Сандра Браун - Французский шелк (Том 2)

Слезы текли по ее щекам, но она отказывалась ответить ему, потому что признание могло опять обернуться ловушкой.

- Значит, не любишь, раз не доверяешь мне. Прошлой ночью ты была права. Я бы никогда не смог быть с тобой, если бы был убежден, что ты убийца. Но я уверен: ты не убивала. Клянусь тебе, все будет хорошо, только скажи сейчас правду.

Слова, которых он так ждал, готовы были сорваться с ее уст. Но она боялась. Сказать правду - означало вверить ему свою жизнь. И, что еще важнее, жизнь любимого человека. Судьбы тех, кого Клэр любила, были ей дороже правды. Она не могла предать близких ей людей.

- Клэр. - Он до боли сжал ей пальцы. - Доверься мне, - настойчиво шептал он. - Доверься. Ты убила Джексона Уайлда?

Клэр стояла на краю пропасти, и Кассиди подталкивал ее сделать шаг вперед. Если она любит его, она должна поверить его обещаниям, тому, что этот полет будет безопасным, а приземление мягким.

И, всматриваясь в дорогое ей лицо, Клэр уже знала, что дольше не сможет никого обманывать: она любила его.

- Нет, Кассиди, - произнесла она, и голос ее дрогнул. - Я не убивала.

Словно неимоверная тяжесть свалилась с его плеч. Он в изнеможении опустился на колени и уткнулся Клэр в подол. Воцарилось молчание. Наконец Краудер спросил:

- Зачем же вы сознались в убийстве, которого не совершали, мисс Лоран?

Кассиди поднял голову.

- Она защищала свою мать.

- Нет! - Безумным взглядом широко раскрытых глаз Клэр смотрела на Кассиди. - Вы сказали...

- Все будет в порядке, Клэр, - успокоил он, коснувшись ее щеки. - Но я должен рассказать Тони все, о чем ты рассказала мне прошлой ночью.

Клэр заколебалась на какое-то мгновение, потом согласно кивнула головой. Кассиди повернулся к Краудеру и произнес:

- Джексон Уайлд был отцом Клэр.

Ошеломленный и притихший, Краудер выслушал историю о том, как жестоко обошелся с Мэри Кэтрин уличный проповедник Джек Коллинз.

- По мере того как продвигалось расследование, Клэр начала догадываться, что в какой-то момент прояснения сознания Мэри Кэтрин узнала Уайлда и решила убить его. Подозрения Клэр подтвердились, когда мы установили, что орудием убийства был револьвер Ясмин тридцать восьмого калибра. У Мэри Кэтрин была возможность взять его - она иногда "берет на время" чужие вещи, потом возвращая их на место. - Кассиди поведал Краудеру историю исчезновения его авторучки в Роузшэрон.

- Вчера Клэр, испугавшись, что я вспомню и сопоставлю все эти факты так же, как и она когда-то это сделала, решила побыстрее сознаться в убийстве и сбить меня со следа.

Краудер глубоко вздохнул и откинулся в кресле. Угрожающе нахмурившись, он в упор посмотрел на Клэр.

- Так Кассиди прав в своих утверждениях?

- Да, мистер Краудер, - тихо признала она. - Вскоре после убийства Ясмин как-то в разговоре со мной упомянула, что у нее пропал револьвер, а потом вдруг нашелся при весьма загадочных обстоятельствах. Тогда-то у меня впервые и мелькнула мысль о том, что мама вполне могла им воспользоваться, а потом положить обратно. Тем более что она была в ту ночь в отеле "Фэрмон", и ее интерес ко всему, что писали о Джексоне Уайлде и убийстве, мне показался далеко не случайным.

- Но вы ничего не сказали об этом Кассиди.

- Нет, не сказала. Но каждый раз, когда Ариэль Уайлд упоминала имя моей матери, я была в панике. Я боялась, что кто-нибудь, особенно мистер Кассиди, сможет догадаться, что Джексон Уайлд был тем самым исчезнувшим возлюбленным мамы, и таким образом обнаружится, что у нее был мотив для убийства. Я хотела подать в суд на миссис Уайлд, чтобы заставить ее замолчать, но мой адвокат посоветовал не делать этого, поскольку судебное разбирательство вызовет еще больший интерес у публики и лишь подогреет страсти. А этого я как раз и хотела избежать любой ценой.

- Но вас могли обвинить в том, что вы покрываете убийцу.

- Я была готова защищать свою мать даже ценой своей жизни, мистер Краудер. Она ведь не представляет никакой угрозы для общества, а за отмщение Джеку Коллинзу я не вправе ее осуждать.

- Вы рассчитывали, что пройдет какое-то время, Кассиди махнет рукой, оставит свои поиски и дело прикроют.

- Я надеялась на это.

- А что, если бы мы обвинили кого-то другого?

- Это исключено. У вас же не было доказательств.

- Я вижу, вы все продумали, - сказал Краудер, глядя на нее с оттенком восхищения.

- Все, кроме одного. Я не могла предположить, что револьвер Ясмин вновь когда-нибудь выстрелит. - Она опустила глаза и тронула браслет на своем запястье. - Когда Кассиди сказал мне, что из этого оружия был убит Уайлд, я решила признаться, чтобы отвести подозрения от мамы.

Она умоляюще посмотрела на Краудера.

- Ее нельзя считать виновной. Она ведь даже не осознает, что совершила что-то недозволенное. Это все равно, как если бы ребенок убил скорпиона, который укусил его, причинив страшную боль. Она, возможно, даже и не помнит сейчас, что...

- Клэр, тебе не стоит переживать за Мэри Кэтрин, - перебил ее Кассиди. Она не убивала Уайлда.

Уверенное заявление Кассиди явилось полнейшей неожиданностью.

- Откуда ты знаешь? - спросил Краудер.

- Потому что его убил конгрессмен Алистер Петри.

Глава 33

- Это уже становится смешным.

Белль Петри, стелившая себе на ночь постель, вопросительно взглянула на мужа.

- Что тебе смешно, дорогой?

Петри испытывал непреодолимое желание испортить ковер, обрушить на пол хрусталь "Баккара" или же схватить жену за горло и просто-напросто придушить. Ему хотелось сотворить нечто разрушительное - лишь бы не видеть этого холодного презрения, с которым относилась к нему Белль в последнее время.

- Мне надоело спать в комнате для гостей, Белль, - раздраженно сказал он. - Надолго еще приговорен я к этой пытке? Я ведь признал свою вину, так когда же мне будет дозволено спать в своей собственной постели, черт побери?

- Не надо так кричать. Дети услышат. Он бросился к ней, вырвал из ее рук подушку, грубо схватил за плечи.

- Я принес тысячу извинений. Чего еще ты хочешь?

- Хочу, чтобы ты убрал руки. - Слова ее прозвучали отрывисто и резко, рассыпавшись, словно кусочки льда, и, слившись с ее холодным взглядом, тут же остудили пыл Алистера. Он выпустил ее и отступил назад.

- Извини, Белль. Этот последний месяц был сущим кошмаром.

- Да уж. Думаю, что сцена самоубийства твоей любовницы на глазах твоей дочери должна была оставить хотя бы морщинку на твоем холеном лице.

- Господи! Ты когда-нибудь оставишь меня в покое? Алистер все это время бесконечно просил прошения за измену и столь отвратительную развязку своего романа. Но до сих пор ему так и не удалось пробить броню презрения, которой оградила себя Белль. Супружеская гармония, которая восстановилась было, когда он объявил о своем разрыве с Ясмин, после сенсационного самоубийства тут же рухнула. Когда же, в довершение ко всему, револьвер Ясмин приобщили к делу об убийстве Уайлда, Алистер запаниковал и сдался на милость Белль, умоляя о помощи.