Кейт Харди - Сладость твоих губ

– Лоренцо, – тихо произнесла она.

И он ей улыбнулся.

Настоящей улыбкой, полной теплоты. Таким он нравился ей больше всего – милым, нежным, родным.

Она нажала на кнопку фотоаппарата, и Лоренцо поморщился:

– Ты эту тактику используешь со всеми своими моделями?

– Я обычно не работаю с моделями, – возразила она.

– Ты поцеловала меня только для того, чтобы сделать хорошую фотографию.

Он выглядел расстроенным, и Индиго не смогла удержаться от улыбки.

– Не только для этого. Я тебя поцеловала, потому что сейчас ты принц Красавчик. Весьма секси.

Его глаза вновь засветились.

– Инди, положи фотоаппарат.

– Не могу. Я работаю.

– Это королевский приказ. Положи фотоаппарат.

Индиго вздернула подбородок:

– Или что, ваше высочество?

– Или будут последствия.

– Какие же, Лоренцо? Покажи мне.

– Ты сама напросилась.

Он забрал у Индиго фотокамеру и отложил ее. А потом принялся целовать женщину и не останавливался, пока у нее не начали подкашиваться колени.

– Между прочим, у этого тоже будут последствия, – заявила Индиго, расстегивая пряжку мантии, которую затем стянула с его плеч. Она аккуратно сложила ее и повесила на спинку стула.

– Как интересно, – прокомментировал Лоренцо голосом, полным нежности. – Ты стала такой аккуратисткой, Инди.

– Ни за что. Но это коронационная мантия. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с людьми, которые занимаются твоим гардеробом.

Лоренцо расхохотался:

– На дворе двадцать первый век! Аристократы далеко не во всем полагаются на лакеев.

– И все-таки я не хочу помять твою мантию. – Индиго погладила ткань, наслаждаясь ее мягкостью. – Вынуждена признать, ваше высочество, что в темно-синем вы выглядите просто потрясающе. Но без королевских одежд вы еще лучше.

– Это намек? – Лоренцо снял форму, ни на секунду не прерывая зрительного контакта с Индиго. К тому моменту, когда он остался в одном нижнем белье, ей казалось, что она вот-вот взорвется.

Затем он подхватил Индиго на руки и понес в спальню. Там он поставил ее на пол и прижал к себе. Индиго почувствовала, как сильно он ее желает. А потом они занимались любовью – так сладко, что ей казалось, будто ее тело плавится от наслаждения.

Позже, лежа в его объятиях, Индиго думала о том, что ничего не изменилось со времени каникул в Англии. Физическое влечение не ослабло.

Но достаточно ли этого, чтобы не обращать внимания на то, что думают другие?

И как отреагирует Лоренцо, когда она сообщит ему новость?

– О чем задумалась? – спросил он, убирая волосы с ее лба.

Нет. Сейчас не время.

– Беспокоюсь, что из-за меня ты куда-нибудь опоздаешь. Теперь тебе придется по уши погрузиться в работу.

– Похоже что так, – с сожалением произнес Лоренцо, включая телефон. Тот немедленно принялся пищать, сигнализируя о десятках сообщений.

– Иди, – сказала Индиго, – а я тут приберусь.

– Ты уверена?

– Да. Иди, занимайся своими королевскими делами.

– Ты просто умница!

Он быстро оделся, поцеловал ее и испарился. Индиго не торопясь навела порядок, вернулась к себе и принялась делать наброски витража.

Лоренцо зашел к ней ближе к вечеру:

– Мы забыли о короне.

– Где же твоя корона?

– В хранилище. Возьми фотоаппарат. – Он помахал перед ее носом связкой ключей.

Индиго рассмеялась:

– В наше время вы пользуетесь такими устаревшими технологиями?

– Все немного сложнее. Есть несколько уровней защиты. – Лоренцо взял ее за руку и повел вниз. И хотя Индиго была уверена, что, когда их увидят на записи системы видеонаблюдения, слухи поползут с ужасающей скоростью, она не могла заставить себя отпустить его руку. Ее пальцы переплелись с пальцами Лоренцо. Ей нравилось гулять за руку с ним по Эденсфилду, и сейчас ощущения были примерно те же.

Чтобы попасть в хранилище, им пришлось миновать несколько дверей, которые открывались разными способами – с помощью кода, отпечатка пальца и даже сканирования сетчатки глаза.

– Беру свои слова обратно. Ты не хуже, чем Джеймс Бонд, – признала Индиго.

– Значит, я могу закрутить роман с красивой девушкой. – Он сорвал с ее губ поцелуй.

– Лоренцо… Это попало на камеры?

– Вероятно.

– Но…

– Мне все равно. А ты славишься своим свободомыслием, – сказал Лоренцо, целуя ее еще раз.

В хранилище он извлек из шкафа ларец и открыл его.

– Ого! – Индиго никогда не видела так много крупных драгоценных камней.

Лоренцо взял корону:

– Дедушка однажды надел ее на меня.

– Когда ты был маленьким? В шутку? – спросила она.

Он покачал головой:

– Мне было восемнадцать лет. Я целую неделю пускался во все тяжкие, и дед хотел дать мне понять, что у меня есть обязательства. Что я должен… быть сильнее, потому что мне предстоит нести тяжкое бремя. – Он протянул корону Индиго.

– Какая тяжелая, – заметила она с восхищением и вернула корону Лоренцо.

– А почему ты пустился во все тяжкие?

Он долго молчал.

– Сейчас я расскажу тебе кое-что, о чем знают, наверное, всего несколько человек, которые поклялись хранить это в тайне. Все думают, что мои родители погибли в результате несчастного случая. Но это не так. – Лоренцо набрал воздуха в грудь. – Моя мама изменяла отцу. Она собиралась уйти от него, и ему стало об этом известно. Однажды, когда они вместе ехали на машине, он специально врезался в стену, так как не мог вынести мысль о том, что она его бросит. В восемнадцать лет я нашел кое-какие документы. Дедушка думал, что они были уничтожены. Так я узнал правду.

Индиго посмотрела на него с ужасом:

– Твой папа убил себя и твою маму? Но ведь он должен был понимать, что ты останешься один. Как… – Она была не в силах осознать это. – Как он мог так поступить?

– Я бы так не поступил, – сказал Лоренцо. – Если бы моя жена возненавидела тот мир, в котором я живу, я нашел бы компромисс. Я отпустил бы ее, если бы она этого желала. Главным для меня было бы ее счастье. И если бы нам пришлось расстаться – что ж, значит, такова судьба. Я не стал бы удерживать ее насильно. Но я постарался бы избежать этого и сохранить наши отношения.

Индиго погладила его по щеке:

– И это произошло незадолго до того, как тебя отправили в школу. Это ужасно, Лоренцо.

– У меня было время привыкнуть, – тихо отозвался он. – Давай сделаем фотографии, Инди. Мне не нужно, чтобы ты меня жалела. Я хочу, чтобы ты поняла.

– Я понимаю. И обещаю, что дальше меня эта тайна не пойдет. Никогда. – Она поцеловала его в губы. – И мне теперь ясно, почему ты держишь всех на расстоянии. Так никто не может сделать тебе больно. Но если ты откроешься людям, Лоренцо, весь мир полюбит тебя.

Так же, как и она.

«Может быть, – подумал он. – Но мне нужна любовь только одного человека».