Сабрина Йорк - Поцелуй шотландца

– Тетя Ханна, тетя Лана! – пропищала Изабелл.

Оттолкнувшись локтем от Эндрю (он только ойкнул), она спрыгнула с его колен, подбежала к тетушкам и стала обнимать их, вытирая об их юбки липкие пальцы. Последовала череда объятий, поцелуев и слез. Было так чудесно снова оказаться вместе!

Наконец, когда с приветствиями было покончено, Сюзанна прошептала Ханне:

– Даннет сказал, что тебе было плохо.

На лице Ханны появилась почти такая же улыбка, какая была у Даннета.

– Да.

– И почему это хорошая новость?

– Это самая лучшая новость, – ответила Ханна. – Я ношу ребенка.

Сердце Сюзанны запело.

– О, Ханна, это так чудесно!

Ее сестра всегда мечтала когда-нибудь стать матерью, но упорно отказывалась выйти замуж, хотя муж мог бы в этом деле очень помочь. Но вот теперь ее давняя мечта сбывается.

– Я так счастлива! – вздохнула Ханна.

Она посмотрела на Изабелл, снова забравшуюся на колени к Эндрю, и ее взгляд тоже задержался на этой паре. Она заморгала.

– О боже, – пробормотала она. – Он с самого первого дня казался мне смутно знакомым. – Она с укором посмотрела на Сюзанну. – Почему ты мне не рассказала?

Сюзанна нахмурилась.

– Я сама об этом не знала.

Лана тоже нахмурилась и прошептала, понизив голос:

– Как ты могла не знать?

– Я не знала, что он Лохланнах.

Ханна почему-то, совсем не к месту, засмеялась.

– Это же ты посоветовала мне выйти за Александра.

– Это я помню.

Ханна похлопала ее по руке.

– За это я перед тобой в большом долгу и очень тебе благодарна.

– Ты счастлива с ним?

Ханна повернулась к мужу, ее взгляд наполнился нежностью.

– Очень.

Лана покачала головой.

– До сих пор не могу поверить, что ты не знала, кто он такой. Я имею в виду, после…

К счастью, она замолчала, не договорив. Меньше всего на свете Сюзанне хотелось бы копаться в своем грязном белье в присутствии герцога.

– Можно подумать, ты не знала, – тихо произнесла Сюзанна. – Ты могла бы меня предупредить.

Учитывая ясновидение Ланы, с ее стороны было просто грубо не предупредить Сюзанну, что Эндрю снова входит в ее жизнь. Если бы она была к этому готова, это пошло бы ей на пользу.

– Я же не все знаю. – Лана быстро посмотрела на живот Ханны, потом на живот Сюзанны. – Но кое-что я действительно знаю.

Она улыбнулась с загадочным видом.

– Пойдемте. – Сюзанна взяла сестер под руки и подвела к дивану. – Я хочу услышать обо всем, что произошло с тех пор, как вы уехали в Даннет.

Ханна засмеялась.

– Конечно же, все мы тебе не расскажем.

– А я хочу знать все, что происходило здесь, – сказала Лана.

Сюзанна фыркнула.

– Конечно, все я тебе не расскажу.

Сестры усмехнулись. Все расселись по местам. Когда Хеймиш бурно поздоровался с Ланой и сел рядом с ней, герцог почему-то нахмурился. Как только все устроились, Даннет проговорил:

– Лахлан, разве вы не собирались сделать объявление?

Герцог Кейтнесс кашлянул, прочищая горло. Сюзанна напряглась. Вот оно. Сейчас они услышат новость, которой боялись, – формальное требование герцога расчистить землю и начать разводить овец. Ее руки сами собой сжались в кулаки, она спрятала их в карманы платья и обратила взгляд на герцога, ожидая, когда он заговорит. Почему Ханна и Лана в этот печальный момент улыбались, было для нее загадкой.

– Э-э, да. У меня действительно есть объявление. – Герцог оглядел собравшихся, на Лане его взгляд, казалось, задержался чуть дольше. Она покраснела. – Я решил пока что отказаться от огораживаний.

Сюзанна замерла, хотя ее охватило радостное возбуждение.

– Что?

Кейтнесс кивнул.

– Александр и Ханна меня убедили, что есть альтернативы расчистке земель, такие, которые пойдут жителям нашего графства только на пользу.

– Это замечательно! – воскликнул Магнус, хлопая в ладоши. – Я думаю, по этому случаю нужно выпить.

Сюзанна закатила глаза, но не стала спорить. Тамхас обошел комнату и предложил каждому мужчине по стакану виски. Дамам, конечно, подали чай, хотя Сюзанна предпочла бы что-нибудь покрепче. Последние недели были очень тяжелыми, слава богу, что теперь все в безопасности и снова вместе.

Она быстро сжала плечо Ханны. В ответ Ханна повернулась к ней и улыбнулась сияющей улыбкой. Они еще немного поговорили о приключениях Ханны и Ланы в Даннете, потом разговор перешел к текущим событиям. Эндрю и Хеймиш в подробностях рассказали о похищении и поделились подозрениями, что планы Скрастера простираются дальше, чем они предполагали. Слушая это, герцог нахмурился. Когда они закончили рассказ, он сказал:

– Я поражен. Я встречался со Скрастером, и он мне совершенно не понравился, но я даже не подозревал, что он способен на такие подлые поступки.

– Он очень плохой человек, – проговорила все еще сидящая на коленях у Эндрю Изабелл.

Герцог внимательно посмотрел на нее.

– Да, я это понял.

Изабелл перестала облизывать кекс, наморщила нос и сообщила:

– Он назвал меня чертовкой.

– Я приношу за это извинения, – сказал герцог.

Девочка склонила голову набок.

– Зачем вам извиняться? Это же не вы меня так назвали.

– Моя обязанность как герцога – защищать тебя. Следить, чтобы плохие люди тебе не досаждали.

Девочка подняла глаза на Эндрю.

– Я думала, это твоя работа.

Эндрю потрепал ее по плечу.

– Это и его задача тоже. Если какой-то человек угрожает Даунрею, это значит, что он угрожает и Кейтнессу.

– Вот именно. – Кейтнесс кивнул. – Моя обязанность как герцога – обеспечивать защиту, чтобы плохие люди не причиняли тебе неприятностей. Я с этой задачей не справился.

Изабелл ненадолго задумалась, потом кивнула. По-видимому, ее отношение к герцогу улучшилось. Как и отношение Сюзанны. Она оценила, что он говорил с Изабелл как с равной. Большинство мужчин на его месте просто бы не обращали на нее внимания и адресовали свои слова только другим мужчинам.

– Надеюсь, ты примешь мои искренние извинения за то, что я отсутствовал и не обеспечил тебе должную защиту.

Хотя герцог разговаривал с Изабелл, его слова были обращены ко всем присутствующим. То, что этот человек оказался способен признать свои ошибки и их исправить, многое говорило о его характере. Сюзанна решила, что он ей очень нравится. Единственное, что ей не нравилось, так это голодные взгляды, которые он то и дело кидал на Лану.

Некоторое время Изабелл молчала, обдумывая слова герцога, при этом она серьезно глядела на него и покусывала губу. Потом она кивнула.

– Да, я принимаю ваши извинения. Но это уже не важно.

Брови герцога поползли вверх.

– Не важно?

– По крайней мере, Скрастер больше не важен, – заявила девочка. – Потому что мама его застрелила.