Сьюзен Мейер - В неге объятий

– Ты замечательно выглядишь. Позволь свозить тебя куда-нибудь пообедать.

– Это не обязательно.

– Но я настаиваю. Дай мне только десять минут, чтобы одеться.

– Все в порядке, тебе не обязательно меня благодарить.

– Можешь сесть за руль, – улыбнулся Антонио.

– А у тебя и здесь есть «ягуар»?

– Нет, только «ламборгини».

– Бог ты мой! – воскликнула Лаура Бэт, прижимая руки к груди. – Ну разве можно устоять перед таким предложением?

Быстро добравшись до ближайшего городка, они отправились в его любимый ресторанчик со столиками на улице, где заказали салаты и закуски, но и на этот раз Лаура Бэт отказалась от хлеба.

– Ты же беременна, – покачал он головой. – Тебе положено набрать немного веса.

– Да, но это еще не значит, что я обязана превращаться в ходячий кусок сала.

– Твоя манера речи постоянно напоминает мне о детстве, – рассмеялся Антонио.

– Ты серьезно?

– Да, все, с кем я сейчас общаюсь, либо говорят по-итальянски, либо относятся к миру искусства, либо в той или иной степени связаны с отцом. И только ты говоришь как обычный человек.

– Потому что я и есть самая обычная.

– Верно. И большинство моих опекунов тоже были обычными людьми.

– У тебя было нелегкое детство?

– Да нет, например, Такеру пришлось намного хуже, но, думаю, это потому, что он вырос в Нью-Йорке, а не как я, в тихом городке в Пенсильвании. Разумеется, у меня были проблемы, и я чертовски злился, что не знал, кем был мой настоящий отец, но все опекуны были простыми, добрыми, сердечными людьми.

– Знаешь, а Пенсильвания не так уж и отличается от Кентукки…

– В Пенсильвании никогда не гнусавят так, как иногда делаешь ты.

– Ну вот, я так долго пыталась отучить себя от этого выговора, – нахмурилась Лаура Бэт.

– Не переживай, у тебя почти получилось.

Рассмеявшись, Лаура Бэт слегка прищурилась, разглядывая сидевшего напротив Антонио. Ясное голубое небо, прохладный ветерок, уютные звуки маленького итальянского городка, шум машин, разговоры прохожих… Все в этом месте так и лучилось красотой и неунывающей жизнью. Теперь понятно, почему Оливия с Такером хотя бы пару месяцев в году проводили в Италии. Если бы она могла себе это позволить, она бы тоже с удовольствием сюда приезжала. Но сказка кончается. Совсем скоро ей придется вернуться в скромный американский городок, где она родилась и выросла. Вернуться к корням.

Она почувствовала, как в горле застрял комок. Она вдруг поняла, что не хватать ей будет не только Антонио, но и всего остального. Италии, искусства, интересных людей, ласкового солнца…

Глубоко вздохнув, Лаура Бэт взяла себя в руки. К чему пустые сожаления, когда она твердо решила, что ее будущее связано с родным городом, где остались родители? И, что самое удивительное, их мир она любит ничуть не меньше. Хрустящие осенние листья, коньки и санки, знакомые родные люди… Тихое скромное местечко, где можно спокойно растить ребенка.

Грустно, что приходится выбирать между этими мирами. Или, точнее, выбора у нее как раз таки и нет.

И больше здесь говорить не о чем.

– Расскажи мне о своем детстве или, точнее, о том, как Констанцо тебя нашел. Раньше мне доводилось слышать лишь отдельные кусочки истории от Оливии, а мне хочется знать подробности.

Глубоко вздохнув, Антонио повертел в пальцах бокал вина.

– Представь, что ты все до последнего гроша тратишь на авиабилет через Атлантику и каждый месяц буквально меняешь картины на крышу над головой.

– Звучит весьма романтично.

– Это было ужасно.

– Наверное, но, во всяком случае, у тебя хотя бы было что предложить вместо арендной платы. У тебя были картины, которые явно нравились твоему домовладельцу.

– Что-то мне подсказывает, что соглашался он на такие сделки отнюдь не из-за любви к искусству, – усмехнулся Антонио. – Не сомневаюсь, он прилично нажил на продаже моих полотен.

– Возможно, но это не отменяет того, что у тебя было что продавать.

– Верно. Только холст и краски стоят прилично, так что я постоянно искал подработку в незнакомой стране, одновременно судорожно осваивая чуждый язык.

Наслаждаясь легким ветерком, Лаура Бэт невольно засмотрелась на высовывающегося из-за воротника белой рубашки дракона на смуглой коже.

– А что же было дальше?

Антонио пригубил вино.

– Констанцо уговорил Такера подготовить почву для нашей встречи.

– Так к тому времени он уже знал, где ты?

– Да, но когда мама сказала ему, что беременна, он ее выгнал, и она улетела в Америку, даже родным ничего не сказав, так что бабушка с дедушкой тоже не подозревали о моем существовании, но Констанцо-то знал, что где-то в мире растет отвергнутый им ребенок, и отлично понимал, что наладить отношения будет непросто.

– Ничего себе.

– И тогда Констанцо пришел к Такеру, но в результате все устроила Оливия.

– Как-то все слишком сложно.

– Да не очень. Но у Такера такта не больше, чем у слона в посудной лавке, а Оливия сразу же сумела найти ко мне подход.

– И как же в итоге ты узнал, что приходишься сыном миллиардеру?

– Тогда обо всем уже догадалась даже моя кузина Мария, а рядом с ней слоны в посудной лавке смотрятся ласковыми котятами, так что они решили не рисковать и при первой же возможности спокойно все объяснили. Странно все получилось. Но Констанцо с самого начала вошел в игру на правах попечителя, и к тому времени я уже успел немного с ним познакомиться. Так что когда они наконец-то мне обо всем сказали, все как бы сразу встало на свои места.

– Хорошая история.

– Ну а как насчет тебя самой?

Здорово. Она стала расспрашивать про встречу с Констанцо, чтобы увести разговор от себя. И вот пожалуйста.

– Меня?

– Какие-нибудь необычные истории?

– Если не считать того, как я забеременела, у меня была совершенно простая нормальная жизнь. – Она легонько пожала плечами. – Да и чего еще ожидать от глупенькой простушки Лауры Бэт?

– А ты никогда не думала, что простой, добрый, честный человек – это уже немало?

Лаура Бэт резко втянула в себя воздух. Вот именно поэтому она в него и влюбилась. Антонио не просто принимал ее такой, какая она есть, но заставлял чувствовать себя так, словно этого и так больше чем достаточно. Заставлял чувствовать себя особенной. А именно этого ей и не хватало.

– Когда-то, возможно, и думала.

– Тогда вспоминай, как это было, или учись заново.

Антонио осторожно взял ее руку в свою, и Лаура Бэт сразу же почувствовала, как по спине побежали мурашки. И при этом его прикосновение казалось невероятно правильным и естественным. Словно они были созданы специально для того, чтобы друг друга трогать, любить и говорить.

– Ты восхитительна.

Если бы у нее остался еще хоть один свободный кусочек сердца, она, не раздумывая, отдала бы его Антонио. Только уже поздно. Она и так целиком и полностью принадлежит ему. А значит, когда им придется расстаться, ей не останется ничего, кроме тоски и печали.