Кэрол Маринелли - Притворись моим мужем

– Я узнал об этом не сразу. Мальволио хотел построить отель на побережье, некоторые семьи, включая Розу и меня, не хотели продавать ему наши дома. – Пауло сделал несколько глубоких вдохов из кислородной маски и продолжил: – Я сказал Розе, что нужно уехать из Бордо-дель-Чело, но она не хотела убегать из города и заявила, что кто-то должен остановить Мальволио. – Пауло было трудно говорить. После каждой фразы он делал паузу, чтобы вдохнуть кислорода. – Роза отправилась к нему, чтобы объясниться. А несколько дней спустя она разбилась на машине. Сначала я не сложил один плюс один. Я был поглощен своим горем, а Мальволио прикинулся моим другом, благородным рыцарем… – Старик закашлялся.

– Хватит, – сказал Люка.

– Нет! – Пауло хотел закончить свой рассказ. – Мальволио организовал похороны, потому что я был не в состоянии ими заниматься. Он произнес речь на похоронной службе, потому что у меня не нашлось слов. Когда я сказал, что мне невыносимо жить в доме, который любила Роза, он помог мне переехать сюда… – Он обвел глазами комнату. – Несколько месяцев прошло как в тумане, и лишь потом я начал понимать, что произошло: Мальволио хотел любыми путями выжить нас из нашего дома. Теперь я знал, на что он способен. Он никогда не угрожал причинить вред Софи. Вместо этого он говорил, что счастлив приглядывать за ней и что наши дети однажды поженятся.

– Но угроза читалась между строк?

Пауло кивнул и спросил:

– А когда ты узнал?

– О Розе? Когда нашел ее крестик в отцовских вещах, хотя и гораздо раньше начал догадываться, что отец – преступник. Именно поэтому я так редко приезжал в Бордо-дель-Чело.

– В тот день ты приехал, чтобы расстаться с Софи?

– Да. Я хотел порвать все связи с этим городом, хотя это оказалось нелегко сделать.

– Любить всегда нелегко, – сказал Пауло и протянул Люке крестик Розы.

– Почему ты отдаешь его мне?

– Я хотел бы, чтобы меня похоронили с ним в руках, – признался старик и покачал головой. – Но если так поступить, то Софи узнает, что случилось с ее матерью, и тогда она никогда не простит тебе, что твоя семья виновата в смерти ее матери. Когда я умру, возьми этот крестик и выброси его в океан, а я унесу твой секрет в могилу.

– Это не мой секрет.

– Он может им стать. Софи тебя любит, а ты любишь ее. Не говори ей правду, пожалуйста. В этом нет нужды. – Пауло в последний раз поцеловал крест и отдал его Люке, а тот снова положил это нехитрое украшение в карман.

Затем Люка вышел из комнаты Пауло в гостиную и увидел там Софи. Она устало улыбнулась:

– Как отец?

– Нормально.

– А ты?

Он не ответил. В его кармане лежало вещественное свидетельство его лжи, и он не знал, что с этим делать.

Люка направился прочь, но Софи окликнула его:

– Я была не права. Мне надо было поехать с тобой в Лондон в тот вечер.

– Почему?

– Просто так было надо. А я вместо этого злилась на тебя.

– Когда ты пришла к такому выводу?

– Только что.

– Всего-то пять лет прошло, – усмехнулся Люка. – Ты позволила этому растравлять нам души целых пять лет.

– Люка…

– Мне еще пять лет ждать, пока ты поменяешь свое мнение, проглотишь свою сицилийскую гордость?

– Ты отказываешься дать мне шанс?

– Да.

– Помнишь, как мы когда-то тут сидели? – спросила Белла.

– Помню, – улыбнулась Софи. – А еще помню, как ужасно я тут поссорилась с Люкой.

Подруги сидели в «секретной» пещере, опустив ноги в прохладную воду и глядя на восходящее солнце.

– Славный день для свадьбы!

– Для свадьбы, которая не состоится, – напомнила Софи.

– Он тебя любит, – сказала Белла. – Я вижу по нему. Люка не оставит тебя одну у алтаря. Он бы не приехал на Сицилию только лишь для того, чтобы тебя опозорить.

– По его словам, он ни за что не женится на мне. Лучше пусть отец умрет до трех часов дня и таким образом избежит позора. Это плохо, что я так думаю?

– Полагаю, да, – улыбнулась Белла.

– Люка такой же гордый и упрямый, как и я, – вздохнула Софи. – Он не явится в церковь.

Подруга снова улыбнулась:

– Ты можешь соврать, что упала сегодня утром – поскользнулась на одной из местных скал…

– Могу. Или можно сочинить историю про то, как я купалась в море, ногу свела судорога, тебе пришлось меня спасать, но я наглоталась морской воды и слишком ослабла, чтобы дойти до церкви…

Они расхохотались.

– Ну и пусть Люка меня бросит, – заявила Софи. – Давай-ка подарим еще один скандал жителям Бордо-дель-Чело. Девчонки снова в городе!

– Ага! Сестры по стыду.

Софи посмотрела на свою любимую подругу, которая тоже страшилась сегодняшнего дня.

– Ты боишься встречи с Маттео?

– Мне будет стыдно смотреть ему в лицо.

– Помни: он заплатил за ночь с тобой.

– Если он снова попробует ко мне приставать, я скажу, что теперь я ему не по карману!

Они снова рассмеялись, и Белла встала.

– Пойдем! У нас сегодня много дел.

– Ты иди, – ответила Софи. – Я тут еще немного посижу.

– Я пока покормлю твоего папу завтраком.

– Спасибо.

Софи осталась сидеть в одиночестве, глядя на воду и на океанские корабли, виднеющиеся на горизонте, – теперь эта мечта уже недостижима для нее. Ей захотелось плакать.

В груди словно поднялась буря. Софи забилась в расщелину в утесе, упала на колени и разрыдалась.

Она плакала из-за того, что вот-вот потеряет отца. Из-за будущего, в котором не будет Люки. Но сильнее всего – из-за того, что познала любовь, подобной которой уже не будет в ее жизни.

– Софи!

Услышав за спиной голос Люки, она вздрогнула.

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– Белла сказала. Мы с Маттео встретили ее, когда возвращались.

– Возвращались откуда? С твоего мальчишника?

– На Сицилии нет такой традиции, но мы все равно постарались: напились в отеле, а затем отправились шататься по берегу.

– Тебе лучше уйти, – сказала Софи. – Плохая примета видеть невесту утром перед свадьбой.

– Нам и без того уже выпало немало дурных предзнаменований, – отмахнулся Люка. – Как твой отец сегодня себя чувствует?

– Он доживет до того, чтобы увидеть дочь брошенной у алтаря.

Люка сел рядом.

Пауло знает, почему он отказывается жениться на Софи. Но лучше самому объяснить ей это. Люка приготовился к самому трудному в своей жизни разговору.

– Почему ты ненавидишь меня? – спросила Софи.

– Я уже говорил, на это есть много причин. Помнишь тот вечер, когда мы расстались? Помнишь, как ты рассердилась на меня, не дала мне возможности объясниться, сравнила меня с моим отцом?

– Мне тогда было всего девятнадцать.

– Нет, это мое оправдание. Это я был моложе, только что отсидел полгода в тюрьме. Я понятия не имел, что происходит. И я сожалел о тех словах, которые произнес в суде. Сейчас бы я смог ответить на те вопросы куда лучше. Я бы заткнул за пояс того адвоката. Я изменился. Но ты – нет.