Юлия Монакова - Пойманные в city

— Артур, но я не могу приехать в офис! Я вообще за городом, на даче у друзей… — она тут же пожалела, что не назвала какой-нибудь более отдаленный в географическом плане участок, потому что Артурка вцепился в эту фразу, как клещ.

— Люсенька, ну я же не говорю — сейчас… Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться до Москвы? Часа два, три? Подъезжай в офис к обеду…

Это уже переходило всякие границы. Люська начала беситься.

— Я не могу приехать! — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул и не выдал ее слабину. — Я не приеду, Артур…

Прежде чем он успел что-то возразить, она нажала кнопку отбоя. Артур немедленно перезвонил снова. Люська терпеливо выждала, когда телефон оттрезвонит энное количество звонков (отклонять входящий было бы совсем грубо), и, не став дожидаться, пока босс наберет ее заново, отключила мобильный вовсе.

«Кажется, у меня будут большие проблемы в редакции…» — подумала она с тоской.

Спать ей уже не хотелось — слишком она разволновалась. Вздохнув и покачав головой, она чиркнула спичкой о коробок и поставила чайник на плиту.

На кухне появилась недовольная заспанная Жанка. Она вернулась из клуба под утро; судя по всему, повеселилась она там на славу, но сейчас явно мучалась с похмелья от головной боли. Как всегда, когда у нее было плохое настроение, Жанка решила сорвать злость на том, кто оказался поблизости.

— А можно было не орать, разговаривая по телефону? — раздраженно бросила она. — Ты, кажется, забыла, что не одна здесь живешь…

— Извини, если разбудила, — покладисто отозвалась Люська. — Я не хотела. Меня саму этот звонок застал врасплох…

— А ведь сегодня последний выходной, — продолжала бубнить Жанка, — я так мечтала выспаться…

— Я, между прочим, тоже, — заметила Люська. — А ты явилась домой в четыре утра, да еще долго шумела и возилась в прихожей, чем, между прочим, разбудила и меня, и Алину… Мы же не жаловались.

Жанка сделала вид, что не услышала ее замечания — она открыла дверцу холодильника и принялась изучать его содержимое.

— А что, минералку мою допили? — с досадой спросила она, накручивая себя еще больше.

— Господи Боже, — Люська покачала головой. — Жан, никто и не думал трогать твою минералку. Я даже не знала, что она вообще была. Ты сама, наверное, ее выпила и забыла об этом…

— Да что ты меня за дуру держишь! — рявкнула Жанка. — Думаешь, я не в состоянии вспомнить, допила я минералку или нет?!

— Никто не держит тебя за дуру, — спокойно отозвалась Люська. Впрочем, это спокойствие давалось ей с трудом — она чувствовала, что уже начинает закипать, как чайник, который она поставила на огонь. — Но ты сама себя этой самой дурой постоянно выставляешь, не находишь?

Жанка зло прищурилась.

— Лучше прямо скажи, что я тебя раздражаю!

— Не надо перекладывать СВОИ эмоции на других, — парировала Люська. — Если тебя все вокруг раздражают, это еще не значит, что они испытывают к тебе то же самое.

— Не все, — хмыкнула Жанка. — Меня раздражают отдельные личности…

— Да знаю я, знаю, какого ты обо мне мнения, и не обольщаюсь на этот счет, — Люська презрительно скривила губы. — Только, видишь ли… Есть одна хорошая поговорка — будь проще, и к тебе люди потянутся. Возьми себе на заметку…

Впервые они говорили так откровенно. Сейчас обе испытывали одновременно и напряжение, и облегчение от того, что не надо больше притворяться и создавать видимость хороших отношений — все маски были сброшены.

— Тебе тоже следовало бы взять себе на заметку, дорогая, — подхватила Жанка ей в тон, — что ты как была деревней, так ею и осталась… И если ты трахаешься с мальчиком из шоу-бизнеса, это еще не значит, что тебе удалось пролезть в высшее общество, как бы сильно ты этого ни желала.

Люська молча проглотила «деревню», специально решив на нее не реагировать. Но на «желание пролезть в высшее общество» она смолчать уже не смогла и искренне расхохоталась.

— Ей-богу, ты так часто ставишь мне в вину связь с Димой, что я уже начинаю подозревать, что ты попросту завидуешь. Наверное, сама спишь и видишь, как в это самое высшее общество попасть хотя бы бочком, хоть с краешку постоять… И тебе не понять тех, кто туда вовсе не стремится.

— Я? Завидую? Тебе?! — фыркнула Жанка. — Просто не люблю, когда люди строят из себя невесть кого и выпендриваются на пустом месте…

— Как раз в этом ТЕБЕ, моя дорогая, нет равных. Так что ты не по адресу…

Жанка не нашлась, что ответить на это, и зашла с другого бока:

— Люсь, да все, поголовно все отмечают, как ты изменилась… И не в лучшую сторону. Мы с Алиной так от тебя устали, ты стала просто невыносимой в последнее время…

— Вы — с Алиной?! — Люська снова не выдержала и расхохоталась. — Вот чего не выношу абсолютно, так это вранья. Жан, единственный человек в этой квартире, которого терпят, сжав зубы, — это ты. Понимаешь — ТЫ!

— Ну так вали, переезжай к своему Ангелу, раз ты меня терпеть не можешь! — с ненавистью выкрикнула Жанка.

— Я подумаю над этим, — серьезно пообещала Люська. Она и в самом деле размышляла о новом месте жительства. Если не у Димы (хотя тот давно предлагал, даже отдал ей запасные ключи от квартиры, чтобы она могла бывать у него в любое время), то хотя бы просто съехать подальше от Жанки. Но ее удерживало то обстоятельство, что переезд неизбежно поставил бы Алину в затруднительное положение. Вряд ли подруга захочет оставаться один на один в квартире с самодуркой Жанкой. Но, с другой стороны, не может же Люська взять ее с собой к Диме… А если они с Алиной вдвоем просто найдут другое съемное жилье — это получится не слишком красиво по отношению к Жанке, они ее подставят — вряд ли она в одиночку «потянет» отдельную квартиру…

— Подумай, — Жанка метнула в нее недобрый взгляд и затянулась сигаретой. — И вообще, выключи уже свой чайник, он действует мне на нервы, он давно уже вскипел…

— Да пошла ты!.. — в сердцах бросила Люська и резко выключила газ на плите. Чаю больше почему-то не хотелось. Она выскочила из кухни, добежала до своей кровати и рухнула на нее. Сначала Артурка, теперь вот Жанка с ее претензиями… Не многовато ли для одного утра?! Да гори оно все синим пламенем! А у нее, между прочим, сегодня законный выходной и долгожданная встреча с Димой… Но настроение уже было безнадежно испорчено.

«Надо уезжать отсюда, — думала Люська, уткнувшись лицом в подушку. — Хватит плясать под Жанкину дудку. Давно уже пора поставить точку в нашей так называемой дружбе. Я больше не могу это выносить…»

Но в глубине души она с трусливой обреченностью понимала, что порядочность и чувство долга не позволят ей сделать этого. Ведь ее переезд будет означать либо то, что она кинет Алину, либо то, что они с Алиной обе кинут Жанку. А ей этого совершенно не хотелось. Она все еще лелеяла надежду, что все как-то разрешится миром, утрясется со временем само собой. Был бы срок… И были бы железные нервы.