Нора Робертс - Братья по крови [litres]

– Мы продвинулись, – начала она, отправляя первый кусок пиццы в рот.

– Да, поинтересуйся у дам, как изготавливать свечи из сала и варить малиновое варенье, – предложил Фокс. – Они все записали.

– Конечно, не все сведения, содержащиеся в дневниках, которые мы изучаем, имеют прямое отношение к делу. – Куин, вскинув брови, посмотрела на Фокса. – Но однажды, когда случится авария на электростанции, меня попросят сделать сальную свечу. А под прогрессом я подразумевала массу интересной информации в дневниках Энн.

– Мы их читали, – заметил Кэл. – Много раз.

– Вы не женщины. – Она подняла палец, предупреждая возражения. – Да, Эсси женщина. Но она потомок Энн и прочно связана с городом и его историей. И сколько бы она ни пыталась быть объективной, некоторые нюансы могли от нее ускользнуть. Первый вопрос: где другие дневники?

– Других не было.

– Не согласна. Их просто не нашли. Эсси сказала, что эти тетради ей передал отец, поощрявший ее любовь к книгам. Я ей перезвонила, чтобы проверить. О других он не упоминал.

– Если бы они существовали, – не сдавался Кэл, – он бы их отдал.

– Если бы они у него были. С семнадцатого по двадцатый век – это большой промежуток времени, – заметила Куин. – Вещи перемещались, терялись, выбрасывались. Судя по записям и преданиям, передававшимся в вашей семье из уст в уста, Энн Хоукинс почти всю жизнь прожила в доме на Мейн-стрит, где теперь располагается местный клуб, а раньше была библиотека. Дневники, библиотека – это интересно.

– Ту библиотеку Эсси знала как свои пять пальцев, – возразил Кэл. – В ней просто не могло быть книг, которых она не видела. Не говоря уже о дневниках. – Он покачал головой. – Эсси бы их не пропустила.

– Разве что она их не видела. Возможно, они были спрятаны или – просто предположим – не ей было предначертано их найти. Кому-то другому и в другое время.

– Сомнительно, – покачал головой Фокс.

– Но стоит проверить. Кстати, Энн не ставила даты в своих дневниках, так что нам с Лейлой пришлось этим заняться – опираясь на сведения о ее сыновьях. Первые записи относятся к тому времени, когда мальчикам было два или три года. В следующем дневнике им уже пять – потому что она пишет об их пятом дне рождения. А последние записи в дневнике сделаны, когда им почти семь. Третья тетрадь была написана, когда дети уже выросли. Мы думаем, сыновьям Энн было лет шестнадцать.

– Большой перерыв, – вставила Лейла.

– Может, за эти годы не произошло ничего важного, – предположил Кэл.

– Не исключено, – кивнула Куин. – Но я готова поспорить, что Энн записывала все: и как варить черносмородиновое варенье, и каждую проделку троих сыновей. Но важнее – по крайней мере, я так думаю – понять, существовали ли дневники, относящиеся к тому периоду, когда она жила с Дентом, рожала детей, и к первым двум годам их жизни. Можно не сомневаться, что это были интересные времена.

– Энн вспоминает о нем, – тихо произнесла Лейла. – О Джайлзе Денте. Снова и снова, во всех дневниках. Пишет о нем, о своих чувствах к нему, о том, как он является ей во сне.

– И всегда в настоящем времени, – прибавила Куин.

– Тяжело терять любимого человека. – Фокс вертел в руке пивную бутылку.

– Конечно, только Энн пишет о нем постоянно, как будто Джайлз жив. – Куин перевела взгляд на Кэла. – Это не смерть. Мы говорили об этом – Дент нашел иной способ существования вместе с тем, другим. Чтобы сдерживать его, смирять, подавлять – не знаю, как правильно. Очевидно, Дент не может – или не хочет – убить или уничтожить его, но и тот, в свою очередь, не способен избавиться от Дента. Джайлз Дент придумал, как продлить свое существование, чтобы укротить врага. Возможно, с одной этой целью. Энн знала это. Она знала, что сделал Джайлз и – я не сомневаюсь – как.

– Ты не принимаешь в расчет любовь и скорбь, – заметил Кэл.

– Я их не отбрасываю, но, судя по дневникам, это была умная и волевая женщина, любившая умного и волевого мужчину. Ради него она пренебрегла условностями, рискуя стать презираемой и отверженной. Делила с ним не только постель, но и – я уверена – обязанности. Знала обо всем, что он собирался, пытался, считал своим долгом сделать. Они были неразделимы, разве ты… мы оба не чувствовали это тогда, на поляне?

– Да, именно так. – Глупо отпираться, подумал Кэл. – Именно это я и чувствовал.

– Следовательно, Энн знала. И, наверное, все рассказала своим сыновьям. Но эта часть семейной истории могла быть утеряна или искажена. Такое случается. Хотя мне кажется, Энн должна была ее записать. И спрятать записи в такое место, где они будут в безопасности, пока не понадобятся снова.

– Они понадобились еще двадцать один год назад.

– Кэл, это в тебе говорит чувство ответственности, а не логика. А я пытаюсь рассуждать логично. Энн сказала тебе, что время пришло. Что так предначертано. И раньше ты ничего не мог сделать, не мог это остановить.

– Мы его выпустили, – сказал Фокс. – Ничего бы не понадобилось, не выпусти мы его.

– Сомневаюсь. – Лейла подвинулась к нему, совсем чуть-чуть. – Возможно, остальные дневники помогут нам понять. Но мы заметили кое-что еще.

– Лейла сразу же обратила на это внимание, – вставила Куин.

– Потому что это сразу бросилось в глаза. Речь об именах. Как звали сыновей Энн? Калеб, Флетчер и Гидеон.

– Довольно распространенные для того времени имена. – Кэл пожал плечами и отодвинул тарелку. – Имя Калеб встречается в роду Хоукинсов чаще, чем два других. Но у меня есть двоюродный брат Флетч и дядя Гидеон.

– Нет, дело в первых буквах, – нетерпеливо возразила Куин. – Я же тебе говорила, что они не заметили. – Теперь она обращалась к Лейле. – «К», «Ф» и «Г» – Калеб, Фокс, Гейдж.

– Глубокомысленно, – заключил Фокс. – Особенно если учесть, меня назвали Фоксом [27] Fox – в переводе с английского «лиса». потому, что отец увидел рыжих лис, которые бежали по полю в сторону леса как раз в то время, когда у матери начались роды. А моя сестра Сейдж? [28] Sage – в переводе с английского «шалфей». Мама почувствовала запах шалфея из своего огорода сразу после рождения дочери. Так было со всеми четырьмя детьми.

– Тебя назвали в честь настоящей лисы? Лисы… на которую охотятся? – спросила Лейла.

– Ну, не совсем. Скорее… Ты должна познакомиться с моей матерью.

– Неважно, как Фокс получил свое знаменитое имя, но отмахиваться от совпадений мы не должны. – Куин перевела взгляд на задумчивое лицо Кэла. – И мне кажется, что за этим столом сидит не один потомок Энн Хоукинс, а больше.

– Предки моего отца приехали из Ирландии четыре поколения назад, – сказал Фокс. – При жизни Энн Хоукинс их тут не было, потому что они обрабатывали поля в Керри.