Диана Гэблдон - Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы [litres]

Дотти состроила гримаску, которая живо напомнила мне ее отца, и я чуть не рассмеялась.

– Не знаю. Я, конечно же, очень хочу повидаться с мамой и Адамом… и… хотя вряд ли я снова встречусь со своими друзьями, – она взмахнула рукой, словно отметая мысли об их существовании. – В высшем свете, разумеется, есть квакеры, но они богаты, а мы не очень. – Она прикусила губу, но не от досады, а в раздумьях. – Если мне удастся сделать так, чтобы Денни женился на мне здесь и мы прибыли в Англию уже супругами, тогда в Лондоне нам будет проще найти подходящее общество, которое нас примет. Тогда как здесь… – Она обвела рукой вокруг себя, подразумевая весь лагерь. – Его участие в войне будет всегда мешать ему, понимаешь?

– Даже после того, как кончится война?

Дотти посмотрела на меня с терпеливым выражением, отчего стала выглядеть старше своих лет.

– Папа говорит, что война затрагивает три поколения на той земле, на которой она ведется. Да и у Друзей тоже долгая память.

– В чем-то он, безусловно, прав.

Миссис Пибоди начала похрапывать, но сокращений матки пока не ощущалось. Я пригладила волосы и села удобней, откинувшись на один из стоящих у стены ящиков.

– Ладно, начнем, пожалуй, с анатомии…

Я не знала, сколько об этом рассказывают – если рассказывают вообще – знатной юной девушке или сколько она может узнать из других источников, так что я начала со строения репродуктивных органов. С матки, если точней, – уж о ней-то Дотти должна знать, – а там и до других органов дело дошло.

– То есть у него тоже есть название? – воскликнула Дотти, когда я рассказала ей о клиторе. – Я всегда думала о нем, как о… ну… той самой штучке.

Судя по тону Дотти, мне не придется объяснять ей, зачем нужна «та самая штучка», и я рассмеялась.

– Насколько я знаю, эта единственная часть человеческого тела, которая предназначена только для удовольствия ее владелицы.

– А мужчины?..

– Конечно, и они тоже. И тоже получают немало удовольствия. Но у пениса есть и другие функции. Ты уже знаешь, что он… э-э… делает? При совокуплении?

– Дензил не дает мне потрогать его обнаженный орган, а я очень хочу как-нибудь его увидеть – не мельком, когда он… ну… – Ее глаза загорелись при этой мысли. – Но я уже знаю, каков он на ощупь через штаны. Я так удивилась, когда он в первый раз отвердел под моей рукой! Для чего он становится таким?

Уже предвидя следующий вопрос, я постаралась как можно проще пояснить ей принципы гидростатического давления, а затем встала на колени.

– Мне нужно обследовать миссис Пибоди на предмет схваток. И хотя мы должны уважать ее личную жизнь, насколько это возможно в данных условиях, – пояснила я, услышав фырканье Дотти, – ты, как моя помощница, вполне можешь понаблюдать, что я делаю, и я объясню тебе все в процессе обследования. Как это все… происходит.

Я осторожно обнажила нижнюю часть тела миссис Пибоди, которая густо поросла волосом, но все же, несомненно, была женской. Дотти заинтересованно хмыкнула.

– Когда шейка – отверстие в матке – раскрывается, чтобы выпустить наружу ребенка, нередко появляется кровь и слизь, но так и должно быть. Впрочем, здесь я этого пока не вижу. – Меня это приободрило.

– О, – слабо выдохнула Дотти.

Впрочем, она с готовностью наклонилась над моим плечом, когда я осторожно ввела вымытую руку во влагалище миссис Пибоди.

– Так вот куда он входит! – воскликнула Дотти тоном, подразумевающим, что это стало для нее открытием.

– Да, именно туда. – Не сдержавшись, я рассмеялась. – Я думала, Дензил тебе рассказал. Ты спрашивала его об этом?

– Нет, – ответила она, присев на корточки, но продолжая пристально наблюдать за моими манипуляциями.

Я ощупала шейку матки. Еще твердая, хотя уже начинает мягчеть. Я облегченно вздохнула.

– Нет? – переспросила я.

– Нет. Я не хотела показаться невежественной. Денни, он ведь такой… я хочу сказать, он образованный. Я, разумеется, умею читать. И писать тоже – но только письма; играю на музыкальных инструментах, но это все бесполезные занятия. Я хожу за ним и помогаю чем могу, а он всегда любезно поясняет… А у меня перед глазами встает наша будущая брачная ночь и как он объясняет мне все точно таким же тоном, каким говорит, как вытянуть у ребенка из носа сопли при помощи особого устройства или как правильно свести вместе кожу, которую нужно сшить… – Она изобразила милую гримаску, должно быть, копируя мать. – И я решила, что так не должно быть.

– Весьма похвальное намерение.

Я вынула и вытерла руку, прикрыла миссис Пибоди и снова проверила ее пульс – медленный, но ровный, словно ритмичный бой литавр. У этой женщины сердце здоровое, как у быка.

– Как ты хочешь, чтобы это произошло? – спросила я Дотти. – Ведь этот процесс может происходить по-разному. Дензил когда-нибудь… Впрочем, вряд ли ты об этом знаешь.

Тонкие светлые брови Дотти задумчиво нахмурились.

– Не знаю. Я даже никогда не задумывалась о том, чтобы спросить его. Я подозреваю… ну, у меня есть братья. Они точно это делают, потому что они обсуждают их… шлюх, я хочу сказать, со своими друзьями. Думаю, все мужчины… но, надеюсь, Денни не пойдет к проститутке. Думаешь, он тоже?..

Она слегка нахмурилась, но расстроенной не выглядела. Ну конечно, должно быть, в обществе, куда вхожи Греи, мужчины – или, по крайней мере, военные – посещают шлюх. Я медлила с ответом, припомнив собственную брачную ночь и ошеломление от того факта, что мой муж оказался девственником.

– Возможно, нет. Будучи человеком от медицины, он, разумеется, не может не знать, что к чему. Но секс не сводится лишь к этому.

Сложив руки на коленях, Дотти с сияющим видом подалась ко мне.

– Расскажи!

– …похоже на яичный белок, смешанный с каплей-другой цибета. Считается, что это улучшает кожу, но на самом деле… – объясняла я, когда рядом с палаткой раздались голоса.

Это вернулись Йен и Рэйчел, веселые, румяные, – в общем, выглядевшие, как юная парочка, которая последний час занималась тем, в чем я просвещала Дотти. Я увидела, как она искоса глянула на Рэйчел, мимолетно – на штаны Йена и покраснела.

Рэйчел этого не заметила, ее внимание привлекла миссис Пибоди. Впрочем, сейчас все смотрели на миссис Пибоди – ее трудно было не заметить. Нахмурившись при виде лежащей навзничь женщины, Рэйчел посмотрела на меня.

– Где Дензил?

– Отличный вопрос. Он ушел четверть часа назад за водой. Если хочешь пить, есть пиво, – я кивнула на кувшин.

Йен налил пива Рэйчел, подождал, пока она его выпьет, и налил себе, не отрывая взгляда от миссис Пибоди, которая даже в бессознательном состоянии ухитрялась выводить носом рулады.

– Тетушка, а дядя Джейми знает, где ты? – спросил Йен. – Он ищет тебя. Сказал, что отправил тебя спать в безопасное место, а ты сбежала. В очередной раз, – добавил он с широкой ухмылкой.