Сара Андерсон - Кто прав, кто виноват?

Он включил свет и выбрал нужные ингредиенты, вознамерившись обязательно приготовить шоколадное печенье к завтрашнему обеду. И, пожалуй, несколько сэндвичей. Да, меню нужно выбрать самое простое.

Включив духовку, он принялся привычными точными движениями замешивать тесто. Ему даже не требовалось сверяться с рецептом.

В самом ли деле он предложил Леоне стать его женой? Она родила сына – его сына с такими же, как у него, рыжими волосами.

Нужно позаботиться о кольце. Он в прошлый раз не купил, а теперь оно просто необходимо, чтобы доказать серьезность намерений.

– Вот ты где.

Быстро развернувшись, Байрон увидел Френсис, сменившую вечернее платье на бирюзовую клетчатую пижаму из плотной байковой материи.

– Что случилось?

– Ничего. Почему что-то обязательно должно случиться?

Френсис улыбнулась знающей улыбкой:

– Потому что ты печешь печение в десять часов вечера. Нам обоим отлично известно, что это значит. Что-то стряслось. Это из-за Леоны, не так ли? Поверить не могу, что ты нанял ее на работу, Байрон. Неужели нравится делать из себя идиота? Боже мой, ну говори же, что произошло.

Байрону совсем этого не хотелось, но Френсис его близнец, и они не имели друг от друга секретов.

– А ты не хочешь объяснить, с чем связано твое внезапное возвращение домой?

Вопрос смутил Френсис, щеки зарумянились.

– Неудачно вложила деньги.

– Ты на мели?

– Только Чэдвику не говори. Ты же его знаешь. Не вынесу от него еще одной тирады. «Я же тебя предупреждал».

– Френни.

– Не важно. Со мной все будет в порядке. Я встану на ноги. Не о том сейчас речь. Рассказывай, что у тебя стряслось. Ты печешь печенье, потому что…

Байрон глубоко вдохнул и выпалил:

– У меня есть сын.

Цинизм Френсис тут же испарился.

– Что?

– Повторил судьбу нашего старика. Сделал женщину беременной и бросил. Леона родила мальчика, назвала Перси, и у него рыжие волосы.

– Кто еще знает?

– Ее семья. Она живет со своей сестрой, которая присматривает за малышом. С отцом они порвали всяческие отношения.

– Ну да, ну да. Вот, значит, что она тебе рассказала? Нам обоим отлично известно, ей нельзя доверять. Мне ли тебе напоминать, как она умолчала, что доводится дочерью Леону Харперу, даже после того, как вы стали спать вместе?

– Не нужно ни о чем напоминать. Это ничего не меняет. Перси мой сын.

– Ты в этом уверен? – не сдавалась Френсис.

– Да.

Она покачала головой, выражая одновременно недоверие и жалость.

– Одному Богу известно, что она о тебе наговорила. А папаша ее? Тебе нужно забрать у нее ребенка.

– Я предложил ей выйти за меня замуж. Немедленно.

Френсис ахнула от ужаса.

– Совсем сбрендил? Хочешь породниться с семьей гадюк?

– Именно поэтому я и должен на ней жениться, убедиться, что Харпер не заберет у нас Перси.

– Ты сам себя слышишь? Нет никаких нас . Есть только ты и женщина, разбившая тебе сердце и утаившая от тебя ребенка. – Френсис вдруг расплакалась. – Я и так потеряла тебя на целый год. Ты уехал из-за нее. Никто не понимает тебя лучше меня. Мне недоставало брата-близнеца.

Меньше всего Байрону сейчас была нужна очередная порция вины.

– Я тоже по тебе скучал, но теперь вернулся.

Френсис хлюпнула носом.

– А другого способа нет? Обязательно на ней жениться?

– Обязательно. Только так я смогу все исправить.

По крайней мере, он честен. Не клялся в вечной любви, не обещал до конца жизни носить на руках. Брак по необходимости. Они будут спать в разных спальнях. Сестра Леоны переедет к ним.

– Осторожнее, Байрон.

Он хотел возразить, что всегда осторожен, но Френсис наверняка заявила бы ему, что, веди он себя осмотрительнее в первый раз, догадался бы, что Леона Харпер – дочь того самого Харпера. Кроме того, будь он осторожнее, не родился бы ребенок. Нет, он не был осторожен. Он просто хотел Леону и не придавал значения тому, что она всегда уходила от разговора о семье. Для него имело значение лишь то, что они вместе. Отныне они будут вместе хотя бы ради сына.

– Я позвоню Мэттью, он привлечет к этому делу адвокатов. – Разумный шаг. По крайней мере, одному Байрон у своего отца научился: брак – состояние временное, богатый мужчина не должен забывать о заключении брачного контракта.

– Я не это имела в виду.

– Знаю. Послушай, я узнал обо всем только сегодня и пока до конца не осмыслил.

– Он милый, твой сын?

Байрон вспомнил светло-голубые глаза, рыжие волосы и слюнявую улыбку.

– Да, очень милый.

Френсис покачала головой, усмехнулась:

– Видел бы ты сейчас свою улыбку. Поздравляю, Байрон, ты стал отцом.

– Что? Что ты сказала? – ошеломленно воскликнула Мэй.

– Я собираюсь замуж за Байрона.

«Вроде бы».

Мэй открыла рот, закрыла, открыла снова.

– Когда? Впрочем, не важно. Объясни лучше, зачем тебе это надо?

– Он отец Перси. Кроме того, не хочется, чтобы наш отец вступил со мной в битву за опеку над Перси. А если я стану женой Байрона, ему не удастся отнять малыша. – Приводя одно разумное объяснение за другим, Леона чувствовала, как желудок стягивает тугим узлом.

– А как же я? – гневно сверкая глазами, воскликнула Мэй.

Никогда она не видела младшую сестру такой разгневанной. В иной ситуации порадовалась бы, что Мэй высказывает свое мнение, а не пассивно принимает новые повороты судьбы. Но сейчас это не помогало.

– Ты можешь жить с нами. Мы найдем большую квартиру, в которой у тебя будет собственная комната. – Мэй смотрела так, будто у сестры вдруг выросла вторая голова. Тогда Леона решила сменить тактику. – Если хочешь, можешь остаться здесь. Отсюда и до колледжа ближе добираться.

– А с Перси что будет? Ведь именно я за ним присматриваю, но не хочу жить под одной крышей с Бомонтом.

Слово «Бомонт» Мэй произнесла столь пренебрежительно, что Леона поморщилась.

– Знаю. Я придумаю способ угодить всем заинтересованным сторонам.

Мэй сомневалась, но вслух ничего не сказала. Леона вернулась в свою спальню, но заснуть не могла, лихорадочно обдумывая все варианты. Выйти замуж за Байрона. Жить с ним. В дневное время притворяться семьей, а на ночь расходиться по разным комнатам. А что делать? Иного выхода нет. Но вопрос снова и снова всплывал в голове.

То, что они будут спать по отдельности, обсуждению не подлежит. Просто так должно быть. Даже теперь ее губы помнят вкус его поцелуев, а истомившееся за целый год воздержания тело жаждет отдаться на милость его рук. Близость с Байроном всегда дарила радость и доставляла огромное удовольствие. В его объятиях Леона чувствовала себя особенной.

Было ли неправильным желать возвращения этих удивительных ощущений? Нет, неверный вопрос. Стоило ли снова ложиться в постель к Байрону? Уж лучше раздельные спальни. Не нужно путать секс с любовью. Одураченная однажды, да не будет введена в заблуждение вторично. Она уже не та наивная дурочка, какой была прежде.