Кэтрин Манн - Пламя желания

– Ты кажешься мне парнем, который будет собирать максимум информации о важном для него человеке.

– По-твоему, я похож на человека, одержимого контролем? – Он хохотнул, чтобы она немного успокоилась.

– Нет, хм. Но ты кажешься напористым. – Она искала нужные слова, но ее нервы были на пределе. – Ты внимателен к деталям.

– Ну, это дипломатичное замечание, – сказал он.

Она опустила глаза, ее щеки пылали при воспоминании о прошлом. У нее сдавило горло.

– Ты совсем не похож на Дугласа. – Она в этом нисколько не сомневалась. – Но мне кажется, после того как я вышла из комы, я боялась, что ты окажешься таким, как он. Я страшилась, что амнезия нарушит баланс наших отношений.

– Я не уверен, что понимаю, о чем ты хочешь мне сказать. – Он сжал пальцами переносицу. – Что произошло до того, как тебе стали сниться кошмары? Ты помнишь, как он сюда заявился?

Она резко посмотрела на Портера:

– Он был здесь?

– Да, один раз. Ты была в шоке. Я приехал домой вовремя… – Он сжал кулаки. – Я врезал ему и вызвал полицию. Он какое-то время сидел в тюрьме за нарушение запретительного судебного приказа. Мы больше никогда его не видели. Последнее, что я слышал о нем, будто его арестовали за нападение и снова посадили в тюрьму.

Должно быть, Сейдж видела именно Дугласа. Ни с одним другим мужчиной Алэйна не виделась, когда у нее начались проблемы в браке. Она не изменяла Портеру, потому что ни за что не переспала бы с Дугласом снова. И, слава богу, этого человека больше нет в ее жизни.

Чувство облегчения притупило ее страх, и она решилась обо всем рассказать Портеру.

Муж поддерживает ее во всем. Пусть она не была с ним до конца откровенна прежде, но сейчас ей необходимо обо всем ему рассказать.

– Дуглас не просто ударил меня, прежде чем мы расстались. Когда он начал преследовать меня, я решила, что со временем он потеряет ко мне интерес, но стало только хуже. – Даже думая об этом, просто вспоминая те месяцы, Алэйна испытывала ужас и душевную боль.

Портер поглаживал ее по спине, успокаивая.

– Однажды ночью, после работы, он кружил вокруг моей квартиры. Я не знаю, сколько раз он делал так раньше. Он сказал, что наблюдает за мной, изучает мои привычки. И якобы пришло время, чтобы мы снова были вместе.

Портер выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Обычно я просила кого-нибудь проводить меня до моей машины, но не в ту ночь. Да, он, наверное, ждал меня каждую ночь, но не подходил ко мне, потому что трусил. Он ни за что не посмел бы приблизиться ко мне, если бы рядом со мной был защитник.

– Пожалуйста, не говори мне, что ты винишь себя за то, что это случилось. Ты должна знать, что не заслуживаешь того ада и предательства, который этот ублюдок принес в твою жизнь.

– Нет, я не виню себя. Я понимаю, что рано или поздно он подкараулил бы меня, когда я была без сопровождающего. Невозможно быть настороже круглые сутки. Он охотился за мной, потому что все члены моей семьи умерли и у меня было очень мало друзей и знакомых.

Портер с трудом сглотнул.

– Ты расскажешь мне, что случилось? – спросил он.

Она быстро накрыла ладонью его руку, понимая, что должна обо всем рассказать прямо сейчас.

– Он не насиловал меня, если это то, что ты предполагаешь.

– Я ничего не предполагаю. Я жду, что ты мне скажешь.

Она резко выдохнула:

– Он избил меня до полусмерти на автостоянке.

Он чуть не прикончил меня. А потом он ушел, будто мы просто поссорились по поводу того, какие мюсли съесть на завтрак. Я забралась в машину и постаралась сама добраться до больницы.

– Почему его не упекли в тюрьму уже тогда?

Алэйна стряхнула с себя воображаемую пушинку. У нее засосало под ложечкой от воспоминаний. Она вдохнула, чтобы успокоиться. Ей требовалось больше воздуха в легких.

– Семейные связи и хороший адвокат помогли убедить присяжных в том, что мои ранения – результат аварии, в которую я попала, съехав в канаву по пути в больницу.

– Авария, после которой ты не могла забеременеть. – На его лице читалось понимание.

– Да. Только авария тут не при чем. И присяжные не поверили, несмотря на судебный запрет. Его адвокаты сказали, что я неуравновешенный человек и пыталась его подставить. В конце концов, они убедили присяжных.

– Какая мерзость! – выпалил он.

– Я согласна с тобой.

Алэйна чувствовала себя такой беспомощной и одинокой в зале суда, ей даже не предоставили адвоката. Она изолировала себя ото всех, кроме сослуживцев, не желая, чтобы Дуглас набросился на того, кто близок к ней. Такова двойная жестокость домашнего насилия – насильник изолирует женщину, а затем испуганная и подавленная женщина еще сильнее отстраняется от мира.

– Что случилось? – спросил Портер.

– В конце концов, издали запретительный судебный приказ против нас обоих. – Она смотрела на свои руки. – И ты действительно не знал об этом? Я не говорила тебе?

– Ты мне об этом не рассказывала. – Он покачал головой, а потом посмотрел на нее, и его плечи напряглись. – Я надеюсь, ты мне веришь.

– Я верю тебе, правда. Но я не понимаю, почему не сообщила тебе об этом прежде. – Вероятно, Алэйна цеплялась за прежнюю стыдливость. Или просто надеялась начать отношения с Портером заново. – Это странно, тем более что из-за случившегося мы не смогли зачать ребенка. Хотя ты говорил, что в этом виноваты мы оба.

– Верно. Рубцовая ткань вокруг твоих маточных труб и низкое содержание активных сперматозоидов в моей сперме не позволяли нам зачать. – Он взял ее за руки. – Но это спорный вопрос. Мне так жаль, что ты прошла через все это.

– Ты не сердишься на меня за то, что я скрывала от тебя правду? – спросила она.

– Я… разочарован. Мне жаль, что я не знал этого раньше. Жаль, что ты недостаточно мне доверяла, чтобы поделиться своим секретом.

Алэйна хотела спросить Портера, что случилось между ними, если она решила не делиться с ним такой важной информацией. Но, вероятно, это до сих пор остается для него загадкой. Что с ней случилось? Почему она не доверяла ему? Этот вопрос напугал Алэйну сильнее всего, потому что, несмотря на собственные проблемы после возвращения домой из больницы, она привязалась к Портеру за последние пару недель. Она видела, как хорошо складываются их семейные отношения после появления Томаса в их жизни.

Но кошмар из прошлого угрожал ее будущему. Она это чувствовала. Ее наполняло бурлящее беспокойство. Основная причина ее волнений была в том, что она не доверяла Портеру до такой степени, чтобы рассказать ему о важных событиях своей жизни. Она не признавалась ему в своих самых потаенных страхах, и ей это не нравилось. Ее недоверчивость наталкивала ее на мысль о том, что прежние отношения с Портером были отнюдь не безоблачными.