Кэтрин Манн - Пламя желания

Алэйна почувствовала боль от осознания того, что у нее и Портера детей не будет. Как же трудно им было возвращаться домой на Рождество, зная, что они не могут зачать ребенка. У нее болезненно сжалось сердце даже сейчас при мысли о том Рождестве.

– Что? Что случилось? – озабоченно спросил Портер, беря у нее из рук игрушечного слона.

Воспоминание улетучилось, и она присела на край скамейки:

– Я просто кое-что вспомнила. Рождество несколько лет назад.

– Рассказывай, – настаивал Портер, стоя перед ней на коленях и надежно придерживая рукой Томаса.

Она силилась вспомнить каждую деталь.

– Мы были на вечеринке по случаю рождения ребенка у друзей, а сами узнали, что не можем зачать малыша. Просто я… – Она затихла, у нее сдавило горло.

– Тсс. Все в порядке. – Он обнял ее и крепко прижал к себе. Алэйна прерывисто дышала. Его объятие казалось ей более знакомым, чем поцелуй.

Он гладил ее по спине, говорил слова утешения у ее волос. Нынешний момент был похож на тот, когда Алэйна вышла из комы.

Она не знала, вернется ли горькое воспоминание к ней снова, когда они вернутся домой. Или оно испарится из ее памяти.

Портер умел делать презентации и составлять планы. Это умение он приобрел, создавая свою строительную империю. Такой навык мог бы вполне пригодиться ему в романтических отношениях с женщиной. Он был по-настоящему творческой натурой.

На следующий день после похода в торговый центр с Алэйной он вел ее по дому. Она шла за ним, закрыв руками глаза.

– Ты точно ничего не видишь? – Он прижимался к ней, пока они вышагивали вперед. Легкий аромат ее кокосового шампуня натолкнул его на воспоминания о бесчисленных ночах, что они провели вместе. Он очень ее хотел.

Но прежде он должен возродить свою семью. Близость с Алэйной поставит под угрозу его планы, так как она еще не доверяет ему полностью.

– Я клянусь. Но зачем все это?

– Это сюрприз. Просто доверься мне.

Он закружил ее по комнате, пока не убедился, что Алэйна полностью дезориентирована.

Еще два поворота, и они оказались в семейных апартаментах. Опустив ее руки, он стал ждать, пока она осмотрит комнату, которую он оформил специально для нее.

В центре комнаты стояла высокая рождественская елка. От белых гирлянд помещение было залито теплым светом.

Две коробки со специально заказанными елочными украшениями стояли на бело-коричневом полосатом диване рядом с подушками, расшитыми крабами и морскими звездами. Стеллажи за диваном были освобождены от фигурок в виде маяков, раковин и катеров.

Комната была похожа на чистый холст. А он идеально подходит для создания новых воспоминаний. Возможно, он пробудит старые воспоминания, которые сблизят Портера и Алэйну. Конечно, есть также риск, что не все воспоминания Алэйны будут радужными. Когда она поймет, что они почти развелись, ей будет непонятно, почему Портер ей об этом не рассказал.

Итак, они создадут семью вместе. Алэйна права. Пора заложить новые семейные традиции, в которых вырастет Томас.

Портер желал иметь семью, какой у него никогда не было в детстве. Всегда был только он, его мать и ее временный любовник. Никаких старых традиций на Рождество и другие праздники. Портер любил свою мать, но они никогда не были с ней близки. Для своего сына он хотел лучшей доли.

– Как тебе удалось так быстро все организовать? – Она махнула рукой на коробки и елку. Ее голубые глаза сверкали в приглушенном свете.

– Я подумал об этом, пока мы ходили по магазинам, и заказал доставку.

– Но в доме уже есть елочные украшения.

– Да, но мне захотелось купить что-нибудь менее формальное. Только для нас и Томаса. В этой комнате мы будем открывать с ним подарки.

Она крепко его обняла:

– Спасибо, это прекрасно.

Отвернувшись, она принялась быстро копаться в коробке, откуда достала украшения и сложила их на журнальный столик перед диваном.

– А украшения для главной гостиной выбирала я? – спросила Алэйна. – Они не в моем вкусе. – Она мельком взглянула на Портера. – Они такие… сдержанные. Современный ар-деко, а не стиль эпохи Ренессанса, который я люблю.

– Ты права. – Он понимал, как сильно промахнулся в прошлом, и пожалел, что уделял мало внимания пристрастиям Алэйны. – Большинство украшений уже были в доме во время его покупки. Я купил дом тебе в подарок.

– Разве не ты его построил? – удивленно спросила она, доставая из коробки украшение в виде пальмовой ветви.

– О, его построил я. Но для другой семьи. Они уже готовились сюда переезжать, но расстались. Я купил дом по дешевке, хотя ради тебя готов потратить целое состояние. – Он глуповато ухмыльнулся и положил серебристого оленя на нижнюю полку за диваном.

– Я знаю.

Ему стало любопытно, не жалуется ли она на их образ жизни. Потом он вспомнил ее желания и предпочтения и то, как неловко чувствовала себя Алэйна в богатой обстановке.

– Мы планировали сделать тут ремонт, но не получилось. Мне следовало настоять на этом.

– Или я должна была настоять. Я взрослый человек. Я несу ответственность за принятые решения, хотя их не помню. – Она округлила глаза.

– Ты бы хотела переделать весь этот дом? Или наше постоянное жилище?

– Постоянное жилище? Хм. Я по-прежнему чувствую себя в сказке. – Она теребила пальцами красный атласный бант. – Я еще даже не видела наш дом Таллахасси. Он такой же, как этот?

– Нет.

– Как долго мы жили в том доме? – Она присела на кафельный пол между диваном и журнальным столиком, поставив перед собой коробку с новыми елочными украшениями. Каждая игрушка была уникальна и сделана местными ремесленниками.

– Тот дом построили, когда мы поженились.

– Значит, мы принимали решение вместе? – спросила она.

– Да. – Стоя на коленях, он помог ей достать оставшиеся украшения из коробки. Он взял первую игрушку, которую они купили, только поженившись: два пингвина на сугробе, держащиеся за руки. Он осторожно поставил игрушку рядом со снеговиком.

– Я бы хотела съездить в дом Таллахасси. – Она поглаживала украшения, словно пытаясь что-то вспомнить. Она взяла игрушку в виде Санта-Клауса в гавайской рубашке и шортах, у ног которого стоял розовый фламинго. Хихикнув, она повесила игрушку на елку.

– Мы все еще можем туда поехать. – Он повесил на елку снежинку.

– Но Томасу предстоят консультации с местным врачом. После Рождества у нас будет много дел.

Они продолжали украшать елку.

Вечер был слишком хорош, поэтому казался нереальным.

Когда они уже собирались установить ангела на вершину ели, в комнату плавно вошла смеющаяся мать Портера, держа под руку мужчину с проседью в волосах.

Она махнула сыну:

– Иди сюда, дорогой. Ты тоже, Алэйна.