Софи Джордан - Герцог покупает невесту [litres]

– Проголодалась? – пробормотал он.

Элис промокнула губы салфеткой, опасаясь, что подавится большим куском печенья. Должно быть, он решил, что она обжора.

Кивнув, она протянула руку к бокалу с вином и сделала маленький глоток.

– Я с утра ничего не ела.

«Так хорошо я не ела с тех пор, как умер папа», – подумала Элис.

Нет, в доме Бирда она никогда не голодала. У них были цыплята и свиньи с фермы. Овощи из сада. Но о таких ужинах она лишь читала в книгах.

– Ешь. – Он махнул рукой, чтобы она продолжала. – Ну же, тебе нужно хорошенько подкрепиться.

Поколебавшись несколько секунд, Элис снова взяла вилку и принялась за еду, изредка поглядывая на него. Несмотря на сильный голод и то, как быстро она ела, он закончил ужин раньше, однако наблюдал за тем, как она насыщается. Это сбивало ее с толку, но она старалась не отвлекаться и вскоре проглотила все, что лежало перед ней.

– У тебя хорошая речь для… девушки из деревни.

Он помедлил, прежде чем произнести слово «деревня». Элис гадала, что он хотел сказать на самом деле. Провинции? Глуши?

Он имел в виду, что она говорит не как деревенщина. Ей уже сообщали об этом прежде. Другие крестьяне считали, что она задирает нос.

– Мой отец был образованным человеком. Учителем. Сам он родом из Ньюкасла.

– А, – отозвался Маркус, положив руки на подлокотники.

– Я могу вести ваши бухгалтерские книги, – добавила она, желая подчеркнуть свою полезность.

– Ты умеешь читать и писать. Как сказал аукционист.

Она напряглась, услышав упоминание об аукционе.

– Да. Я умею читать и писать, как сказал мистер Хайнс. – Она пожала плечами. – Еще я хорошо считаю.

– Это может пригодиться.

– Я могу пригодиться в Лондоне, если вы решите взять меня с собой, когда будете туда возвращаться.

Надежда шевельнулась у нее в груди. Она не могла этому сопротивляться. Он был из Лондона, и именно туда она хотела попасть.

Он закрыл глаза.

– Я так не думаю.

Ее плечи опустились.

– Ну… а вы подумайте.

Элис не желала отказываться от этой мечты. Однажды она попадет в Лондон. Она займет должность его домоправительницы, заработает денег, а потом уедет. Будет свободна.

– Нет, – повторил он резко.

Это ее задело. Он сказал это так, словно бы прочел ее мысли и этим отказом хотел заставить ее перестать мечтать о Лондоне. Она разозлилась… пока не поняла, что он попросту был краток.

– Я не знаю, какие у меня будут планы потом, – продолжил он, – но если я когда-нибудь вернусь в Лондон, тебя я вряд ли с собой возьму. Я предложил тебе хорошее место в Килмарки-Хаусе. Этого должно быть достаточно.

Этого должно быть достаточно.

Она молча смотрела на него, ощущая сильное разочарование. Кожа возле ее глаза начала подрагивать. Перед ней был еще один мужчина, который решал за нее судьбу, который решал, чего ей должно быть достаточно. Отец, несмотря на то что любил ее, сделал то же самое, когда ей было пятнадцать лет. Потом мистер Бирд устроил так, что она очутилась здесь, где этот Маркус Уэзертон снова все решал за нее.

Она подняла голову и посмотрела на поленья, горящие в камине.

– Это место меня устроит… на какое-то время.

Он усмехнулся, и она тут же перевела взгляд на него.

– Как будто у тебя есть много вариантов, мисс Белл.

Элис резко вздохнула. То, как он напоминал о ее беспомощности, никак не красило его в ее глазах. Мало того что он не выглядел как рыцарь, о котором она мечтала всю жизнь, но он к тому же был еще и груб.

Она не собиралась оставаться беспомощной всю жизнь. Как только она отложит немного денег, у нее появится выбор. Она будет свободна отправиться туда, куда ей захочется. Станет независимой. В конце концов, в современном мире на троне была женщина. И она, Элис, уедет туда, куда ей захочется. Станет кем угодно.

Он поднял звонок и позвонил.

Вскоре в комнату вошли служанки, которые принялись прибирать со стола, изредка бросая на Маркуса призывные взгляды и глупо улыбаясь.

Элис осталась сидеть на стуле перед камином, не зная, куда себя деть, пока служанки убирали со стола. Опять-таки, для нее это было непривычное состояние. Обычно она не сидела без дела, пока люди вокруг работали. Она никогда не сможет к этому привыкнуть.

Он спросил:

– Ты хочешь, чтобы тебе тоже приготовили ванну?

Элис резко вскинула голову.

Она внимательно посмотрела на Маркуса, противясь острому желанию согласиться. Она бы с радостью полежала в горячей ванне, но боялась доверяться ему в этом. И без того она уже много взяла у этого человека, который не был ее мужем.

Она испытывала множество чувств. Недоверие. Негодование. Она не хотела, чтобы он был с ней мил. Но, разумеется, она не хотела, чтобы он вел себя жестоко и обижал ее. Эта ситуация смущала ее. Ей нужно было, чтобы он вел себя с ней как хороший человек.

Он кивнул, словно она ответила.

– Я полагаю, что ты согласна. Я выйду, чтобы ты могла спокойно помыться.

Не успела она опомниться и отказаться, как он уже вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Элис вздохнула. Пусть будет так. Она действительно хотела принять ванну, словно горячая вода могла смыть ужасы прошедшего дня и она родилась бы обновленной и чистой. Ах, если бы!

Вскоре служанки вернулись с горячей водой для ее ванны. Быстро окинув комнату голодными взглядами и не обнаружив в ней Уэзертона, они перестали так широко улыбаться и поспешно наполнили ванну.

Затем они помогли Элис снять одежду, словно она была ребенком. Или каким-то важным человеком.

Словно бы она не была одной из них. Еще сегодня утром она ничем от них не отличалась, разве что в худшую сторону.

Когда они сняли с нее одежду, из-за корсажа вывалился нож и с громким стуком упал на дощатый пол. Служанки замерли и уставились на него.

Элис прокашлялась и сказала:

– Ах, вот он где. А я все думала, куда же я его засунула во время обеда!

Она нагнулась и как ни в чем не бывало подняла нож.

Служанки посмотрели на нее как на сумасшедшую, но ничего не сказали, когда она положила нож на тумбочку.

Вскоре они помогли ей опуститься в ароматную воду. Они налили в ванну немного жидкости, от запаха которой у Элис закружилась голова.

– Не волнуйтесь, вы будете приятно пахнуть, а ваше тело станет теплым и розовым. Ваш мужчина будет доволен.

Элис покраснела. Они явно считали ее женой Уэзертона. Она открыла рот, чтобы все объяснить, но ничего не сказала. Она делила комнату… и кровать… с мужчиной. Пусть думают все, что хотят.

– Ух, такой мужчина, должно быть, не дает покоя в постели, – с усмешкой сказала одна из служанок, намыливая волосы Элис. – Сначала я не поняла, что он нашел в такой костлявой девушке, как вы, но теперь я вижу.

– Правда? – Элис подняла голову и посмотрела на служанку.