Дана Хадсон - Мелкая знаменитость

– Но нормальный человек не стал бы называть себя тем, кем не является! – Софи и сама слышала, как неубедительно звучат ее слова. – Это непорядочно!

– Вот если бы я, будучи водопроводчиком, заявил, что знаменитость, вот это было бы непорядочно! – опроверг ее слова Вайдел и пошутил: – И вообще, чем ты недовольна? Краны же я тебе починил? Починил! Значит, статусу водопроводчика я вполне соответствую!

Софи усмехнулась. Опять он ее смешит! Но она смеяться не будет! Подозрения, высказанные братом, стали еще явственнее. Но в другом контексте. Не может быть, чтобы она, такая непритязательная, могла всерьез заинтересовать Леона Вайдела!

– Так твое признание в любви и предложение о замужестве всего лишь проверка собственной привлекательности! В принципе, на моем месте могла быть любая другая девчонка! – она смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. – Как это подло!

– Это не так! – возразил он, подошел к ней и поднял, чтоб обнять.

Но она выставила вперед острый локоть, не давая заключить себя в объятия.

– Может, поговорим спокойно? – Вайдел сдерживался из последних сил. Он не представлял, что простой разговор может выжать из него все соки.

– О чем нам говорить? Ты выяснил, что хорош сам по себе, без славы и денег, я тебе больше не нужна, и не прикидывайся! Розыгрыш закончен, фенита ля комедия! Уйди и забудь меня навсегда! – эти слова прозвучали как цитата из плохой трагедии, но Софи этого не заметила. Для нее это все было слишком серьезно.

Вайдел отпустил ее.

– Ты в самом деле именно этого хочешь? – удивленно заглянул в ее глаза, не понимая, как она может так говорить. Решил перевести все в шутку: – Если я уйду, ты тут же пожалеешь! Учти, со мной ты перестала быть занудой. Ты научилась смеяться. А с кем еще ты сможешь так смеяться?

У нее задрожали руки от боли и обиды. Как он может так говорить? Она ждет хотя бы извинения, а у него на уме одна только потеха!

И тут у нее в голове что-то щелкнуло, и сложилась четкая и очень неприятная картинка:

– А ведь это твой бентли стоял во дворе, когда я ляпнула Нику, что меня не интересуют мелкие знаменитости! Ты это наверняка слышал! – и она замерла в ожидании его реакции.

Вайдел растерялся. Что делать? Подтверждать или отрицать?

Его молчание сказало ей все.

– Ты мне просто отомстить решил! И поэтому сделал все, чтоб я в тебя влюбилась!

Он начал неубедительно оправдываться:

– Я ни за что тебе не мстил, это же просто глупо! Мне хотелось узнать, стою ли я в твоих глазах хоть что-нибудь сам, без регалий! На набережной я говорил тебе правду: я и в самом деле в тебя влюбился…

Но продолжать она ему не дала. Подошла к двери, распахнула ее и скомандовала:

– Уходи!

Он остановился перед ней, скрестил руки на груди и попытался воззвать к ее разуму:

– Софи, давай поговорим серьезно! Я понимаю, ты обижена, но попробуй меня понять…

Она прервала его, не желая слушать:

– Нам с тобой говорить не о чем! Уходи!

Он упрямо наклонил голову, не двигаясь с места.

– А если я попрошу тебя выйти за меня замуж уже как Леон Вайдел, что ты мне ответишь?

В ее груди болезненно полыхнуло сожаление. Если бы она не знала, что он только развлекается!

– Я скажу одно: ты жалкий фигляр! – и она пальцем указала ему на выход.

Обидевшись, Вайдел повернулся и вышел.

Для Софи потянулись мрачные дни. На душе было тоскливо. Ничто не нравилось, тоска заедала. Может, она поспешила, так категорично отказав Вайделу? Может быть, надо было действовать как-то иначе? Но как? Он откровенно развлекался, и не надо думать иначе. Это ж надо, проверять, будет ли она любить его в образе простого водопроводчика! Вайдел просто безнравственный тип, играющий чужими чувствами!

Горло сдавило сожаление. Как она скучала по Алексу! Но веселый и озорной Алекс был только ролью беспринципного Вайдела. И влюбилась она в фантом, в выдумку. Как в ее жизни все нескладно получается!

К родителям она старалась не приезжать, отговариваясь занятостью. Джессика откровенно торжествовала, а мать негодовала.

– У тебя был шанс нормально устроиться в жизни! – заявила она после того, как Софи неосмотрительно рассказала, что Алекс и на самом деле Вайдел, и что она сама отвергла его предложение. – И что? Такой бестолковой особы, как ты, больше не сыскать, как ни ищи! Пока он прикидывался простым работягой, он тебе нравился, а когда выяснилось, что он знаменитость, что он богат, он тебе вдруг стал не нужен! Ты сама-то соображаешь, что делаешь?

Узнав об этом, Джессика от души смеялась.

– Ты идеалистка, моя дорогая! С милым рай и в шалаше? А если у него не шалаш, а дворец, то он не соответствует твоим высоким интеллектуальным запросам? Ты всегда была не от мира сего, вот и получила по заслугам! И не кисни, сама виновата!

Она бы добавила много чего неприятного, но неожиданно вмешался отец и велел им эту травлю прекратить.

– Единственный человек в нашей семье, кого я уважаю, это Софи. Ну, еще немного Мэтт. Остальные не стоят ни уважения, ни доверия.

Миссис Фокс возмутилась и гордо расправила плечи, готовясь уничтожить мужа одним взглядом.

– Это означает, что ты меня не уважаешь?

– Я тебя давным-давно не уважаю, – согласился мистер Фокс. – С тех самых пор, как понял, что единственное, на что ты способна, это манипулировать другими людьми. И что великий талант, пожертвованный тобой на алтарь семейного счастья, только миф, тобой же и созданный.

Миссис Фокс величественно выпрямилась и с презрением предложила, уверенная в испуганных извинениях мужа:

– Может быть, нам разойтись, раз уж ты настолько во мне разочарован?

И услышала сокрушительный ответ:

– Я и сам давно об этом думаю. Конечно, ты получишь достойное обеспечение, но купаться в деньгах, как теперь, не сможешь. Тебе придется ограничиться одной горничной. Этот дом будет продан. Возможно, я снова женюсь, и обеспечивать две семьи мне будет сложно.

Миссис Фокс застыла в полнейшем ступоре, а мистер Фокс со словами:

– Пожалуй, дам поручение своему адвокату, – вышел из дома и куда-то отправился.

Джессика в немом изумлении всплеснула руками. О Софи и ее неразумном поступке было забыто.

– Что ты будешь делать, мама? Неужели отец говорил серьезно?

Миссис Фокс медленно, все еще осмысливая произошедшее, произнесла:

– Не знаю. Я таким его никогда не видела. Он всегда был терпелив и сдержан.

Софи очень хотелось сказать, что любому терпению приходит конец, но промолчала. Она не собиралась уподобляться матери и сестре, посыпая рану солью.

– Я не думаю, что он так сделает. Но, все-таки, в случае развода, ты же можешь претендовать на половину имущества, мама? – с присущим ей прагматизмом спросила Джессика. – Этот дом дорогой, ты будешь хорошо обеспечена.