Триш Мори - Само искушение

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в губы.

Холли облизнула губы, словно желая убедиться, что поцелуй был настоящим.

– Зачем вы это сделали? – хрипло и резко спросила она, и на ее щеках появился румянец.

Франко не знал, что ответить.

– Вы выглядели как женщина, которую нужно поцеловать.

– Я не понимаю, почему вам все это рассказала. – Холли покачала головой. – О чем я только думала? Не смейте делать этого снова!

– Холли, я…

– Мне не нужна ваша жалость. И поцелуи ваши мне не нужны!

– Холли…

– Пора возвращаться домой.

Она зашагала к берегу так быстро, как только могла. Сейчас она ненавидит пристани еще сильнее. Ненавидит скрип и шатание досок и опасность упасть в море в любой момент.

А еще она ненавидит мужчин, которые думают, будто она бесплатное приложение к выгодной сделке.

Десять лет. Десять лет прошло с тех пор, как Гус отклонил предложение Марка Тернера и тот бросил ее, даже не попрощавшись.

За десять лет ничего не изменилось.

Франко поцеловал ее. Зачем? Она ему даже не нравится. И он, черт побери, совсем не нравится ей.

– Холли? – Он шел рядом с ней. – Что с вами? Что такого ужасного произошло? Это же пустяк. Холли! – Обхватив за локоть, он развернул ее лицом к себе. – Что произошло?

– Знаете, я не такая уж дура, – сказала она.

– Я знаю это.

– Я не являюсь частью сделки, и вам следует об этом помнить.

– Я никогда не считал вас частью сделки.

– И не рассчитывайте, что я подпишу контракт раньше, потому что мне льстит, что один из Четсфилдов уделил мне немного внимания.

– Мне это и в голову не приходило! – произнес он.

– Вот и хорошо. Продолжайте в том же духе. Возможно, у нас есть шанс пережить предстоящие шесть недель ада, который вы сами сотворили. Теперь позвольте мне пройти. Уйдите с моей дороги.

– С удовольствием, – прорычал он, отпуская ее руку и отступая в сторону.

Глядя ей вслед, Франко думал о том, почему он ее поцеловал. Его поступок нельзя объяснить обычным импульсом. Он слышал грустные истории и раньше, но ему ни разу не хотелось целовать рассказчицу. А Холли, у которой были все основания его ненавидеть, он поцеловал.

Вернувшись в дом, Холли захлопнула за собой тяжелую дверь. Если Франко пойдет за ней следом, она скажет ему, чтобы он сам добирался до коттеджа – на машине или пешком. Внезапно на пороге появился раскрасневшийся Гус.

– Холли! – крикнул он. – Тебе звонят. Скорее!

– Кто там?

– Поторопись! – Он обратился к Франко: – Не уходите. Я хочу, чтобы вы тоже это услышали.

Холли взяла трубку. Время от времени она роняла односложные фразы, чтобы подтвердить, что внимательно слушает абонента.

– Спасибо, – произнесла она наконец.

Гус просиял. Стоящий позади него Франко выглядел озадаченным.

– Ну что? – спросил Гус. Казалось, он лопнет от нетерпения.

– Это был Рассел Армитаж из Федерации австралийских вин, – ответила ошеломленная Холли.

– И что?

Она посмотрела на деда, который ее вырастил и научил всему, что она знает. Для него эта новость куда важнее, чем для нее.

Холли широко улыбнулась, на ее глаза навернулись слезы.

– Меня номинировали на премию «Винодел года»! – Она подпрыгнула, взвизгнув, а потом бросилась к деду и обняла его за шею.

– Я знал! – Гус, смеясь, погладил ее по спине. – Я догадался, когда он позвонил и настаивал, что должен переговорить с тобой. Я так обрадовался, когда услышал, что вы вернулись. О, Холли, как я горжусь тобой! Тебя должны были номинировать еще в прошлом году. Я всегда говорил, что тебя обделили. Но нынешний год твой!

Фыркнув, она вытерла влажные щеки и выпрямилась:

– Дедуль, это всего лишь номинация. Не забывай, помимо меня еще шесть кандидатов. Я против жесткой конкуренции.

– Но ты заслужила эту премию больше остальных, моя девочка, – сказал старик. – Это надо отметить! – Он поехал к холодильнику и достал оттуда бутылку игристого вина.

Холли вытирала слезы с лица.

– Отлично, – сухо произнес Франко, пожимая ей руку. – Это серьезное достижение.

– Разве так поздравляют номинанта на премию «Винодел года»? Неужели вы не найдете более подходящих слов, Франко? – проворчал Гус.

Франко мог бы покачать головой и уйти. Слишком свежи были воспоминания о поцелуе на пристани. Но, увидев панику в глазах Холли, он заставил себя улыбнуться.

Она округлила бирюзовые глаза и поджала розовые губы.

– Поздравляю, Холли! – сказал он.

Она была напряжена до предела, когда он притянул ее к себе. Он целомудренно прижался губами к ее щеке и почувствовал прикосновение ее упругой груди к своей.

Когда Франко отпустил Холли, Гус рассмеялся:

– Ну, так намного лучше.

Холли считала иначе. Она принялась доставать бокалы. Ее щеки горели, грудь покалывало. Восторг от номинации на премию смешивался с волнением совершенно иного рода.

– Когда объявят имя победителя? – спросил Гус, откупоривая бутылку.

Холли заставила себя сосредоточиться на разговоре:

– По-моему, через три недели. Он извинился за то, что в этом году оповестил номинантов так поздно. Дело в том, что один из судей был за границей.

– А объявление сделают в Сиднее, как обычно? – спросил Гус.

– В Оперном театре. Нас доставят туда на вертолете.

Гус нахмурился, разливая вино соломенного цвета в три высоких бокала:

– Я надеюсь, что достаточно окрепну, чтобы туда поехать.

– Конечно, ты окрепнешь, дедуль. Ты должен быть на церемонии.

Он поднял бокал:

– За Холли Перман! За Заклинательницу виноградных лоз, служительницу Диониса, а в скором времени и австралийского винодела года!

– Дедуль, – предупредила она, подняв руку, но он заглушил ее слова, произнеся очередной тост, на этот раз громче, переполняясь гордостью:

– За Холли Перман, восхитительную внучку Ангуса Пермана!

– За Холли! – сказал Франко.

Холли с трудом сдерживала эмоции. Ее номинировали на самый главный приз в отрасли. Это не просто всеобщее признание того, что она и Гус хорошие виноделы, а признание их мастерства коллегами по виноделию. Она радовалась, видя, как горделиво улыбается ее дедушка.

Глядя поверх бокала с игристым вином, она встретилась взглядом с сероглазым Франко и затрепетала при мысли об их поцелуе, о котором знали только они двое.

Холли было трудно работать в последующие дни. Ей не удавалось полностью игнорировать Франко. Она никак не могла забыть о нем, не могла не смотреть на него и не следить за его работой, когда он оказывался в поле ее зрения.

Холли все больше и больше увлекалась Франко. Ей нравилось, как он двигается, как держит секатор длинными пальцами, как разговаривает, нравился его бархатный голос с акцентом. Франко работал усерднее любого известного ей виноградаря.