка соскользнул по руке, отражая свет и играя алмазными гранями. Как красиво. Никаких других украшений не нужно. Браслет превращал простое черное платье в нечто ошеломляющее и поднимал статус Эмили, приравнивая к его статусу. Теперь она не будет стесняться взгляда официантов. Какая-то часть души радовалась украшению, как же иначе? А другая часть ее души ненавидела браслет и тот бездушный договор, который он собой олицетворял. Волновался ли Лука о том, как пройдет сегодняшний ужин и как она справится с ролью? Пытался ли приукрасить ее дорогой вещицей?

– Ну как, я прилично выгляжу?

В ожидании ответа Эмили увидела, что Лука напрягся. Нет, это не было признаком растущего желания, тем не менее он побледнел под загаром, его тело было напряжено.

– Когда я попросил тебя одеться…

– Попросил? Это больше похоже на приказ, Лука.

– В любом случае я не имел в виду дорого. Твои руки и ноги торчали из этих твоих футболок и соблазняли меня. А теперь… – Его челюсти сомкнулись, будто он сдерживался, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Теперь – что?

– Декольте на спине. И без бюстгальтера. Ты слишком красива.

Она пожала плечами:

– Хочешь, чтобы я переоделась?

– Нет.

Она потерла подбородок и решила разыграть единственное преимущество, которое у нее было.

– Эмили, не смотри на меня так.

– Как? – Мысленно она его сейчас раздевала, снимая предмет за предметом.

– Эмили, – повторил он, задохнувшись.

Она усмехнулась:

– Ты тоже хорошо выглядишь. Достаточно хорошо, чтобы тебя съесть. – Эмили встала на носочки, так, что могла прижаться губами к его губам, а потом легонько прикусила его нижнюю губу. О да, он определенно стоил того, чтобы его съели.

Его руки скользнули по изгибу ее ягодиц, Эмили укусила его во второй раз. Лука притянул ее к себе. Она улыбнулась, почувствовав, как затвердело его тело. Это именно то напряжение, которое она в нем любила. Эмили взяла его лицо в ладони, гладила свежевыбритую кожу, целовала, дразнила, мучила. Он позволял ей это делать. Пока не застонал и руки не начали поднимать край ее платья.

Звук открывающейся двери остановил Эмили. Она прислушивалась к тому, как Микаэла приветствует гостей, затем прошептала:

– Мы не можем. Они пришли.

– Мы можем, – прорычал он, хрипло дыша, прижимаясь бедрами к ее животу. – Они подождут.

– Ты так уверен в себе. Мы не можем быть такими невежливыми. Они уже здесь.

– Мы можем. Нам нужно только десять, двадцать секунд.

Она засмеялась, прижимаясь губами к его губам.

– Не хватит.

Он оттолкнул ее со стоном:

– Черт возьми, мне понадобится больше времени, чтобы успокоиться, чем мы потратили бы на все это.

Смеясь, Эмили последний раз посмотрелась в зеркало, поправляя платье.

– Это не смешно. – Лука повернулся к ней спиной и шагнул к двери.

Она последовала за ним в холл, наблюдая издали, как он коснулся поцелуем щеки женщины.

– Что это за парфюм, Лука? Такой приятный цветочный запах. – Она была именно такой. Стильной, как и ожидалось. Стройная, утонченная и жеманно остроумная. – Этот запах тебе очень идет.

Умные глаза Паскаля перебежали с натянутой улыбки Луки на горевшее лицо Эмили. Она увидела, как он обменялся веселой улыбкой с женщиной, и смутилась. Конечно, если Паскаль хотел, чтобы Лука и эта женщина были вместе, он бы не выглядел таким приятно изумленным, увидев ее. Что касается вопроса по поводу того, что она тут делает…

Лука разрядил обстановку:

– Франсин, Паскаль, познакомьтесь с Эмили. Она моя знакомая, недавно приехала из Новой Зеландии.

К сожалению, то, как он избегал смотреть на нее, ставило под сомнение статус знакомой, но Паскаль и Франсин улыбнулись и поздоровались. Эмили удалось пробормотать в ответ что-то, подобающее случаю.

– Как себя чувствует Маделин? – спросил Паскаль.

– Прекрасно, как всегда, – ответил Лука, – передает тебе привет. – Он кивнул: – Проходите. Микаэла трудилась весь день только ради вас.

И посмотрел на Эмили. Та не поддалась на провокацию. В конце концов, если бы она была Микаэлой, то тоже трудилась бы, как раб на галерах. Они направились в столовую и, пока ели закуски, обменялись новостями.

– Ты учился в Оксфорде, не так ли, Лука? – спросила Франсин.

– Университетский диплом я получил там, а аспирантуру заканчивал в Гарварде.

Ну да, конечно, по сравнению с Эмили, он принадлежит к элите.

Франсин повернулась к ней:

– А где ты училась, Эмили?

– Я не училась, – ответила она, стараясь победить внутреннюю робость. – Бросила школу и пошла работать. Розничные продажи.

– Розничные продажи? – Франсин, само изящество, деликатно накалывала кусочек помидора на вилку.

О боже, какой кошмар.

– Да, ассистент продавца. Стоять на ногах часами, вытирать пыль, выставлять товары на витрину и все в таком роде.

Эмили почувствовала, как Лука выпрямил спину. А что, не следовало рассказывать свою трудовую историю?

– О! – Франсин просияла. – Я люблю шопинг. А чем вы торговали? Одежда? Духи?

– К сожалению, нет, – сладко улыбнулась Эмили. – Сначала работала в отделе компьютерного оборудования в магазине уцененных товаров. Дешевые электроприборы, сверла, садовый инвентарь. Потом в отделах обуви, игрушек, мебели. А вечерами подрабатывала в магазине CD– и DVD-дисков.

Ну вот, Эмили им все и рассказала. Она ничтожество с точки зрения их образования, утонченности, элитарности. Но она знала все о тяжелой работе, о том, как расставлять приоритеты. У нее кроме того еще были дела: помыть посуду перед выходом из дома, приготовить обед для Кэт, оставить что-нибудь поесть отцу. Примчаться домой в обеденный перерыв, вынуть посуду из посудомоечной машины, загрузить заново, а все это время в пароварке медленно готовится ужин. Она умеет делать все. И теперь, когда, наконец, свободна от этого, чувствует себя опустошенной. Свободной и никчемной.

Паскаль хмыкнул, но с добрым блеском в глазах.

– Магазин DVD-дисков? Вы, должно быть, знаете все фильмы.

– Да, и музыку.

– Я люблю кино, – улыбнулась Франсин. – Что вы любите больше всего?

Эмили моргнула. Не ожидала, что они хорошо отнесутся к ее неприкрытой демонстрации собственной заурядности. Или реально заинтересованы?

– Если бы могли учиться, что бы вы выбрали? – спросил Паскаль, по-видимому поняв, что она не училась не из нежелания, а из-за того, что не имела возможности.

Эмили искренне улыбнулась и решила прекратить представление. Ее поведение граничило с грубостью, это ей совсем несвойственно. Механизм самозащиты в данной ситуации оказался неоправданно закручен.