Кэйтлин Битнер Рот - Строптивая красавица

На следующее утро, когда судно огибало мыс Горн, начался шторм.

По палубе бегали встревоженные матросы, выполняя команды капитана. Они карабкались вверх по веревочным лестницам и быстро убирали паруса. А разбушевавшаяся смертоносная стихия между тем бросала суденышко из стороны в сторону.

Пассажирам было приказано разойтись по каютам и привязать себя к койкам. Члены экипажа тоже привязывали себя длинными веревками к мачтам и поручням, чтобы хлещущие волны не смыли их за борт.

Всю ночь напролет клипер кренился и качался, грозя пойти ко дну. Вулфу казалось, что у него лопнут барабанные перепонки от страшного рева штормового ветра и грохота волн. Кроме того, на судно обрушились потоки дождя, смешанного с градом. Вулф поклялся себе, что это будет его последнее плавание.

Пассажиры не покидали свои каюты в течение следующих тринадцати дней, пока клипер лавировал, пытаясь противостоять штормовым ветрам и ледяному дождю, сбивавшему его с курса.

Когда буря стихла и судно направилось в сторону Атлантики, к Восточному побережью, Вулф наконец занялся делом. Вместе с матросами он чинил паруса, вязал канаты и проводил инвентаризацию груза. Его рабочий день длился до самого ужина.

За столом он старался не принимать участия в разговорах и не встречаться глазами с другими пассажирами. Алана, как и прежде, вела себя отстраненно и сдержанно. Она больше не делала попыток встретиться с Вулфом.

Во время ее занятий гимнастикой Вулф не выходил на верхнюю палубу, предпочитая работать в трюме. Но порой он оказывал помощь матросам на палубе и тогда видел Алану, ее мать и горничную. В такие минуты Алана всегда пристально наблюдала за ним, не скрывая своего интереса, и Вулфу приходилось это терпеть.

Томпсон был прав: его действительно тянуло к Алане, и он ненавидел себя за это. Вулф проклинал себя, свои чувства, свое желание разговаривать с этой девушкой, свои мысли о ней. Но особенно его бесило то, что Алана постоянно являлась ему во сне.

Он усердно трудился с Томпсоном и членами экипажа. Матросы уважали его за готовность взяться за любое дело, выполнить любое задание. Вулф перемежал физическую работу с изучением накладных. В них не было ошибки, но в грузе явно имелась недостача.

Вулф пришел к выводу, что члены экипажа были вне подозрений. К концу плавания Томпсон был вынужден согласиться с тем, что в недостаче был повинен Малоун, владелец груза. Но до прибытия в порт Бостона об этом следовало молчать.

Вулф и Томпсон держали свои выводы при себе. Никто из членов экипажа и пассажиров не догадывался о них. Наконец наступил последний вечер плавания. Пассажиры были приглашены на ужин в кают-компанию. Малоуны были, как всегда, пунктуальны. Дамы надели лучшие наряды.

На Алане было платье из мягкой ткани кремового цвета, которое облегало ее соблазнительную фигуру. Поверх платья она надела расшитый бисером жакет. Это был тот самый бисер, который вся команда собирала на палубе.

– Мы использовали весь бисер, – сообщила миссис Малоун, когда капитан и Вулф сделали ей комплимент, назвав ее «отменной рукодельницей». – Ни одной бисеринки не осталось.

– Как долго вы планируете пробыть в Бостоне? – спросил Малоун Вулфа.

– Я уеду, как только улажу все дела, – сдержанно ответил Вулф.

«Не переживай, – подумал он, – ты больше не увидишь меня, ублюдок».

– Вы вернетесь в Сан-Франциско или отправитесь в Миссури? – уточнила миссис Малоун.

– Поеду в Миссури, – буркнул Вулф, хотя понятия не имел, куда поедет после того, как найдет убийцу матери.

Взглянув через стол, он едва не вздрогнул. Алана была очаровательна в этот вечер, она казалась ему глотком свежего воздуха в душный полдень. Внезапно Вулф извинился, встал и вышел из кают-компании, однако вскоре вернулся с подарками для Малоунов.

– Это вам, – промолвил Вулф, протягивая Малоуну небольшой пакет, – здесь остатки моего имбирного чая и камешки, которые нужно привязывать к запястьям.

Мистер Малоун широко улыбнулся и кивком поблагодарил Вулфа.

– А это вам, миссис Малоун, – сказал Вулф, поворачиваясь к его жене. – Мешочек с бисером, который я собрал в тот день, когда вы его рассыпали на палубе.

На лице Вулфа играла обезоруживающая улыбка. Наблюдавший за этой сценой Томпсон усмехнулся. Миссис Малоун довольно сердито посмотрела на них, но все же поблагодарила Вулфа.

– Спасибо. Я… ценю вашу доброту.

На ее щеках проступили красные пятна. Вулф потянулся через стол и вручил Алане предмет цилиндрической формы, завернутый в бумагу.

– Это вам, Алана Малоун, – тихо произнес он.

Миссис Малоун бросила на подарок настороженный взгляд. Ей не понравилось, что Вулф снова произнес имя Аланы. Ее муж спокойно ждал, когда дочь развернет подарок.

– О… – прошептала Алана, сняв оберточную бумагу.

У нее в руках оказалась деревянная резная трубка, инкрустированная осколками разбитого стакана. Внутрь был вставлен маленький стеклянный флакончик, позаимствованный Вулфом из судовой аптечки и наполненный прозрачным маслом. В нем плавали бисеринки и блестки из числа тех, которые Вулф собрал на палубе.

– Это еще что за дьявольщина? – недовольным тоном спросил мистер Малоун.

Алана поднесла трубку к левому глазу и взглянула в нее на свет люстры, висевшей над столом.

– Это калейдоскоп, – прошептала она и стала рассматривать его, словно не замечая ничего вокруг. В кают-компании установилась тишина. – Спасибо, – наконец произнесла она и, подняв голову, взглянула Вулфу прямо в глаза. По ее щеке покатилась слеза, но Алана даже не пыталась ее смахнуть. – Ваш подарок будет всегда со мной.

У Вулфа учащенно забилось сердце.

– Дай посмотреть, – сказал Малоун и, отобрав калейдоскоп у дочери, стал забавляться с ним.

Вулф был удивлен тем, что Малоун не делал замечаний дочери. Он как будто не замечал ее слез и волнения. Похоже, в таком поведении семьи крылась какая-то тайна. Или, может быть, Малоуны решили игнорировать все, что было связано с Вулфом, поскольку плавание приближалось к концу и они надеялись завтра навсегда расстаться с ним. Хотя, возможно, родители не стали возражать против подарка потому, что он был сделан от чистого сердца…

После десерта Малоуны покинули кают-компанию, сославшись на усталость.

Вулф и Томпсон вернулись в свою каюту и сели у огня. Потягивая виски, они вспоминали забавные случаи, шутили и смеялись. Внезапно в дверь постучали, и в каюту, не дожидаясь ответа, вошла Алана. Подойдя к Томпсону, она протянула ему конверт.

– Это вам.

– Что это? – удивился Томпсон.

Вулф поднялся, решив оставить их наедине.

– Нет, не уходите, – остановила его Алана. – Вам это тоже будет интересно. Мой отец знает, что я здесь, но понятия не имеет, зачем я пришла сюда. И я прошу вас, капитан, не говорить ему о цели моего визита.