Катарина Макги - Королева Америки

Беатрис столько раз в своей жизни появлялась на этом балконе – в платьях с оборками и лентами в детстве, в сшитых на заказ юбках и на лакированных каблучках, когда стала постарше, – улыбалась, махала, представляя миру тщательно выверенный образ себя.

В памяти всплыло воспоминание об одном из ежегодных выступлений в честь Четвертого июля. Беатрис оперлась локтями о железные перила и вытянула шею, чтобы увидеть пролетающие в небе боевые самолеты.

Внезапно сильные руки подняли ее вверх: отец посадил Беа себе на плечи, чтобы она лучше видела.

Когда он вытянул руку, то указал не наверх, где самолеты оставляли огромные следы дыма, похожие на сообщения в небе, а на море ликующих, кричащих внизу людей.

– Знаешь, они радуются за тебя, – сказал он ей. – Потому что они любят тебя, Беатрис. Так же, как и я.

Ее зрение затуманилось, и она запустила пальцы в мех Франклина, чтобы не упасть. Слова отца гремели в пустой голове, как камешки в банке. Что бы он сказал, если бы увидел ее сейчас? Как она прячется от своих людей, вместо того чтобы посмотреть им в глаза?

В дверь постучали, и Беатрис яростно вытерла щеки.

– Войдите, – позвала она на удивление ровным голосом.

Тедди вошел в комнату, закрыв за собой дверь.

Он все еще был одет в свой утренний наряд – белую рубашку на пуговицах и синие полосатые брюки парадной формы, хотя и снял китель. Его рубашка была расстегнута на шее, обнажая небольшой треугольник загорелой груди. Беатрис заставила себя отвернуться и встала, разглаживая подол.

– Ты сняла платье. – Тедди кивнул на ее синий наряд с рукавами до локтей и талией с защипами.

– Оно слишком большое, – вот и все, что смогла сказать Беатрис. Было неправильно продолжать его носить после того, как она приняла решение.

Тедди задержался у дверного проема, не двигаясь к ней. От этого расстояния между ними, когда они только вчера ночью сливались воедино в постели, у нее заболело в груди.

– Беатрис, – тяжело сказал Тедди, и она обратила внимание, что он использовал ее полное имя. – Что случилось раньше?

– Сбой в системе безопасности всех напугал, – начала она, автоматически переходя к объяснению, которое давала весь день: после хаоса, что разразился после срабатывания сигнализации Беатрис чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы продолжать церемонию. Удивительно, но королева Аделаида не возражала – вероятно, потому, что почувствовала: дочь твердо приняла решение. Даже Джейн согласилась, особенно после того, как Беатрис пояснила, что ее семья лично покроет расходы на сегодняшние события, никак не задев налогоплательщиков.

– Мы оба знаем, что для того чтобы передумать, нужно нечто большее, чем сбой системы безопасности, – перебил Тедди. – Если бы ты все еще хотела за меня выйти, мы бы это сделали. Пожалуйста, Беатрис, мы обещали друг другу секреты, но не ложь. Помнишь?

Она открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его; стыд заставил ее промолчать.

– Ты ведь знаешь, почему сработала сигнализация, – продолжил Тедди. На самом деле это был не вопрос.

– Да.

Сначала Беатрис не могла поверить в выходку Сэм. Но затем, увидев спокойное самообладание сестры, выслушав ее признание, Беатрис поняла, что это было правильное решение.

А еще она поняла, как сильно изменилась Сэм.

Ее неудержимое озорство никуда не делось, но потеря отца превратила его в нечто иное: смелость, самообладание. Там, где она когда-то была своенравной и буйной, теперь Сэм полагалась на свою внутреннюю уверенность. И мир это заметил. Беатрис точно заметила.

Впервые она была искренне рада, что Саманта стала следующей в очереди на трон.

– Саманта включила сирену, – призналась она, встретившись взглядом с Тедди. Его ярко-голубые глаза расширились от потрясения.

– Сэм? – недоуменно переспросил он. – Зачем?

– Она… – Беатрис замолчала, но правда, похоже, отразилась на ее лице, потому что Тедди стал серьезным и замкнутым.

– Он был здесь, не так ли?

Тедди не называл имени Коннора, потому что не знал его, но это не имело значения. Беатрис могла точно сказать, кого он имел в виду.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я знаю тебя. Я замечал, как ты выглядишь, когда думаешь о нем, – хрипло сказал Тедди. – Знаешь, я поддержу тебя, что бы ты ни решила. Но если ты хочешь быть с ним…

– Я с ним попрощалась.

Тедди рассеянно провел рукой по волосам, ероша идеальные золотые волны. В сочетании с незаправленной рубашкой и рукавами с манжетами он выглядел юным и по-мальчишески растрепанным.

– Тогда почему ты отменила свадьбу?

– Я ее не отменяла, просто отложила, – пояснила она. – Тедди, между нами все произошло молниеносно. Наши отношения и помолвка, планирование свадьбы – все пронеслось как вихрь. Когда сегодня включилась сирена, я поняла, что потерялась во всем этом. – Беатрис сделала нерешительный шаг вперед, желая, чтобы он понял. – Мы заслуживаем пожениться, когда захотим, в разумные сроки. Я не хочу, чтобы наша свадьба стала реакцией на то, что, по нашему мнению, нужно Америке. Я хочу, чтобы это было для нас.

– Это все равно было бы для нас, если бы мы провели церемонию сегодня. – Тедди взял ее за руку.

– Точно? – настаивала Беатрис. – Половина Америки думает, что я выхожу за тебя замуж, чтобы ты делал за меня мою работу. Я первая женщина-монарх, – беспомощно сказала она. – Какой пример я подам тем, кто придет после меня – всем женщинам Америки, – если не буду править в одиночку какое-то время, прежде чем присоединиться к тебе?

– Позволь уточнить, – попросил Тедди. – Ты хотела выйти за меня замуж, когда не любила меня, потому что думала, что это поможет управлять общественным мнением. А теперь не хочешь замуж, хотя любишь меня, потому что хочешь управлять общественным мнением?

– Общественное мнение – зверь непостоянный, – сказала Беатрис и вздохнула. – Если я выйду за тебя сейчас, то распишусь под словами всех тех людей, которые говорят, что женщина не может руководить страной одна. Я хочу доказать, что они не правы.

Тедди медленно кивнул.

– Я понял, – заверил он ее. – И все же… Я бы солгал, если бы сказал, что не разочарован. Я хотел на тебе жениться. И поехать в наш медовый месяц.

– Мы все равно поедем!

Он удивленно и одновременно весело поднял брови.

– Королева Америки в люксе для новобрачных с мужчиной, который ей не муж? Ты уверена?

– Как я уже сказала Саманте, мы притащили эту монархию в двадцать первый век. Людям придется привыкнуть. – Беатрис шагнула вперед, в его объятия, на мгновение прижавшись головой к груди Тедди. Она так наслаждалась его силой и твердостью, его теплым знакомым ароматом.

– Обещаю, когда-нибудь мы поженимся. И когда я сделаю предложение снова, оно будет лучше, чем в прошлый раз. – Беатрис увидела, как губы Тедди скривились в полуулыбке. Было странно думать о том, насколько тогда все было по-другому, как мало они знали друг друга.