Сандра Браун - Французский шелк (Том 2)

- Я выполнил все, о чем ты просила, Белль, - взывал он к ней. - Я признался в своей связи Тони Краудеру и этому типу, Кассиди. - Взгляд его потемнел. - Если только это от меня будет зависеть, ему не видать места окружного прокурора". Гнусный сукин сын! Ты бы послушала, как он со мной разговаривал. Он даже бросился на меня с кулаками!

Белль, однако, не выказала ни малейшего сочувствия.

- Что ж, я влип в историю. Нужно было во что бы то ни стало остановить расследование, которое вел Кассиди, прежде чем мои отношения с Ясмин станут предметом всеобщего обсуждения. Мне пришлось обратиться за помощью к Краудеру. Не очень-то приятно было стоять перед ними обоими со спущенными штанами, но я переступил через это, потому что так посоветовала ты, и я признаю, что совет твой был хорош. Краудер приказал Кассиди изменить направление своих поисков, срочно. Через день-два никто и не вспомнит о самоубийстве Ясмин, поскольку всеобщее внимание будет привлечено к признанию этой сучки Лоран. Так что теперь мы, может, наконец забудем обо всей этой истории? Можно мне сегодня лечь в свою постель?

- Ты никогда не говорил мне, что она черная.

- Что?

- Твоя любовница была черномазой. - Белль стояла перед ним, сжав кулаки, ноздри ее раздувались от негодования и отвращения - И без того унизительно для нас обоих, что ты пошел искать развлечений на стороне. Но представить, что отец моих детей спал с... Ты целовал ее в губы? О боже! - Она брезгливо отерла рот рукой. - От одной этой мысли меня тошнит. Тошнит от тебя Вот почему я не желаю видеть тебя в своей постели.

Алистеру вовсе не по душе было выслушивать, словно мальчишке, порицания за свои шалости. Он и так вчера хлебнул достаточно унижений у окружного прокурора. Так что, на этот раз не сдержавшись, он выпалил:

- Если бы ты владела хотя бы половиной сексуальных трюков Ясмин, я бы не стал бегать полюбовницам. Черным, белым, разноцветным...

Белль впилась в него взглядом. Она не повысила голоса, но ее мягкий тон прозвучал более угрожающе, нежели крик:

- Будь осторожен, Алистер. Ты допустил слишком много непростительных промахов. Хорошо еще, что додумался обратиться за советом ко мне, а то бы увяз еще больше. - Она отвернулась и взяла что-то со столика. - Любопытно было бы узнать о твоих злодеяниях, которые пока еще не всплыли, - сказала она, подбрасывая в воздух, словно монетку, какой-то маленький предмет. - Видишь ли, я знаю, что в день смерти преподобного Уайлда у вас с ним произошла ссора. Несмотря на соблюденные внешние приличия, вы оба явно не стеснялись в выражениях, когда разговаривали в тот вечер, после проповеди. - Она поймала подброшенный в очередной раз предмет и, задумчиво его рассматривая, продолжала:

- Если я вычислила твою любовницу, преподобный, наверное, тоже знал о ней. Ты же оказался не настолько умен, чтобы нанять кого-то для грязной работы. Наверняка решил действовать сам, попытался решить свою проблему в одиночку, без моего совета.

Алистер наблюдал, как она убирает в ящичек комода коробок спичек, на котором стояла эмблема отеля "Фэрмон".

- Надеюсь, что я ошибаюсь, но подозреваю, что ты так охотно ухватился за мою идею признаться прокурору в своей связи с любовницей только для того, чтобы скрыть более серьезный проступок. Если это так, тогда учти мое предупреждение. Мне надоело покрывать тебя, Алистер. Так вот: если этот Кассиди явится ко мне с расспросами о той ночи, я буду вынуждена рассказать ему, что неоднократно звонила в твой номер в "Даблтри", но к телефону так никто и не подошел. Чтобы защитить себя и своих детей, я буду вынуждена показать ему эти спички.

От ее интонаций повеяло холодом.

- Я честно предупреждаю тебя: если ты опять оступишься, я разведусь с тобой, опозорю и лишу средств. И когда моя семья вышвырнет тебя, боюсь, лучшим применением твоих способностей станет очистка выгребных ям. Даю тебе испытательный срок, дорогой, - со сладким сарказмом произнесла она-- На публике продолжай являть пример честного, достойного гражданина, воплощение американской мечты. Будешь играть роль преданного мужа и заботливого отца улыбающийся, сияющий, символ добродетели и чистоты. Со временем, может, тебе и удастся вернуть себе место в моей постели. Но пока я не сочту, что ты заслужил это право, даже не заикайся об этом. Мне противна даже мысль о прикосновении твоих рук. Ты все понял, что я сказала?

- Где уж не понять, - дерзко ответил он-- Все предельно ясно.

Он вышел из спальни, хлопнув дверью. Кому нужна ее стерильная постель, со злостью спрашивал он себя по дороге в свою комнату. Зануда, пресная и холодная, приятнее трахнуться с козой, чем с ней.

Он упивался своей злостью. Это помогало ему отвлечься от страха, который затаился в глубинах подсознания, словно крыса, готовая в любой момент выпрыгнуть и схватить его.

Ни на секунду не усомнился он в том, что Белль осуществит свои угрозы, если он посмеет ослушаться ее. Не вызывала сомнений и ее способность погубить его, стоит ей только захотеть. У нее для этого были все возможности - не столько темперамент и жажда отмщения, так свойственная обманутым женщинам, сколько деньги и их власть - лучшие козыри в сведении счетов.

Белль нравилась роль супруги конгрессмена. Это было престижно, достойно. Но, право же, с таким состоянием она могла купить себе при желании судью, губернатора и даже сенатора. Другими словами, Алистера Петри можно было легко заменить. А что, если Кассиди не купился на его признания? Что, если он и в самом деле беседовал с Белль?

Одна лишь мысль об этом вызвала у него слабость в коленях, живот свело судорогой. Он присел на краешек своей неразобранной постели, обхватив руками пульсирующие виски. Белль ловко зацепила его и держала на крючке, прекрасно сознавая свое превосходство. Сука.

Что ему оставалось в подобной ситуации?

Ничего, только ждать. Положение его сейчас крайне рискованное. Белль, правда, пока на его стороне, но надолго ли? Только до тех пор, пока ее положению в обществе ничего не угрожает. Дай бог, чтобы так оно и было.

А ему оставалось лишь молить господа и надеяться, чтобы ложное признание Клэр Лоран возымело действие.

***

От заявления Кассиди опешивший Краудер вскочил из-за стола.

- Ты что, рехнулся? Прошу прощения, мисс Лоран. Клэр даже не обратила внимания на грубоватое восклицание Краудера. Она была в шоке, в то же время испытывая невероятное облегчение. Ее мать вне подозрений! Но Алистер Петри?

- Я понимаю, что это звучит нелепо, - сказал Кассиди, - но, когда я выложу все факты, тебе станет ясно так же, как стало ясно и мне, что именно Петри виновен в убийстве Джексона Уайлда.

- Ты просто зол на него, - сказал Краудер. - Выслушай мой совет, Кассиди, - не связывайся с ним. Это та еще отрава.