Кейт Харди - Сладость твоих губ

– И поэтому вы оказались в одной школе с Лотти? – спросил он.

– Так отец обо мне позаботился, – сухо пояснила она.

– Деньги вместо внимания?

Не в бровь, а в глаз.

– Мой отец и я все еще не разобрались, следует ли нам признавать друг друга, – сказала Индиго. – Я не хочу навредить его семье, заявляя, что он мой родственник. Ведь я незаконнорожденный ребенок. Они не виноваты, что он так поступил. Поэтому нам легче… – Она вздохнула. – То есть мне легче не признавать, что он мой отец, а ему – притворяться, что меня не существует.

– Но вам больно.

Неужели это заметно? Или Лоренцо чересчур внимателен? Индиго пожала плечами:

– Мне повезло – бабушка и дедушка очень меня любили. Я никогда не испытывала недостатка в любви, если вы это имеете в виду.

– Но при этом бабушка и дедушка отправили вас в пансион в таком раннем возрасте.

– У них не было выбора. У моей бабушки возникли проблемы со здоровьем.

Лоренцо нахмурился:

– А ваша мама?

– Что ж, могу рассказать и об этом. Когда стало ясно, что граф не бросит жену ради моей матери, она оставила меня у своих родителей и сбежала. – Индиго отвернулась. – С чьим-то еще мужем.

Лоренцо не понаслышке знал, какой ущерб могут нанести романы на стороне даже тем, кто не вовлечен в них напрямую. Измена матери перевернула его мир с ног на голову. Если бы она сумела примириться со стилем жизни королевской семьи, то не стала бы искать любовника – и тогда его отец не разбил бы машину, в которой они ехали вдвоем. И может быть, Лоренцо вырос бы с папой и с мамой и еще лет тридцать не задумывался бы о короне.

С другой стороны, его детство все равно могло бы быть несчастным, но по-другому: вечные ссоры родителей при закрытых дверях и видимость радости и благополучия на людях.

Но об этом он Индиго не расскажет. Он ни с кем не обсуждает свои душевные раны. Никогда.

– Вам пришлось нелегко.

Индиго пожала плечами:

– Я же сказала, бабушка с дедушкой меня любили.

– Вы видитесь с матерью?

Индиго покачала головой:

– Для нее все закончилось несчастным случаем на яхте с женатиком номер четыре. Она утонула. Все, что у меня осталось от матери, – это фотографии и смутные воспоминания.

То же самое осталось и у Лоренцо. Фотографии и нечеткие воспоминания. Но никто не знал о реальных причинах автокатастрофы, в которой погибли его родители. Никто, кроме дедушки и семейного адвоката. Они не собирались ничего рассказывать Лоренцо, однако, когда ему было восемнадцать лет, он наткнулся на кое-какие бумаги и узнал правду. Неделю он пил и пребывал в полубезумном состоянии, не веря, что его отец способен на такое. Папарацци удалось сфотографировать Лоренцо, когда он испытывал ужасающее похмелье. Дедушка с трудом вернул его во дворец. Между ними состоялся очень откровенный разговор, и к Лоренцо вернулась его обычная сдержанность.

– Вам пришлось нелегко, – повторил он.

– Гораздо труднее было доказывать всем, что я не похожа на свою мать.

Это тоже было знакомо – ему пришлось убеждать деда, что он не такой, как отец.

– Когда я хотела покинуть пансион, отец был категорически против. Он решил, что я готова пойти по стопам матери.

– И как вы поступили? – спросил Лоренцо.

– Составила бизнес-план. Доказала ему, что, если в четырнадцать лет я перейду в государственную школу, он сэкономит деньги за четыре года обучения. Я предложила отцу приобрести на эту сумму дом для моих бабушки и дедушки с условием: он позволяет им провести там остаток жизни, а после их кончины продает дом и получает свои деньги. Все в плюсе. Ему деньги, а мне свобода.

Сердце Лоренцо обливалось кровью. Насколько же бесчувственным был ее отец!

– И он согласился?

– Да.

В ее взгляде мелькнула боль, но она тут же улыбнулась:

– Я предупредила его, что есть и другой вариант. Я буду вести себя так отвратительно, что меня выгонят из пансиона. Кроме того, я доказала бабушке с дедушкой, что не похожа на мать. Став старше, я начала работать по выходным в местном супермаркете. Потом работала в баре, чтобы содержать себя, пока училась в колледже.

– И закончили, наверное, с отличием? – предположил он.

Индиго кивнула:

– Они могли мной гордиться.

Однако ее отца явно не интересовали достижения дочери.

– Инди, я не пытаюсь вас жалеть, но в данный момент мне очень хочется вас обнять.

– Все в порядке. Я уже большая девочка. Я давно научилась не обращать на это внимания. – Индиго пожала плечами. – Хуже графу, а вовсе не мне.

Ну и идиот этот граф, не понимающий, какое сокровище его дочь.

Лоренцо похитил у нее поцелуй:

– Индиго, пожалуйста, велите мне прекратить.

Она поцеловала его в ответ:

– Не подумайте, что я безнравственна, ваше высочество, но мы выбираем между «прекратить» и…

У Лоренцо перехватило дыхание.

– Не говорите так, мое сердце не выдержит. Вы предлагаете…

– Мы оба знаем, кто мы такие. Вы скоро станете королем. У вас нет времени на отношения. А мне надо строить мою бизнес-империю – мне тоже не до романов.

Индиго на секунду умолкла. Это безумие. Но, с другой стороны, в этом есть и рациональное зерно: то, что она хочет предложить Лоренцо, имеет временные границы.

– Я в Эденсфилде до конца месяца. Вы говорили, что вам еще рано возвращаться в Мельванте. Вы собираетесь провести время до отъезда здесь?

– Да.

– Итак. Мы в частном доме. Среди друзей, которые никогда не сдадут нас журналистам. Лотти – моя лучшая подруга.

– А я полностью доверяю Гасу.

Лоренцо взял Индиго за руку и прижал губы к ее запястью, чувствуя учащенный пульс. Индиго Моран воплощала все, чем он не мог обладать. Глоток свежего воздуха. Яркая и живая. Абсолютно ему не подходящая. Он понимал, что она возненавидит его мир так же сильно, как его собственная мать. Им никогда не быть вместе.

– То есть вы предлагаете интрижку? – медленно проговорил Лоренцо.

– Безумный роман, – поправила Индиго. – Мы оба знаем, что, несмотря на взаимное притяжение, мы совершенно друг другу не подходим. Поэтому мы делаем все с открытыми глазами, а в конце расходимся в разные стороны. Целые и невредимые.

Из чего Лоренцо сделал вывод, что однажды от нее кто-то ушел. И этот кто-то не оставил Индиго целой и невредимой.

– Это немного, как бы сказать… непорядочно – предлагать вам мимолетный роман.

Особенно теперь, когда ему известно ее прошлое. Она – дитя подобной интрижки, причем заплатила за это немалую цену.

– Лоренцо, я не гожусь вам в жены, значит, вы не можете мне больше ничего предложить, – заметила Индиго. – Так что либо мы проведем следующие две недели, принимая один холодный душ за другим и прячась друг от друга, либо… – У нее перехватило дыхание. – Между прочим, я обычно не пристаю к мужчинам.