Кара Колтер - Девушка из прошлого

Но сейчас Дэвид добродушно махнул рукой дамочке с кислым выражением лица, поднял пустую бутылку из-под лимонного сока, взял Кайлу за руку и повел ее за собой.

Они шли не торопясь, и с них капала вода. Дэвид продолжал держать Кайлу за руку. Они смеялись над тем, как ее шлепанцы хлюпают при каждом шаге.

Кайла попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой энергичной, живой и свободной. Она испытывала подобные ощущения только в ту ночь, когда лежала рядом с Дэвидом на прохладной траве, глядя на звезды.

Позади них взвыла сирена.

Они оба обернулись.

– О нет, – сказала Кайла. – Это тот самый полицейский.

– Неужели она вызвала полицию из-за того, что мы были на ее пляже? – недоверчиво спросил Дэвид.

Кайлу уже снова распирало от смеха.

– Нас с тобой регулярно ловят на преступлении, – сказала она. – Кто бы мог подумать?

Полицейский вышел из машины и посмотрел на них. А потом протянул руки в салон автомобиля.

Кайла завизжала:

– Бастигал!

Она помчалась вперед, и пес, вывернувшись из рук полицейского, ринулся к ней. Она схватила его, и он принялся вылизывать ее лицо. Кайла плакала и смеялась одновременно.

Но даже в порыве радости она осознала, что пес вернулся к ней после того, как она усвоила урок: Бастигал не заменит ей общение с человеком, он не станет заменой настоящего друга.

– Его нашла ваша дочь? – спросил Дэвид.

Кайла посмотрела на него и увидела, что на его губах играет чертовски привлекательная улыбка.

– Да.

– Значит, у нее будет новый велосипед, – сказал Дэвид.

– Ей придется подыскать другой способ получить новый велосипед, – произнес полицейский.

– Что? Почему?

– Я сказал ей, что она не может получить вознаграждение. Нужно помогать людям не потому, что за это платят, а потому, что так необходимо делать. Для меня важнее, чтобы она запомнила этот урок, а не получила новый велосипед. Хотя прямо сейчас она ненавидит меня за это.

– Я собираюсь купить кафе-мороженое, – произнесла Кайла. Слезы градом катились по ее лицу.

– Это всего лишь предположение, – вполголоса сказал Дэвид.

Кайла проигнорировала его.

– Скажите вашей дочери, что она будет до конца жизни получать бесплатное мороженое.

Полицейский пожал плечами, явно размышляя, не будет ли это считаться вознаграждением. Наконец он ответил, едва заметно улыбаясь:

– Конечно. Поступайте как хотите. Эй, кстати, вы обвиняетесь в незаконном проникновении на частную территорию.

– В самом деле? – весело спросила Кайла.

– Как только мне сказали, что в озере плавают два полностью одетых человека, я сразу подумал на вас. – Он усмехнулся. – Я ответил заявительнице, что она владеет только территорией вокруг озера.

Все трое рассмеялись, а пес снова принялся лизать лицо Кайлы. Она задалась вопросом, было ли у нее когда-нибудь более счастливое утро.

Полицейский уехал, и они продолжили свой путь, но уже с Бастигалом.

Дэвид протянул руку и почесал пса за ушами.

– Он до того уродлив, что кажется симпатичным, – сказал он.

– Я предпочитаю думать, что он до того милый, что кажется уродливым, – возразила Кайла. – Я думаю, этот полицейский должен позволить своей дочери принять вознаграждение.

– Ты так думаешь?

– А у тебя иное мнение?

– Не знаю. Я вдруг вспомнил своего отца, – тихо произнес Дэвид.

– Я никогда не встречалась с твоим отцом, – сказала Кайла.

– Он умер за год или два до того, как ваша семья сюда переехала. Его смерть была неожиданной. Он был здоровяком и силачом, но умер от сердечного приступа. Он ужинал и шутил, а потом упал.

– О, Дэвид…

– Не надо сочувствия, – напомнил он. – Но имей в виду: у меня плохая генетика.

Он сказал об этом легко, но его взгляд затуманила печаль. Словно Кайла рассматривала его в качестве потенциального партнера, а ему следовало ее отговорить.

Дэвид тихо прибавил:

– В последнее время я радуюсь тому, что он так рано умер и не видит, в каком состоянии сейчас мама.

Кайла снова хотела воскликнуть «О, Дэвид!», но промолчала. Она понимала, что он делится с ней самым сокровенным, о чем никогда бы никому не сказал.

– Мой папа, – продолжал он, – был как этот полицейский. Он знал, что правильно, а что неправильно. И он научил меня этому, не обращая внимания, нравится мне это или нет. Он считал, что я должен вырасти порядочным человеком.

– Мой тоже так поступал, – сказала Кайла.

– Мне приятно видеть тебя такой счастливой, Кайла, – тихо произнес Дэвид, словно они разговаривали о Кевине. Словно Дэвид знал, как часто Кайла отчаивалась, будучи в браке.

Почувствовав, что на глаза наворачиваются жгучие слезы, она прикусила губу и уткнулась носом в шерсть пса.

– Пришла твоя очередь, – тихо, но властно произнес Дэвид. А потом, словно Кайла могла ослушаться его, прибавил решительнее: – Кайла? Теперь твоя очередь быть счастливой.

– Я чувствую себя виноватой за то, что счастлива, – выпалила Кайла.

Дэвид кивнул:

– Я чувствовал то же самое после смерти отца. Я не понимал, как люди осмеливаются радоваться.

Кайла кивнула. Именно такие чувства она испытывала. Но ее состояние усугублялось сильной растерянностью, потому что ее отношение к смерти мужа было неоднозначным.

– Но потом я вспомнил слова отца, – задумчиво сказал Дэвид. – Он говорил, что нельзя быть одновременно виноватым и счастливым. Или испуганным и счастливым. Вот поэтому он всегда старался поступать правильно. По его мнению, истинное счастье строится на правильных поступках. И вот отчего я хочу, чтобы ты стала счастливой.

Кайла уставилась на Дэвида. Он говорил так хорошо, так убедительно…

– Дэвид?

– Что?

– Я боюсь счастья. Помнишь, ты сказал, что желания – удел детей? Я боюсь, что то, чего я желаю, меня просто разочарует. И принесет горе.

Они подошли к ее дому. Дэвид уселся на крыльцо, словно это было самым естественным поступком в мире, и похлопал ладонью по ступеньке рядом с собой.

– Было ужасно, да? – спросил он.

Кайла собиралась уточнить, что он имеет в виду, словно не понимает, о чем он говорит, но потом решила не притворяться.

– Да, – прошептала она. – Брак с Кевином был во многом ужасен. Я имею в виду, были и хорошие моменты, поэтому не пойми меня превратно.

– Расскажи мне, – потребовал он.

Кайла знала, что он предлагает ей рассказать не о приятных моментах в браке с Кевином. Она не могла не подчиниться его требованию.

И Кайла заговорила. Сначала она рассказывала медленно. Ее откровение было сродни размыву плотины: поначалу через маленькое отверстие сочится тонкая струйка воды, затем через размытый грунт идет более устойчивый поток, а потом плотина рушится.