Елена Щербиновская - Кто в спальне король?

Он догнал ее, когда она уже собралась садиться в машину.

— Вы очень спешите? — окликнул художник женщину тихим, мягким голосом, опасаясь испугать.

Она все-таки вздрогнула, обернулась и увидела рядом высокого человека в темной куртке с капюшоном на голове. Очень приятное, худощавое лицо, глаза смотрят приветливо, доброжелательно… Этот человек был совсем не похож на какого-нибудь случайного искателя приключений, решившего завести легкое знакомство на улице, и Мария ответила:

— Не знаю. Наверное, да, спешу. Я все время спешу, но очень хочу остановиться!

— Это хорошо, — улыбнулся он.

— Нет, наверное, это плохо, — сказала она.

— Да что вы! — воскликнул он. — Останавливаться нужно, иначе можно проскочить поворот.

— Да? Как точно вы сказали! — удивилась Мария. — Я вот ехала, потом вдруг остановилась, взяла и свернула сюда. И тут оказалось так хорошо — такая церковь чудесная, и колокола звонят… Словно в другой мир попала.

— Вот видите, значит, я прав. — Он снова улыбнулся. — А я, между прочим, в церкви вас и увидел.

— Но разве вы были там? — растерянно спросила Мария, подумав, что этот человек может оказаться дьяконом или даже священником. Как странно. За что ей такая честь?

— А вы и не могли меня видеть, я на лесах был, наверху, — ответил он с улыбкой. — А вы уж подумали, что я священнослужитель?

— Если честно — подумала, — призналась Мария. — Но если вы находились на лесах, значит, вы все равно в этом храме работаете?

— Да. Фрески реставрирую.

— Слушайте, да что мы стоим на улице в такой холод? Садитесь в машину! — предложила Мария, села за руль и завела двигатель. — Сейчас быстро согреется. Или вы тоже спешите?

— Я никогда не спешу. Мне спешить некуда, — ответил реставратор, забираясь на сиденье.

Он скинул капюшон, и Марии его лицо показалось вдруг странно знакомым. Тонкие черты лица, почти иконописные, удивительно добрый и какой-то просветленный взгляд, длинные темные волосы с сединой. Он действительно был похож на священника. Где же она могла его видеть?

— Послушайте, — спросила Мария. — А мы с вами раньше никогда не встречались? Что-то мне ваше лицо кажется знакомым…

Он внимательно посмотрел на Марию, прищурился.

— Вполне возможно. Наш мир — единое пространство.

— Нет, я просто уверена, что видела вас раньше! — убежденно сказала Мария.

— Извините, я не представился, — чуть повернулся к ней он. — Может быть, вам мое имя что-то напомнит? Меня зовут Арсений Сухарев.

— О, господи! — только и смогла произнести Мария. — У вас тогда была борода…

— Точно, была, но я давно ее сбрил, — согласился художник.

Да, судьба выкидывает в последнее время невероятные штуки! И дарит фантастические подарки!

Все вспомнилось, словно было вчера… Странные, неземные звуки и удивительные полотна, на которых под эту музыку словно происходит какое-то движение, они будто живут, меняются на глазах. Чудо, настоящее чудо! Маша замирает перед летящим в небе диковинным садом. Что это — космические цветы, цветущие метеориты? От картины и от музыки захватывает дух. Как зачарованная, она переходит от одного полотна к другому, читает странные названия — «Человек и космос», «Бог во мне», «Жизнь и смерть», «Нервы земли»… Ее охватывает острое, щемящее чувство, и перед ней открывается совсем другой, нездешний мир…

— Двадцатка. Малая Грузинская. Семьдесят девятый год! — воскликнула Мария.

— Вы там бывали? — с интересом спросил Арсений.

— Да! И я прекрасно помню ваши картины. Они тогда потрясли меня! Я даже названия их запомнила и сразу стала вашей поклонницей.

Арсений удивленно посмотрел на Марию.

— Как странно! Если бы я увидел такую женщину, девушку, ну, хоть двадцать пять лет назад, то запомнил бы наверняка. Наверное, тогда вы были ребенком, поэтому я вас и не узнал.

Мария улыбнулась.

— Я не такая уж молодая и в те годы была уже не ребенком.

— Невероятно! — произнес Арсений. — Знаете, почему я сейчас пошел за вами? Меня как художника поразило ваше лицо. Хотя не стану скрывать — как мужчину тоже. Когда вы вышли из храма, я чуть с лесов не спрыгнул, так мне захотелось бежать за прекрасной незнакомкой. Но тогда бы я мог сломать ногу и уж точно бы вас не догнал. Неужели мы с вами были тогда знакомы, да?

— Ну, сказать так было бы преувеличением, — рассмеялась Мария. — Хотя, если честно, нас друг другу представили.

— Так скажите, кто это сделал? И кто же вы, моя прекрасная незнакомка? И почему мы ни разу с тех пор не виделись? — взволнованно произнес Арсений.

— С человеком, который нас познакомил, мы очень давно расстались, — сказала Мария. — А другого способа вас найти у меня не было. Да если честно, я и не пыталась искать.

— Господи, как же это странно! — произнес Арсений, наморщив лоб и пытаясь выловить из памяти о том времени облик девушки, похожей на свою теперешнюю собеседницу, но так и не смог. И признался смущенно: — А я вас совсем не помню! Как же так, понять не могу, у меня ведь неплохая зрительная память… Просто неловко, ей-богу!

— А вы не мучайтесь, — сказала Мария. — Я вам помогу. В тот день рядом с вами была Тамара…

Лицо Арсения вдруг подернулось легкой тенью, и он сказал с грустью:

— Да, она тогда часто бывала со мной…

— А я пришла с Аланом Сильвестровичем. Теперь вспомнили?

Арсений покачал головой, словно пытаясь что-то отогнать от себя, и проговорил растерянно:

— Вот так история… Я помню, с ним приходила очень милая девушка… Кажется, Маша, да?

— Маша, — подтвердила Мария.

— Она так хорошо, так искренне говорила о моих картинах! Ее слова меня тогда сильно тронули. Но она была совсем не похожа на вас! Просто не укладывается в голове, что это были именно вы. Такое чудесное преображение…

— Я сильно изменилась с тех пор, — призналась Мария. — И в каком-то смысле это действительно была не я, а другой человек. Так что — готова познакомиться с вами заново. Мария Еловская…

— Мария Еловская? — в очередной раз удивился Арсений. — Архитектор? Автор чудесных домиков в Подмосковье?

— Откуда вы знаете? — в свою очередь удивилась и Мария.

— Читал о вас в журналах. Видел проекты. Я ведь тоже архитектор по образованию, вот и интересуюсь, что происходит в нашей профессии.

— И вам нравятся мои домики?

Арсений с нескрываемым восхищением смотрел на Марию, и от его взгляда она вдруг почувствовала, как зазвучали какие-то давно забытые струны в ее душе.

— Да, теперь я, кажется, начинаю что-то понимать, — задумчиво произнес он. — Вас преобразил талант! Ваша красота так чиста и безукоризненна, потому что идет изнутри, из души. Это внутренний свет…

— Вы говорите обо мне, как о произведении искусства! — рассмеялась Мария.