Рейчел Томас - Запретные чувства

Однако оставался вопрос: как его хозяин отреагирует на то, что ей нужно копаться в его прошлом?

– Шейх готов вас принять, – сообщил ассистент Зафира, провожая ее в тот же кабинет, где они встречались в первый день.

Зафир встретил ее пристальным взглядом, вызвавшим дрожь, словно прикосновение. Дестини порадовалась, что выбрала одежду в духе его культуры, которая закрывала ее с головы до ног.

– Оставьте нас, – велел шейх ассистенту, не отводя от нее взгляда. Она покраснела; лучше бы в комнате остался кто-то еще. Шейх указал ей на большое кресло перед его столом: – Прошу, присаживайтесь…

Дестини послушно села. Зал был огромным, и арочные окна открывались на великолепные сады, но она не могла ни на чем сосредоточиться. Все ее внимание было приковано к Зафиру. Дестини надо было сосредоточиться, подавить головокружение, возникавшее просто от того, что она была в одной комнате с этим мужчиной.

– Итак, вы познакомились с Машидом. Как вы оцениваете ситуацию? – Его голос был глубоким, с жесткостью, подчеркивавшей акцент. Он вызывал у Дестини чувства, которых она прежде не знала, словно щекотка вдоль позвоночника и жар внутри.

– Ему нужно время, и нужно укрепить его уверенность, заставить его преодолеть страхи. Он не покидал дворца со времени несчастного случая; я собираюсь постепенно подготовить его к этому.

Зафир кивнул и опустился в собственное большое кресло, похожее на трон. Дестини нужно было держать себя в руках и не думать о его темной коже, аккуратной бородке, о его невероятной привлекательности. Но больше всего ее мучили его глаза. Их пристальный взгляд задевал что-то у нее внутри, заставлял ее желать мужчину больше, чем она считала возможным.

– Я предполагал, что вы это скажете. Завтра утром мы поедем туда, где нашли Табину, и постараемся как можно точнее воспроизвести события. – Он говорил спокойным тоном, твердо, отчетливо; Дестини даже засомневалась, не придумала ли она те несколько мгновений, когда между ними проскочила искра влечения.

– Хорошо. Понимаю, что для вас это может быть болезненно, но это уже что-то…

– Болезненно? – резко перебил ее Зафир. – Почему?

– После того, как вы потеряли сестру из-за следования традициям…

Он поспешно встал, глядя на нее с орлиной остротой, едва не пронзая взглядом.

– По вашему выбору одежды я предполагал, что вы знакомы с нашей культурой.

Дестини нахмурилась, не зная, чем именно вызвала в нем такую перемену. Однако она не собиралась позволять себя запугивать. Так же быстро поднявшись, она вздернула подбородок, несмотря на дрожь внутри.

– Прошу прощения, если задела вас своим сочувствием.

– Не задели, просто оно неуместно. – Зафир заставил себя сдерживать голос. Он медленно обошел свой стол и приблизился к девушке, опасаясь, что она в любой момент может сбежать в сад. – Табине предстоял брак по сговору. Любовь в нем не предполагалась. Как не ждет она и меня, когда я возьму себе жену. – Он посмотрел на девушку сверху вниз. Она не отвела глаз, хотя от его близости колени у нее становились ватными. – Брак – это контракт, и не более.

– Но как же любовь? – Вопрос сорвался с ее губ сам собой; и его взгляд опустился на ее губы. Дестини удержалась от порыва прикусить нижнюю. Что этот мужчина с ней делает…

– Любовь – это концепция, которой нет места в моей жизни. А вот желанию – есть.

Дестини видела это в его глазах, чувствовала каждым сантиметром кожи. В этот момент Зафир желал ее. Голова у нее закружилась, и она отступила на шаг, наткнувшись на свое кресло.

– Мне это незнакомо. – Почему ее голос звучал так хрипло?

– Вы ничего не желали в жизни? Никого?

Зафир играл с ней. Что это, наказание за то, что она переступила границы в разговоре? Как ей отвечать, если желает она сейчас его? Но он могущественный шейх, он привык получать все, что хочет; наверняка где-то во дворце спрятан его гарем. Ей нужно прекратить эту игру. Иначе она пойдет по тому же пути, что ее мать, – влюбится в мужчину, который не может ответить ей тем же.

– Нет. Я никогда никого не желала и не собираюсь.

– Значит, если я прикоснусь к вашему лицу, вы не задрожите от желания и жажды? – Зафир протянул руку. Но прежде чем он успел коснуться ее щеки, Дестини отбила его ладонь и сердито сверкнула глазами.

– Я здесь не для того, чтобы присоединиться к вашему гарему. Только чтобы работать с вашей лошадью.

Он прищурился, явно рассерженный. Тем, что Дестини отбила его руку, или тем, что не упала на колени перед ним, сгорая от страсти?

– У меня нет гарема, и я буду верен своей жене со дня нашей свадьбы. До сих пор ни одна женщина не угрожала этому плану. – Он развернулся, всплеснув полами одежд, и отошел к окну, под лучи вечернего солнца.

Он выглядел неожиданно уязвимым. Дестини сглотнула, наконец восстанавливая дыхание, которого лишала ее его близость. Она думала, что прошлой ночью ей показалось, что шейх готов ее поцеловать, но похоже, она была права. Почему он считает, что ее это интересует? Что он видит в ней?

– Вам следует уйти. – Зафир не смотрел на нее; его прямая осанка выражала очевидное неодобрение, но Дестини не собиралась с ним спорить. Ей действительно нужно было уйти, успокоиться, разобраться в себе.

Но когда она уже взялась за дверную ручку, шейх заговорил снова. Низко и тихо.

– Дестини.

Она обернулась, недовольная тем, как сжалось у нее сердце. Даже через весь простор холодного мраморного зала она чувствовала его уязвимость, как будто все его барьеры на мгновение рухнули, демонстрируя настоящего человека внутри.

– Да? – спросила она напряженно, не собираясь обманываться его тоном. Зафир смерил ее царственным взглядом:

– Будьте готовы выехать на рассвете. До того как солнце поднимется слишком высоко.

Их взгляды встретились, и Дестини не могла отвести глаза. Она только кивнула. Дыхание снова сбивалось.

Наконец она сумела отвернуться и торопливо выскользнуть за дверь.

Как она может желать такого мужчину, как этот жесткий, властный шейх? На это у нее ответа не было; но очевидно было, что он слишком похож на мужчину, который разбил сердце ее матери и контролировал всю ее жизнь. Так почему она жаждет его прикосновений и поцелуев?

Зафир поднялся задолго до первых лучей рассвета и теперь нетерпеливо ждал в конюшне. Он бы предпочел просто пойти в апартаменты Дестини и проводить ее лично, но не хотел слухов и угрозы ее репутации – он шейх, а она незамужняя девушка. Он всегда вел себя на грани приличий, но все-таки на грани, и даже их ужин в первый день был к этой грани близок.

Вчера он рисковал, выставив из кабинета весь персонал, и наверняка слухи уже пошли. А теперь он собирается поехать в пустыню с ней вдвоем, без сопровождения. Но он не мог позволить кому-то еще услышать или предположить что-то о смерти его сестры.