Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

Молчание Жозетты свидетельствовало о том, что она не собирается вдаваться в подробности, поэтому Кэмерон спросил:

– И что ты чувствуешь теперь?

Жозетта пожала плечами.

– Вообще-то я как будто освободилась от бремени. По крайней мере, теперь я понимаю, почему никогда не чувствовала себя на болотах как дома. Должна сказать, я была очень тронута тем, как братья вышли вперед и прервали гневную тираду Одали, направленную на меня. Им все равно, родная я им сестра или сводная. Они осудили Одали за то, как она обращалась со мной на протяжении всей моей жизни.

– И теперь в твоем доме настолько людно, что ты вынуждена делить спальню с Алексией.

В глазах Жозетты промелькнуло какое-то странное выражение, которое тут же пропало. На ее губах заиграла улыбка.

– По правде говоря, мне очень нравится, что вокруг столько людей. Регина превзошла себя и целыми днями пропадает на кухне. Она велела тебе передать, что ждет не дождется, когда у нее появится возможность приготовить все твои любимые блюда. Мои братья тоже замечательно устроились. Вивьен сбилась с ног, стараясь сделать так, чтобы всем было удобно, а Алексия… у нее все нормально, как я уже сказала.

– Расскажи мне про себя, Жозетта? Как у тебя дела? – Желание обжигало Кэмерона подобно языкам пламени, и все же он не мог заставить себя прекратить этот разговор.

Внезапно он понял, почему. Жозетта ему небезразлична.

А еще Кэмерон хотел, чтобы в ее жизни все устроилось наилучшим образом, прежде чем он уедет.

– С таким отношением Одали понятно, почему ты чувствовала себя нежеланной. Но теперь у тебя под крышей живет большая семья, и ты можешь забыть о прошлом. Выбросить его, как старое пальто. Я намерен поступить именно так.

Жозетта закусила нижнюю губу.

– Но, насколько я поняла, ты сядешь на корабль, едва только восстановишь силы. И Алексию заберешь с собой.

Господи, их с Алексией отъезд причинит ей боль. Кэмерон просто не знал, что сказать.

– А пока ничто не мешает тебе наслаждаться ее обществом, верно?

Жозетта сложила руки на коленях и опустила глаза.

– Я знаю.

Грудь Кэмерона сдавило болью. Проклятие, ни один человек не заслуживал такого обращения, какое испытала на себе она. Кэмерона внезапно охватило непреодолимое желание прижать Жозетту к себе. И не только. Он хотел больше. Гораздо больше. Ему хотелось заняться с ней любовью. Но не медленно и нежно, а страстно и неистово. И он знал, что Жозетта тоже его хочет. Он видел это по ее глазам. На этот раз она возьмет бразды правления в свои руки. Окажется сверху. Поскольку он еще слишком слаб и на большее неспособен.

– Я проголодался.

Жозетта подняла голову и заглянула ему в глаза.

– Это хороший знак.

Кэмерон еле заметно кивнул.

– Но жажду я отнюдь не этого проклятого бульона.

На шее Жозетты запульсировала жилка.

– Так чего же ты жаждешь, скажи на милость?

Губы Кэмерона изогнулись в неспешной улыбке.

– Тебя, моя дорогая.

Жозетта выплыла из дома, испытывая невероятный подъем. Такого прилива сил она не чувствовала с того самого дня, когда Кэмерон был ранен на болотах. Вот что делают с людьми занятия любовью. Так сказал Кэмерон, наблюдая, как она одевается. Однако в отличие от Жозетты, которая словно парила на крыльях, его самого охватила жуткая усталость.

Остановившись на мгновение у ворот, Жозетта раскрыла свой украшенный кружевом черно-белый зонтик, как нельзя кстати подходивший к платью и шляпе, и направилась по окаймленной деревьями улице к Сент-Чарльз Авеню. Кэмерон попросил ее вернуться ночью к нему в постель. И она непременно это сделает. Она будет с ним сегодня ночью и в последующие. До тех пор пока он не решит, что пришла пора покинуть Новый Орлеан.

Сердце Жозетты сжалось при мысли об этом. Кэмерон скоро уедет. Слишком скоро. И заберет с собой Алексию. Она его дочь, и он имеет на это полное право. Но как же Жозетта будет по ним скучать. А пока она будет ценить каждую драгоценную минуту общения с ними.

Жозетта намеревалась сохранить как можно больше сладостных воспоминаний о Кэмероне, чтобы согреваться ими в холодные зимние ночи. Она мысленно улыбнулась. Детская увлеченность переросла в то, о чем раньше она могла лишь мечтать.

– Он мой любовник.

Жозетта улыбнулась, когда магические слова растаяли в воздухе. Представить только. Кэмерон Андруз ее любовник. Да еще какой потрясающий. Даже передвигающийся с трудом, он заставил ее расслабиться. Мышцы и кости Жозетты становились мягкими и податливыми от каждого прикосновения пальцев и языка. Выкрикивала ли она его имя? О да, но Кэмерон заглушал ее крики страстными поцелуями, увлекая на вершину блаженства.

Жозетта вздохнула.

Вернувшись домой сегодня вечером, она непременно выкажет Кэмерону свою благодарность. И она знала, как именно.

Она тихо засмеялась.

Его стоило поблагодарить и за многое другое. С его помощью она стала более сильной и уверенной в себе. Раньше ей приходилось выживать, и она постоянно жила в страхе, что кто-то отнимет все то, что у нее есть, а потом вынудит вернуться к презренной жизни на болотах. Но теперь ее бизнес и дом были в безопасности.

А еще он был прав в том, что родные, живущие с ней под одной крышей, помогут избавиться от чувства одиночества. И оно действительно исчезло вместе с мучительными ночными кошмарами. Одали больше не было в ее жизни. Известие о том, что она не связана узами крови с женщиной, которая всю жизнь ее ненавидела, оставило в душе Жозетты чувство глубокого облегчения.

Она отерла вспотевший лоб тыльной стороной затянутой в перчатку руки и поспешила дальше. Находиться на палящем солнце было слишком жарко. Об этом же свидетельствовали и пустые улицы. Но Жозетте непременно нужно было посетить свой магазин, так что делать нечего.

«Созвездие красоты».

Жозетта никак не могла сосредоточиться на выполнении заказов, когда в ее жизни происходили такие перипетии. Но переступив порог магазина, она сразу же возьмется за дело. Когда нужно, она умела концентрироваться.

Благодарение Господу у нее была Элиза, управлявшая всеми делами в ее отсутствие. Так что все шло как по маслу. И все же в своей записке, которую доставили вчера, девушка просто умоляла Жозетту появиться. В магазине почти закончились особые кремы для мадам Олимпии, а мадам Веннар…

Мадам Веннар.

Как бы Жозетте хотелось сказать этой грубой женщине, чтобы она покупала косметические средства в другом месте. Только это смешно. Ведь другого такого магазина в Новом Орлеане и окрестностях не было. Подобные услуги могла предложить только Жозетта. Ну, почему она не может отказаться обслуживать грубых клиентов? Мадам Шармонте так поступала. Произошедшие в Жозетте перемены сделали понятным одно: она сама позволяла таким людям, как мадам Веннар, обращаться с ней как с человеком второго сорта. А все потому, что она боялась потерять свой бизнес. Но с этого момента, если кто-то из посетителей станет обращаться грубо и неуважительно с девушками или с ней, она вежливо, но решительно скажет, что подобное поведение неприемлемо в ее магазине. Мадам Шармонте будет ею гордиться.