Ольга Клюкина - Визажистка

— Послушайте, это вы сегодня так уродливо раскрасили Юлию? — наконец нарушил молчание Старче. — Она сегодня больше обычного была похожа на ведьму.

— Нет, я не успела, — улыбнулась Вера. — Она сама.

Не отрываясь от окна, Вера теперь выискивала глазами на улице машины цвета кофе с молоком, и ей сейчас, пожалуй, трудно и даже невозможно было бы испортить настроение.

— Это хорошо, — сказал Старче. — Я так и подумал, что не вы. Так вот что я хотел спросить: приходилось ли вам когда-нибудь по своей работе иметь дело со старыми, я подчеркиваю — очень старыми лицами? Например, как у меня?

— Как ваше? — оглянулась Вера и посмотрела в изможденное лицо человека, которому, похоже, было уже за восемьдесят. — Нет, никогда.

— Это хорошо, — одобрительно отозвался Старче и даже улыбнулся какой-то особой, весьма своеобразной улыбкой — одними уголками твердых голубоватых губ.

«Это точно хорошо, — подумала про себя Вера. — Что можно сделать с таким лицом? Непонятно, к чему он клонит».

— В таком возрасте, когда стоишь одной ногой в могиле, глупо думать о том, как ты при этом выглядишь. Вы ведь это хотели сказать? Морщины, как у меня, утюгом не разгладить. Правильно я говорю?

— Да нет… Не то чтобы… Но в общем примерно так, — пробормотала Вера неопределенно — почему-то врать этому старику с прозрачными глазами было на редкость трудно.

— Я и сам это знаю. Но проблема заключается в том, что раз в неделю мне приходится выезжать в город — в больницу к сестре, в банк или к моему нотариусу, — и всякий раз люди, с которыми я встречаюсь, наперебой рассказывают мне о том, как я постарел и ужасно выгляжу. И вообще удивляются, что я до сих пор еще не лежу в могиле. Да вы и сами могли сейчас в этом убедиться.

— Вы явно преувеличиваете, — заметила Вера.

— Ничего подобного. Наоборот, скорее преуменьшаю. Ведь всем нравится доставлять себе маленькие удовольствия, особенно напоследок, под занавес… В общем, мне нужно, чтобы кое-кто, я не буду сейчас говорить, кто именно, думал, что я еще ничего, крепкий старикан. По крайней мере до того, как я закончу одно важное для себя дело. Именно что для дела нужно.

Старец снова замолчал и на некоторое время впал в задумчивость, оцепенел.

А Вера увидела, как в этот момент их обогнала машина цвета кофе с молоком, и прильнула к окну. Нет, за рулем, увы, сидел не Александр, а какая-то молодая незнакомая женщина.

Вера вспомнила, как нежно держал Александр под руку на банкете свою спутницу, и сразу почувствовала, что у нее начало портиться настроение. А может быть, это происходило из-за невнятных, тоскливых речей ее странного спутника?

«Ну что тебе надобно, Старче?»

— И вот что мне пришло в голову, причем только что, — продолжил Старче. — Мыслю, стало быть, существую! А что, если бы всякий раз перед выходом в город кто-нибудь, допустим вы, немного подготавливал бы мое лицо… так сказать, для обзора? Наверное, это покажется глупым… Но это очень бы мне помогло. Как вы думаете, наша хитрость может получиться?

— Почему бы и нет? Даже если только поработать одними румянами…

— Нет-нет, не нужно никаких подробностей, — прервал Старче. — Я ничего этого не хочу знать. А то я сразу начинаю чувствовать себя невестой на выданье или кем-то в этом духе. Это ваше дело, что и как вы там будете делать. Меня интересует только конечный результат. Два дня в неделю: среда и пятница. Вам эти дни подходят? Примерно в десять утра. Оплата — по самому высокому тарифу, сколько там у вас бывает. Желательно, чтобы про наши раскраски никто не знал, так будет лучше. Годится?

— Вполне, — сказала Вера, вспомнив, что пока в ее рабочем графике — сплошь пустые клетки. Но чтобы Старче не подумал, что она уж вовсе не имеет клиентов, торопливо добавила: — Только в пятницу я свободна не всегда. Свадебный день — иногда выпадает много работы.

— Договорились, — кивнул старик. — Юлия как-то говорила, что она платит своей сумасшедшей Альбине, которая за год сделала из нее настоящее пугало, сто долларов за вызов. Врет, разумеется, как всегда. Если у нас все пройдет хорошо, то я каждую неделю буду вам понемногу плату прибавлять. Как в советские времена — помните систему коэффициентов за ударный труд? Я сегодня наблюдал за вами. А потом подумал, что именно с вами у нас могло бы получиться.

— Почему? — простодушно поинтересовалась Вера.

— Вы умеете хорошо молчать, — сделав паузу, ответил Старче. — В наше время это большая редкость. И еще — ваше присутствие меня почему-то совершенно не раздражает. А это уж вовсе большая редкость, признаться, я давно не испытывал ничего подобного.

— Спасибо. Для меня это хороший заказ, но я хотела спросить… — начала Вера и вдруг замолчала на полуслове.

— Договаривайте, о чем вы, Вера, хотели узнать? — спросил Старче, и Вера отметила, что он не забыл ее имя.

— Моя мама уже немолодой человек, она сейчас на пенсии и не всегда может себе позволить купить шоколадных конфет…

— Я понял ваш вопрос, — спокойно проговорил Старче. — Не скрою, я достаточно богатый, скажем так — обеспеченный по нашим временам человек. В свое время я занимался нефтью и сумел не подарить всех денег государству. А сейчас мне осталось настолько мало жить, что я могу позволить себе любую прихоть, если она способна хоть на миллиграмм поднять мне настроение, а тем более помочь делу. Вот, скажем, как с нашим планом.

Вера вдруг вспомнила холодное лицо Валета и почувствовала жалость к этому незнакомому ледяному старику, который сейчас так спокойно, бесстрастно говорил о своем конце, словно речь шла о постороннем человеке и сам он просто терпеливо досматривал до конца длинное представление под названием «жизнь». Комическое и трагическое одновременно, с множеством главных и второстепенных персонажей, импровизационных вставок и с неизменно четким финалом.

— Значит, до среды, — уточнил Старче, когда машина остановилась возле дома Веры. — Буду вас ждать в десять утра. Вот визитка — здесь адрес, номер кода. Приходите.

Дома на Веру прямо в дверях набросился Антоша, повис на шее и счастливо замер, уткнувшись в холодное пальто.

— Уйди скорей, ушки застудишь! — прикрикнула на него выглянувшая из комнаты мама. — Ты где так долго была, гулена? Мне уже идти нужно. Что с работой? Антошка сегодня хорошо поел, нужно завтра ему еще творога купить… Так как, говорю, с работой?

— Нормально. Устроилась.

— Ладно, потом расскажешь — я и так уже опаздываю. Сколько хоть часов в неделю?

— Часов? Пока не знаю…

— Вечно тебя в твоей школе лишними часами нагружают. А мы с Анастасией сегодня договорились к одной женщине пойти — она крючком удивительно вяжет. Я и так задержалась тут с тобой… — сразу же засобиралась мама. И Вера поняла, что не сможет сегодня поделиться с ней своими сомнениями и рассказать, что теперь она будет работать вовсе не учительницей, а…