Элли Блейк - Секрет свадебного платья

— Мы уже месяца два с ней гуляли, когда я как-то прихожу в одну компанию и вижу, как она лижется с моим приятелем, а тот ее вовсю лапает.

— Почему? — Пейдж была не вполне уверена, что так уж хочет знать, зачем Мей так поступила или почему Клинт простил ее. Ведь если любовь у них не сложилась, на что еще можно надеяться?

Клинт склонился ближе к огню, пламя лизало старую каминную решетку, по его добродушному лицу пробегали тени.

— Становясь взрослым, самонадеянно полагаешь, что отыщешь свою единственную, но чем старше, тем отчетливее понимаешь: это не легче, чем отыскать настоящий золотой слиток в пакете с кукурузными хлопьями. В один прекрасный день приходишь в тот самый кукурузный бар, где ты завсегдатай, и вот оно, твое настоящее зернышко.

Легко сказать, что любовь все преодолеет.

— Но она изменила тебе. С приятелем. Разве это не финиш всему?

Он покрутил банку с пивом между ладонями.

— Конечно, она выбрала не того приятеля. Любовь — жуткая вещь, а она на тот момент уже слишком любила меня, чтобы взять и уйти.

Пейдж покрутила головой, пытаясь связать противоречивые суждения, его логика потрясла до глубины души.

— Вы так и дружите? С тем парнем?

Брови Клинта едва не взлетели.

— Я знатно навесил тому уроду. Расквасил ему нос. Молокосос на том и успокоился, подонок. Мужчина обязан делать то, что обязан делать мужчина ради женщины, которую любит.

Комментаторы на экране внезапно зашлись в истерике, и Пейдж только сейчас заметила, что Клинт анормально спокоен, учитывая, что «Сороки» забили превосходнейший гол. Она искоса глянула на него: смотрит куда-то в одну точку стеклянными глазами, пальцы правой руки поджаты, словно до сих пор помнят боль от удара. Еще заметила, что костяшки пальцев другой руки на фоне банки с пивом совсем белые.

— А ты не боишься?

— Чего именно? — спросил Клинт.

— Что ничего не выйдет? Она уйдет? Снова изменит? Не любит тебя так же сильно, как ты ее?

— Ну да. Бывают моменты. Но потом отпускает. Стоит побороться. Она стоит того.

Спазм, сжавший желудок Пейдж, наглядно продемонстрировал горько-сладкий вкус борьбы.

— Она и в самом деле собирается замуж, да?

Клинт мог бы рассмеяться. И она не винила бы его. Но этот Ромео по-братски обнял огромной ладонью ее голову и приткнул под свое плечо. Он так и сидел, позволяя ей вымочить слезами его фуфайку. Не судя и не советуя. Просто принимая. Казалось, проникся ее горем более, чем она сама. С той минуты, когда увидела кольцо на пальце Мей. Оно подводило черту под самыми важными, самыми крепкими и непобедимыми взаимоотношениями в ее жизни. А ведь та черта могла стать началом новых отношений. Она распрямилась. Посмотрела в добрые карие глаза Клинта. Если Мей ей как сестра, Клинта тоже можно принять в свою семью. Она улыбнулась ему сквозь слезы. Он подмигнул, отсалютовал банкой с пивом, отщипнул кусочек пиццы и нажал кнопку регулировки звука на пульте. Пейдж как следует продышалась и подтянула плед к подбородку, понимая, что Клинт готов в лепешку разбиться, лишь бы она не высказала ничего унизительного в сторону рефери. Она подхватила из коробки кусок застывшей пиццы и заметила рядом с упаковкой несметное количество темных колец от кружек, там же присохший обрывок журнальной страницы, когда-то залитый чем-то липким. Неприкаянные рыболовные снасти торчали из высокого глиняного горшка в углу. Велосипед с грязными колесами приткнулся у стены в прихожей. Она подивилась, почему Мей не разнообразит интерьер кучей цветастых подушек и последней моделью кофеварки эспрессо. Даже в квартире Пейдж до сих пор сохранились следы пребывания подруги. Но Клинт, похоже, довольно упертый мужчина. Он знал амплитуду их отношений и верил: его любовь укрепит их прочность на разрыв. Сердце Пейдж снова сжалось, но нет нужды снимать этот приступ, пока она здесь наедине со своими мыслями. Наоборот, необходимо вслушаться и проникнуться этой болью, чтобы та придала ей сил. Чтобы взять Мей за шиворот и трясти, пока ее мозги не застучат о жестянку, за стервозное отношение к этому изумительному парню. В поджатых ногах закололи иголочки, предупреждая: еще минут пять, и они онемеют окончательно; она разогнула колени. Входная дверь скрипнула, застонала и с грохотом распахнулась. В прихожую влетела Мей с китайской стряпней и пивом.

— А вот и она, — сказал Клинт. — Женщина, которую я люблю.

Мей увидела Пейдж, сидящую под верблюжьим одеялом, жениха рядом и попятилась. Ее лицо обрело странное выражение: то ли она хмурилась, то ли пыталась изобразить улыбку. Пейдж отбросила одеяло, наклонилась и поцеловала Клинта.

— Будь милостив к ней, иначе выдеру у тебя кое-что достойное и скормлю моему ласковому хорю.

— У тебя нет хоря.

— Достану лаской.

Клинт улыбнулся. Благородный мужчина. Сильный. Хороший человек. Вполне хорош для Мей. Пейдж встала и босиком прошлепала к Мей. Та смотрела затаив дыхание. Но когда Пейдж широко раскинула руки и заключила ее в объятия, всхлипнула и ответно прильнула к ней сколько было силы — руки-то заняты.

— Дерьмово выглядишь, — констатировала она.

— Чувствую себя аналогично. Расскажу как-нибудь, обещаю.

— Китайская лапша остывает! — воззвал Клинт.

Мей шмыгнула носом.

— Так займись!

— Холосо, час. — Клинт прищурился.

Пейдж рассмеялась, что удивительно, если вспомнить, какой денек сегодня выдался. Хотя сердце ныло, оно тем не менее стучало от радости за Мей. Подруга наконец-таки обрела самые важные, сильные и непобедимые отношения в своей жизни. К счастью. Она просто сказала:

— Будь милостива к нему.

Мей покосилась на жениха, тот взмахнул пультом и замер на полпути к воротам противника, поскольку тренер желает, чтобы его команда прорывалась вперед за форвардом. Она вздохнула:

— Навечно. — После чего едва не бегом припустилась к кушетке и приткнулась под распростертое крылышко суженого.

Боль под ребрами чуть отпустила, Пейдж удалось подавить подступившие слезы. Так счастлива за них, что жалеть себя уже нет сил, и она тихонько прикрыла за собой дверь.

Пока она шагала по закоулкам к трамвайной остановке, ледяной зимний ветер успел прокрасться сквозь одежду, но она, глубже засунув ладони в карманы теплой куртки, продолжала идти, слова Клинта крутились в голове, как заезженная пластинка, давя на больную мозоль. Мужчина обязан делать то, что обязан делать мужчина ради женщины, которую любит. Она подозревала, что у Гейба был такой порыв. Пусть у нее и мало опыта, но она почти уверена: он так и желал. Неужели она настолько ошиблась, что не оставила ему никакой возможности? Если бы он хотел лишь беспечного секса, вертел бы ею, как ему заблагорассудится. И она позволила бы ему такое. Так могло продолжаться месяцами. Годами. Но он не сделал этого. Просто разорвал отношения, чтобы наверняка спасти ее от самого себя. А ведь она практически ничем не поступилась и не пожертвовала ради него. Держала на расстоянии с самого начала. Именно она свела все к сексу, в то время как он предложил ей свидание. Она никогда не говорила о нем с Мей, хотя он рассказал о ней Нейту. Никак не дала понять, что желает допустить его в свою жизнь, в то время как двери его квартиры всегда были открыты для нее. Даже напоследок не сказала о своих чувствах. Никогда не просила его остаться. Неудивительно, что он счел за благо уйти.