Кэтрин Манн - Пламя желания

Он сжал ее руку:

– Останься. Что тебе снилось? Что-то, связанное с прошлым?

– Нет, не совсем. – Она снова к нему прижалась. – Я видела кошмар о Дугласе. О том времени, когда я была с ним. Ситуация вышла из-под контроля, мне стало страшно. Я рассказывала тебе о Дугласе?

– О твоем бывшем парне? Да, ты мне о нем рассказывала.

– Что я тебе говорила? – спросила она.

– Ты пытаешься выудить из меня информацию? О том периоде в своей жизни ты тоже забыла?

– Я его помню. Он меня оскорблял. Я долго его не видела. А потом он ударил меня. – Она покачала головой. – И после этого я ушла от него.

– Об этом я знаю. – Портер знал, что Дугласу запретили в судебном порядке приближаться к Алэйне. – Мне жаль, что сегодня к тебе вернулись плохие воспоминания. Мы думали, что наша ночь вместе пойдет тебе на пользу.

– Было бы хуже, если бы я спала одна. Давай попробуем снова.

– Я с удовольствием. – Он крепко прижал ее к себе, чтобы она успокоилась. В конце концов ее дыхание замедлилось, и она уснула.

Хотя Портер избавил Алэйну от угроз Дугласа, и не склонял ее к близости до тех пор, пока она не будет готова, он не мог оградить ее от негатива, который может обрушиться на нее, когда она вспомнит их семейную жизнь.

Оранжево-желтые солнечные лучи проникли в комнату, и Алэйна проснулась. Она посмотрела на крепко спящего мужа.

Тихо выскользнув из постели, она прокралась по коридору в детскую, чтобы проверить ребенка.

Пухлощекий Томас встретил ее улыбкой.

– Ты проголодался, любовь моя? – проворковала она, взяв его на руки. Она сидела с ним в кресле-качалке, пока он пил из бутылочки. Это было ее любимое время суток, когда она оставалась наедине с малышом. Она кормила его и укачивала, говорила с ним и пела ему песни. И два часа пролетали незаметно.

Она мечтала о таком материнстве. Ей было мирно и спокойно, пока она сидела с Томасом. И ей хотелось улечься обратно в постель с Портером и наслаждаться его близостью.

Возможно, ей снова пора рисовать. Может быть, ей нужно написать семейный портрет. Она решила начать с портрета Портера. Она помнила резкие черты его лица и мускулистую фигуру и морщинки на лице от улыбки. И, вероятно, когда она напишет его портрет, к ней вернутся воспоминания.

Томас уснул. Она поцеловала его в лоб и на цыпочках спустилась вниз по лестнице, взяла новый этюдник и карандаши и вернулась в постель к Портеру. Солнечный свет струился по его лицу.

Она начала его рисовать. Резкими штрихами она изобразила сначала его лицо.

Услышав стук в дверь, Алэйна резко вздрогнула.

– Спящий красавец по-прежнему спит, – произнесла стоящая в дверях свекровь. На вороте ее блузки красовалась серебряная брошь с бриллиантом. Портер громко храпнул и повернулся на бок.

– Позавтракаешь со мной? Я бы съела тост. И я не прочь поболтать. – Она жестом пригласила Алэйну следовать за ней по коридору.

– Я с удовольствием. Я немного проголодалась. – Алэйна положила этюдник и карандаши на тумбочку. Если она останется в спальне еще на какое-то время, то не сможет противостоять искушению. Ей необходимо собраться с мыслями, а ее свекровь может натолкнуть ее на мысли о том, как дальше действовать с Портером.

Алэйна поспешила за Кортни в коридор к задней лестнице, ведущей на кухню.

Когда она догнала свекровь, та посмотрела на нее через плечо, идя по лестнице:

– Я никогда не видела, чтобы ты рисовала. У тебя было такое же выражение лица, как у Портера, когда он работает над строительным проектом.

– Правда?

Кортни кивнула, обхватив пальцами стальные перила:

– У Портера всегда был технический склад ума. Это началось, когда он учился в пятом классе. Он постоянно что-нибудь мастерил. Однажды он сделал для меня столик на Рождество. Тогда ему было шестнадцать лет. Он сказал, что ему нравится создавать нечто новое из ничего. По-моему, в этом тоже есть элемент искусства, не так ли?

– Я полагаю, что на самом деле строительство – это искусство. Построенное своими руками не сравнить с тем, что покупаешь. Наверное, поэтому дом кажется мне чужим. В здешнем декоре мало импровизации, все слишком идеальное.

– Ты говоришь, как он. Мне кажется, сделав столик, он решил, что я ему больше не нужна. – Кортни грустно хохотнула.

Войдя на кухню, они присели на стулья у барной стойки, лицом к океану, где проходила праздничная гонка яхт. Там были украшенные к Рождеству лодки всех размеров. На одной из яхт сидел надувной Санта-Клаус в плавках, на большинстве других судов были обычные гирлянды.

– Я уверена, вы по-прежнему ему нужны, – сказала Алэйна. – Вы помогли ему стать таким, какой он сейчас.

Ее свекровь выгнула брови, положив в тостер два ломтика хлеба:

– Он всегда жил в домах, которые построил сам. Иной раз мне непонятно, почему он сам не построил себе яхту.

– Эй, подождите! – сказала Алэйна. – У нас есть яхта?

– Да. Обычно мой сын позволяет мне жить на яхте, а не в доме. Но все равно, наши с ним отношения по-прежнему напряженные. – Поправив кольца на пальцах, Кортни продолжила: – Знаешь, я безумно любила отца Портера. Я была молода, и пока мы были вместе, мне казалось, будто весь мир лежит у моих ног. Но у него были другие мечты. Другие желания. Он бросил меня вскоре после рождения Портера.

– Вам наверняка было трудно растить Портера в одиночку и так много работать.

– Хочешь знать правду, Алэйна? Я была и до сих пор остаюсь блестящим адвокатом. Я прекрасный аналитик. Но материнство? Меня никогда не привлекала роль матери. В отличие от тебя.

Алэйна сочувственно кивнула, но ничего не сказала. Она знала, что у Кортни свои причуды, но она не сомневалась, что эта женщина любит своего сына. У нее сложились с ним непростые взаимоотношения. Алэйна чувствовала, будто знает об этом лучше остальных.

Она только начинает понимать, что за человек Портер. И теперь она осознает причину напряжения между мужем и его матерью. Кортни предпочитает избавляться от лишних дел и обязанностей. Именно поэтому она настояла, чтобы у Томаса была ночная няня.

А Портер творец по натуре. И активный создатель. Он выстроил свою строительную империю с тем же упорством, с каким однажды сделал для матери столик. Он хотел доказать, что может сделать из отходов нечто полезное. Он построил свою жизнь с нуля, хотя мог бы легко воспользоваться деньгами своей матери.

А что Алэйна? Последние недели она пробыла в амнезии. Она боится, что вспомнит что-нибудь неприятное, если будет слишком упорствовать. Но Портер знает историю их отношений. Он в курсе их противоречий. И он по-прежнему посвящает себя семье. Может быть, ей тоже пора посвятить себя семье.

Это означает, что придется немного покопаться в негативном прошлом. И, возможно, поговорить с Сейдж.