Розалинда Лейкер - Жемчужное ожерелье. Том 2

Целуя Кристофера в Версале, она прощалась со своей первой любовью. Кэтрин в свое время предупреждала ее, но Джулия только теперь поняла то, что бабушка имела в виду. Кристофер тогда с любовью посмотрел на нее и понял ее состояние, как понимал в прошлом ее надежды и страхи, и был рад за нее.

Однажды ночью, после того как Адам особенно нежно овладел ею, Джулия взглянула в глаза любимому и с трепетом прошептала слова, которые должна была сказать ему давным-давно:

— Я люблю тебя, Адам.

Он посмотрел на нее пристально, а потом лукаво улыбнулся:

— Конечно, ты любишь меня.

Она видела, что он не верит ей, полагая, что, произнося эти слова, она просто хочет поблагодарить его за удовольствие, которое он ей доставил. Ясно было, что он скорее обижен, чем удовлетворен этими ее словами.

— Да, я люблю тебя, — повторила она, желая убедить его в искренности своих слов. — Я не подозревала об этом до того дня, когда узнала, что в Лондоне свирепствует чума и испугалась за твою жизнь.

Он провел пальцем по ее губам.

— Ты испытываешь подобные чувства к любому живому существу, оказавшемуся в опасности. Доказательством являются Кэти и те женщины, которых ты привезла из Лондона. Спи, любовь моя, — он погасил свечу и повернулся к Джулии спиной, чего никогда не делал прежде. Ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется. Она дождалась, пока он уснул, потом прижалась к нему и обняла руками за талию. Она сама была причиной отчуждения, которое он испытывал к ней. Она истощила его любовь, не понимая всего того, что он дал ей с самого начала их совместной жизни. Он сделал все, чтобы она стала его женой, ее компромисс сгодился бы для любого другого мужчины, испытывающего к ней менее глубокие чувства. Однако Адам любил ее страстно и не мог удовлетвориться тем, что Джулия всего лишь уважала его. Со временем он все понял и отплатил ей той же монетой.

Джулия прижалась к его спине губами и прошептала:

— Я люблю тебя, дорогой. Теперь я буду завоевывать тебя. Мне придется нелегко, ибо трудно оживить увядшую любовь.

Адам спал крепким сном и, проснувшись утром, не ведал о том, что жена говорила ему в ночной тишине.

Работницы доставили Джулии больше хлопот, чем она ожидала. Они привыкли трудиться вместе, но не жить под одной крышей в тесном помещении. Женщины начали ссориться друг с другом, молодые девушки порой дрались между собой, как дикие кошки. Работницы скучали по веселой лондонской жизни. За исключением Алисы и некоторых других, нашедших себе дружков в деревне, им также не нравилось работать вместе с местными женщинами. Они передразнивали их сассекскую манеру говорить, а те, в свою очередь, были возмущены грубыми словами, которые употребляли горожанки. Так как Майкл не собирался навсегда переезжать из Парижа в Сазерлей, то Мэри не нуждалась более в доме в Брайер Лейн. Джулия поделила его на отдельные мастерские для деревенских и городских работниц. Теперь все были довольны, кроме двух женщин, которые очень тосковали по дому; они не могли уже работать так же хорошо, как прежде, и Джулия передала их преуспевающему чичестерскому портному. Женщины получали там меньше, но чувствовали себя гораздо лучше в городе.

Не имея возможности продавать ленты в Лондоне и не желая сбывать их по низким ценам в провинции, Джулия написала Майклу, предложив ему продавать их в Париже. Он наказал присылать как можно больше лент, так как у него есть возможность сбывать их по своим торговым каналам. На этот товар во Франции найдется спрос. Мэри изобрела рисунок с буквой «Л», начинавшей имя французского короля, и лилиями, вышитыми золотыми и серебряными нитками. Ленты Анны оказались не менее популярными в Париже, чем в Лондоне, один зажиточный владелец магазинов, находящихся в Версале, стал постоянным заказчиком лент Паллистеров, так как аристократам понравилось украшать ими свои одежды.

Софи противилась тому, что Майкл занимается продажей лент, нанося, по ее мнению, ущерб репутации фирмы Бриссаров. Она нарушила свое молчание и, оставшись наедине с Майклом, обрушилась на него:

— Мы всегда имели дело только с лучшим лионским шелком и не опускались до торговли легкомысленными безделушками, которые продают уличные торговцы! Ты, наверное, сошел с ума.

Он оборвал ее:

— Должен напомнить тебе, что являюсь владельцем фирмы Бриссаров. Эти ленты производятся из отличного шелка и раскупаются очень хорошо. Я уже начал продавать изделия Джулии с нашими шелками, и все идет нормально. Когда ты будешь советовать мне что-то дельное, а не морочить голову, я с удовольствием выслушаю тебя.

Софи казалось, что муж специально делает все ей назло. Она начала думать о том, как бы навредить его новому начинанию. Если она распустит слух, что ленты поступают из пораженного чумой Лондона, а не из Сазерлея, то не слишком погрешит против правды, ибо знала, что Джулия вывезла своих работниц из столицы.

Франция, как и другие европейские страны, была знакома с чумой, и каждый год эпидемия вспыхивала то в одном, то в другом месте, но никогда еще она не принимала таких масштабов, как в Лондоне. Французы были очень напуганы.

Софи основательно продумала план своих действий. Она решила не спешить: пусть Майкл забудет о том, что она выражала недовольство по поводу продажи лент. Иначе ведь он может заподозрить ее, а ей не хотелось вновь доводить его до крайности. Добродушные люди, если их вывести из себя, становятся просто бешеными. Но впоследствии они очень переживают за свои поступки. Она видела, как страдал Майкл, и это являлось ее единственным утешением.

Через месяц Софи поехала в своей карете на кладбище и, как обычно, провела некоторое время у могилы отца в полном одиночестве. Затем вернулась к кладбищенским воротам и велела кучеру съездить к портному и забрать у него ее одежду, которая уже должна быть готова.

— Это займет пару часов, мадам.

— Ничего. Я подожду тебя здесь.

Когда карета скрылась из виду, Софи подала знак людям с носилками и велела им отнести ее к магазину, в котором продавались ленты Паллистеров. Он находился в той части Парижа, которую она практически не знала. Там появилось множество новых построек с тех пор, когда она посетила это место в последний раз. Софи подумала о том, что давно уже никуда не ходит, кроме кладбища.

В магазине было много покупателей. Она осмотрелась по сторонам и не увидела ни одного знакомого. Да и кто узнал бы ее в черной вуали?

Ее элегантный вид тотчас привлек внимание приказчиков и, как только она попросила показать ей вышитые ленты, те сразу же появились перед ней.

— Какие красивые, — сказала она, беря в руки голубую ленту с вышитыми на ней подснежниками.

— Эти ленты поставляет нам фирма Бриссаров, — сообщил ей приказчик, полагая, что упоминание этой фирмы произведет впечатление на покупательницу.