Катарина Макги - Королева Америки

Кто-то, должно быть, открыл окно внизу – музыка под ними пульсировала все громче и ярче, – но никто из них не попытался уйти.

Маршалл тяжело вздохнул.

– Мои родители всегда хотели, чтобы я пошел по традиционному пути герцогов Оранжских: поступил на Стэнфордский юридический факультет, получил диплом с отличием, стал специалистом по толкованию Конституции – или кем-то столь же интеллектуальным – и в конечном итоге ушел в семейный бизнес по управлению. – К удивлению Сэм, он говорил вовсе не горько, лишь… устало.

– Я никогда не хотел стать юристом, как ты, Сэм. Но я все равно пытался в течение многих лет оправдать ожидания своих родителей, – резко сказал Маршалл. – В конце концов, стало легче перестать пытаться.

Сэм поняла, почему Маршалл принял выдуманную газетчиками славу печально известного тусовщика. Он поступил так из самосохранения. Потому что будет легче, если семья отвергнет его за то, что он решил сделать, а не за то, что не мог контролировать.

Не думая, она протянула руку и накрыла его ладонь своей. Внезапно Сэм поняла, что сделала: коснулась его, когда они были только вдвоем и ни для кого не притворялись.

Маршалл не стал убирать свою руку из-под ее.

– Послушай, – настойчиво сказала Сэм. – Меня не волнует, что говорит твоя семья: из тебя получится отличный герцог. Ты умеешь решать проблемы других людей. Ты нестандартно мыслишь. Ты чуткий, внимательный и очаровательный – когда хочешь, – добавила она с невольной улыбкой.

– Спасибо, Сэм, – хрипло сказал Маршалл.

Сэм четко ощущала, где их руки все еще соприкасались. Было бы так легко прижать его к себе и поцеловать прямо здесь, под огромным небом. По-настоящему, а не для того, чтобы кто-то приревновал. Просто потому, что Саманта этого хотела.

Потому что она хотела его.

Тем не менее Сэм, которая впервые поцеловалась с принцем Бразилии в возрасте тринадцати лет, подошла к чемпиону мира по плаванию после прошлой Олимпиады и пригласила себя на вечеринку в честь его победы, которая всегда стремилась к тому, чего хотела, самым смелым и прямым способом, ничего не сделала.

А потом Маршалл со знакомой озорной улыбкой поднял ее на ноги.

– Идем, мой любимый маффин. Мы же не хотим пропустить все веселье.

Сэм закатила глаза и последовала за ним вниз по лестнице.

Ей не хотелось признавать это, но она привыкла к нелепым прозвищам Маршалла. Ей будет очень их не хватать, когда эта игра закончится.

Несколько часов спустя бальный зал герцогского особняка вспыхнул хаотично-оранжевым светом.

Сэм видела актеров и продюсеров, миллиардеров и филантропов, а также бо́льшую часть аристократии Оранжа, включая виконта Вентура в его ярко-оранжевом смокинге и стареющую графиню Бурлингем, которая прохаживалась по залу, прижав к груди крошечную собачку. Зал переливался оттенками тыквы, хурмы и огня.

Она рассталась с Маршаллом почти час назад, но в конце концов нашла его сестру Рори, которая оказалась столь же умна, как и сказал Маршалл. Но она получала степень в области компьютерных наук и не желала идти по стопам своей семьи и работать в правительстве.

– Название нашей страны происходит от флага, Сэм, – сказала Рори, отвечая на вопрос о герцогстве. – Оригинального флага, который мы использовали, когда боролись за независимость от Испании. Он должен был быть красно-белым, но за несколько дней на солнце краска выцветала до оранжевого. Так мы его и приняли.

– Судя по тому, что я вижу, вы от души его приняли. – Сэм засмеялась, оглядывая комнату, и увидела две вещи, которые заставили ее замереть.

Тедди, стоящего в углу с Беатрис и шепчущего ей на ухо. Беатрис что-то сказала в ответ, и они засмеялись.

И Маршалла на танцполе с Келси.

Руки актрисы обвились вокруг шеи Маршалла, ее тонкое, как спичка, тело прижалось к его торсу. Сэм затаила дыхание, ожидая, что Маршалл отстранится, но он этого не сделал.

А продолжал улыбаться Келси, пока они раскачивались взад и вперед под музыку.

– Я… прости, – сказала она Рори и двинулась через зал. Найдя в углу пустой стол, Сэм с благодарностью опустилась за него.

Только тогда она поняла, что ее расстраивают не Тедди и Беатрис. Она увидела их вместе в момент, который был настоящим, интимным и искренне нежным, – и ей было наплевать. Наступило изнеможение, словно глубоко внутри нее наконец оборвался какой-то трос.

Она вообще не принадлежала Тедди. Она принадлежала Маршаллу.

Сэм заставила себя вспомнить прошлогодний Королевский бал, когда Тедди встретил ее в баре, улыбчивый и добродушный, как свет играл на его светлых волосах. Они целовались в гардеробной, и уже на следующий день Сэм узнала, что Тедди собирается на свидание с Беатрис.

В ответ она обрушила на него всю силу своего подросткового увлечения и назвала это любовью.

Если бы им с Тедди когда-нибудь выдалась возможность нормально встречаться, она бы поняла, что у них нет будущего. Тедди наскучил бы Сэм ко второму свиданию, как и любой другой аристократический парень, с которыми она встречалась.

Прежде Маршалла.

Маршалла, который был таким же непочтительным, энергичным и сильным, как она сама. Кто ее провоцировал, подталкивал стать лучше. Кто ее понял. Маршалла, который увидел грязную изнанку ее жизни и не сбежал.

Сэм оцепенела, обдумывая эту новую странную правду. Тот факт, что именно Маршалла она всегда хотела.

«Слишком поздно», – мрачно подумала Сэм. В конце концов, она проиграла его Келси.

Но ведь он никогда и не принадлежал Саманте.

Дафна сверкнула ослепительной улыбкой, проходя через двери «Тартина», самого нового и модного ресторана в Вашингтоне. Она распустила волосы и надела до боли шикарное черное платье с короткими рукавами. Пара турмалиновых серег, одолженных Дэмиеном, подчеркивала зелень ее глаз.

Когда Джефферсон пригласил Дафну на ужин, она знала, что ей нужно сделать все возможное. Если он не пригласит ее сегодня вечером на свадьбу Беатрис, то вряд ли пригласит вообще.

– Мисс Дейтон, – приветствовала ее хозяйка. – Пожалуйста, позвольте мне показать вам ваш столик.

Дафна последовала за ней в глубь ресторана; несколько посетителей принялись толкать друг друга, беззастенчиво делая снимки на свои телефоны. Дафна смотрела прямо перед собой, но шла немного медленнее, чем нужно, сложив губы в нежной улыбке.

Они подошли к столу, и она внимательно осмотрела его опытным взглядом, пытаясь определить, какое место представит ее в наиболее привлекательном ракурсе. Затем села, разгладила платье и зацепила одну лодыжку за другую: так и устроилась на виду.

Дафна до сих пор ничего не слышала от Химари после того единственного зловещего сообщения. Верная своему слову, Беатрис назначила Марико новыми послами в Японии; Дафна увидела эту новость сразу же, как та была опубликована. Тем не менее Химари хранила молчание.