Кэрол Маринелли - Притворись моим мужем

– Я никогда не смогу стать тебе фальшивым мужем. Сможем ли мы победить наше прошлое?

– Не знаю, – ответила Софи, и Люка улыбнулся ее прямоте.

– Тебе решать. Я приду в церковь сегодня. Сама брось меня перед алтарем, если думаешь, что я этого заслуживаю. Но я знаю, что если ты не явишься на нашу свадьбу, то будешь жалеть об этом до конца своих дней. Никто не будет любить тебя так сильно, как я.

– Ты любишь меня так сильно, что предлагаешь тебя бросить?

– Я люблю тебя так сильно, что не хочу для нас плохого будущего. Лучше до конца жизни перебиваться случайными связями, чем лежать рядом с тобой, холодной, засыпающей меня обвинениями. Я хочу всю тебя. Если хочешь, спорь со мной, будь сицилианкой до кончиков ногтей. Если ты однажды обвинишь меня в том, что сделал мой отец, я, возможно, и проглочу это. Но сделаешь то же самое еще раз… Я не предупреждаю дважды. За смерть твоей матери в ответе мой отец. Я не позволю его грехам или твоему гневу поставить меня на колени. Если ты явишься сегодня в церковь, это будет означать, что ты любишь меня больше, чем тени прошлого. А иначе лучше для нас обоих будет расстаться.

– Что ты сделаешь, если я не приду? – спросила Софи.

– Ничего. Пожелаю тебе удачи в жизни. Приму как данность то, что наша любовь умерла. Буду гордиться тем, что ты имела смелость это признать, и буду жить своей жизнью. – Люка повернулся и ушел, оставив Софи в смятении.

– Выглядишь великолепно! – воскликнула Белла.

Софи понимала, что на ней надето, возможно, самое красивое в мире платье, но боялась, что Люка его так и не увидит. До начала церемонии бракосочетания осталось двенадцать минут.

– Боишься, что он не придет? – спросила подруга. Она не знала о том разговоре, что произошел сегодня утром на пляже.

Софи боялась, что она сама не найдет в себе сил встать перед алтарем, так как не была уверена, что сможет укротить свой несдержанный язык.

Она потрогала цепочку с крестиком на шее и мысленно обратилась к матери: «Я люблю тебя. Я пришла в этот мир через тебя, но я – не ты».

– Этот крестик похож на тот, что на всех старых фото можно видеть на шее твоей матери.

– Это он и есть, – ответила Софи и, почувствовав, как замерла обнимающая ее Белла, поняла: та все знала.

Значит, даже между самыми близкими подругами тоже бывают секреты. Наверное, мать Беллы рассказала дочери эту историю, которую знал весь город, кроме Софи: Роза отправилась ругаться с Мальволио, а через несколько дней погибла.

– Почему отец не уговорил маму бежать из города? – спросила Софи, но ответ она уже знала: Роза с ее упрямством и гордостью настояла на том, чтобы остаться.

– Ты когда-нибудь простишь его?

– Мальволио? Нет.

– Я имею в виду, простишь ли ты Люку за то, что сделал его отец? – уточнила Белла, но тут же замолчала, потому что в комнату вошел Пауло.

Увидев на шее Софи цепочку Розы, Пауло с глазами, полными слез, сказал:

– Люка и Мальволио – не одно и то же.

– Они – не одно и то же, как и я со своей матерью. Я похожа на нее и временами веду себя точно так же. И все же я – не она.

– Я знаю.

– Прибыл кортеж, – вмешалась Белла.

– Иди, – ответила ей Софи. – Увидимся в церкви. – Она обняла подругу. – Удачи тебе с Маттео.

Все вышли, и Софи осталась наедине с отцом.

– Ты – вся в мать, хотя это и не всегда можно считать комплиментом. Я хотел сбежать, а она настояла на том, чтобы остаться и сражаться за правое дело. Я так и поступил, хотя уже заказал билеты. Я хотел уехать отсюда…

– Ты был прав.

– Лучше бы я заблуждался…

– Люка и Мальволио – во многом не похожи. Я дважды чуть не потеряла Люку. Больше я не повторю ту же ошибку. Ты сделал для меня все, что мог, а главное – выбрал для меня подходящего мужа.

– Вы с Люкой созданы друг для друга.

– Так и есть.

На этой свадьбе нервничала не только невеста, но и жених, который ждал ее сейчас перед алтарем.

Давно смирившись с тем, что он расстался с Софи, Люка собирался прожить жизнь холостяком, понимая, что подобной любви в его жизни больше не случится.

Так было до сегодняшнего утра, когда он отчаянно рискнул, открыв Софи правду. Пауло и Маттео считали, что она никогда не простит Люку. И вот теперь он стоял в церкви, даже не зная, явится ли невеста.

Люке было наплевать, что скажут люди, если она не придет. Ему была важна только Софи.

– Что ни делается, все к… – начал Маттео, но Люка остановил его:

– Она придет.

И он был прав. Обернувшись, Люка увидел Софи, одетую в простое белое платье. Ее черные волосы были распущены, как он любил, и украшены цветками жасмина. В одной руке она держала букет из сицилийских маков.

На лице Софи отразилось изумление, когда она увидела, что церковь забита людьми. Софи шагала перед отцом, и на ее груди поблескивал золотой крестик.

Когда Пауло подвел дочь к Люке и отпустил ее руку, Софи бросилась в объятия жениха, а тот поцеловал невесту еще до того, как началась церемония венчания, не обращая внимания на многозначительное покашливание священника.

– Ты здесь! – сказал Люка.

– Ты тоже!

– Навсегда.

Пауло остался стоять, отвергнув предложенный стул.

Люка встретился взглядом с Анджелой и благодарно кивнул ей. Он был уверен, что именно эта женщина убедила жителей города простить Пауло, пока еще была такая возможность.

Клятвами у алтаря Люка и Софи обменялись от всего сердца.

– Люблю тебя, – сказал он. – Всегда любил и буду любить.

– Люблю тебя, – ответила она. – Всегда любила и буду любить. – А затем, чуть помедлив, добавила: – И всегда буду стараться помнить это, что бы ни сказала или ни сделала.

Никто не понял, почему жених рассмеялся.

Из Маттео вышел отменный шафер, хотя на его лице и был написан сарказм – ведь вчера Люка сказал, что свадьбы не будет и это лишь притворство. Но, смирившись с обстоятельствами, Маттео подал венчающейся паре кольца, стараясь не смотреть в сторону подружки невесты.

Люка надел протянутое кольцо на палец Софи, а затем, отступив от традиции, достал из кармана еще одно кольцо: алмаз прямоугольной огранки, оправленный в золото, и глаза Софи наполнились слезами. Она вспомнила, как стояла у витрины ювелирной лавки Джованни, глядя на это украшение и надеясь, что однажды…

Но сейчас было неподходящее время предаваться воспоминаниям. Они с Люкой стали мужем и женой. Колокола церкви Бордо-дель-Чело громко зазвонили, новобрачные вышли из церкви, и начался настоящий сицилийский свадебный пир. Столы были выставлены прямо на украшенные цветами и лентами улицы, на деревьях светились в подкравшихся сумерках гирлянды лампочек.

– Потанцуй со своим отцом, – предложил Люка. Софи так и сделала. Пауло смеялся и гордился своей дочерью. Для него это было лучшим лекарством.