Итсасо Мадарьяга - Одинокие сердца

Одри замолчала, пытаясь понять, какое действие произвели на нее саму эти слова, которых она еще никогда не произносила вслух. Она тут же осознала, что не так уж и трудно примириться с тем, что она и Джон уже никогда не будут вместе. У нее возникло ощущение, как будто с ее плеч начал сваливаться груз, от которого она изнемогала и задыхалась.

— Теперь же мне кажется, что на Джона подобные места не произвели бы абсолютно никакого впечатления. Тем не менее я считаю эту долину удивительной. Да, я считаю ее удивительной, хотя свое путешествие сюда я представляла совсем другим.

Произнося эти слова, Одри смотрела по сторонам, как будто ей хотелось охватить взглядом все, что находилось вокруг нее, и слиться с этой прекрасной местностью. Она так много раз видела ее в своем воображении, она так много раз мысленно посещала эти места (представляя себе, как она при этом радостно улыбается, как держит Джона за руку, сияя от счастья), что приезд сюда казался ей возвращением в хорошо знакомые и обожаемые ею места.

Мечты, мечты. Они с Джоном почти никогда не держались за руки… Чем она, Одри, занималась? Налаживала желанные для нее отношения с Джоном в своем воображении? Слеп тот, кто не хочет видеть, и она, Одри, была слепа.

— Мама, я… — Она запнулась. — Я еще не поблагодарила тебя… Я уже давно так не наслаждалась.

Виолетта взяла дочь за руку, а другой рукой обхватила за талию, заключая в объятия.

— Спасибо тебе , — сказала она, улыбаясь. — Летом в Бартон-он-де-Уотере, конечно, хорошо, но здесь — еще лучше. — Мать и дочь, медленно идя по галерее, посмотрели Друг Другу в глаза и улыбнулись. — Значит, у тебя украли твою выставку, да?

— Украли — не то слово. Я, можно сказать, сделала черную работу, и за это мне обещали дать карамельку. Однако в самый последний момент карамельку дали не мне, а другому. А я ведь уже собиралась покупать билет на самолет, который доставил бы меня сюда. Вот и все, что произошло» — ответила Одри шутливым тоном.

— Ну, если это все , что произошло, то произошло не так уж и много, — усмехнулась Виолетта. — А вот местечко ты выбрала и в самом деле замечательное. Могу представить себе дам, которых рисовали на своих картинах прерафаэлиты, — с длинными волнистыми волосами, в легких, из тонкой материи или же, наоборот, тяжелых, парчовых одеждах, с бледными лицами и тоскливым выражением глаз. А для картины «Офелия» пришелся бы весьма кстати звук журчащей под галереей речной воды [6] Речь идет о картине художника-прерафаэлита Джона Эверетта Милле «Офелия», которая также называется «Смерть Офелии». . — Виолетта вдруг и в самом деле поверила в то, что место для выставки ее дочь выбрала весьма и весьма удачное. — Да, я убеждена, что это отличное место для выставки. Самое что ни на есть подходящее. Ничего лучшего и не сыщешь.

Одри, улыбнувшись, с благодарностью посмотрела на мать, восхвалявшую ее выбор.

— То же самое подумала и я… после целой недели поисков, — сказала она, чувствуя, что не может сдержать улыбку. — Знаешь, мама, мне кажется, что тебе будет приятно взглянуть на близлежащие сады.

— Да, я в этом уверена. — Виолетта подошла к одному из открытых громадных окон. — Но пока что я хочу полюбоваться видом на реку и почувствовать себя Дианой де Пуатье, которая решила отдохнуть.

— Извините, миссис Сеймур, — вежливо сказал продавец, — но ваша карточка не срабатывает. Наверное, что-то случилось с магнитной лентой…

Алисон с трудом верила своим ушам, а продавец продолжал объяснения:

— Иногда такое происходит из-за того, что рядом с карточкой лежал мобильный телефон…

Алисон не знала, что сказать в ответ. Заметив ее растерянность, продавец решил помочь ей выпутаться из неловкой ситуации:

— Но как бы там ни было, мы можем придержать эти вещи для вас до завтра — если, конечно, вы не передумали их покупать.

Алисон казались невыносимыми натянутая улыбка и сочувственный тон продавца. Должно быть, произошло какое-то недоразумение. А что же еще? Наверное, продавец прав и проблема заключается всего лишь в магнитной ленте. А Алисон еще как назло оставила чековую книжку дома. Эти дурацкие пластиковые карточки могут дать сбой в самый неподходящий момент, заставляя своего хозяина натерпеться при этом немало стыда. Кто бы мог подумать, что ей доведется выслушивать подобные слова от продавца!.. А еще ей придется топать в банк, требовать объяснений относительно того, что же произошло с ее карточкой. Если там ей ничего не объяснят, то она просто позвонит в магазин и попросит аннулировать сделанные покупки. Разве у них раньше не бывало подобных случаев? Алисон вся задрожала от негодования, а затем — решительным шагом, с высоко поднятым подбородком вышла из магазина и направилась в ближайшее отделение банка.

Полчаса спустя уже совсем другая Алисон — с поникшей головой и мрачным выражением лица — вышла через вращающуюся дверь банка на освещенную жарким июльским солнцем лондонскую улицу. Женщина лихорадочно обдумывала полученную только что информацию и свои последующие действия. Как ей поступить? Устроить Сэму сцену? Безусловно, необходимо высказать ему то, что она по данному поводу думает. Вот ведь негодяй! И как он только посмел?! Она сгорала от стыда, стоя перед продавцом, причем на глазах у… на глазах у тех, кто находился в магазине (и не важно, кто это был). Наверняка кто-то из них заметил, в какой ситуации она оказалась и как ей пришлось вернуть продавцу костюм от Армани, уже завернутый в хрустящую шелковистую бумагу и аккуратно уложенный в картонную коробку.

Нужно тщательно обдумать, каким будет ее следующий шаг. Нужно действовать очень и очень осторожно. Алисон решила позвонить мужу на работу.

На другом конце линии раздался гнусавый голос:

— Адвокатское бюро «Салливан, Кроуфорд и Лонингем». Чем могу вам помочь?

— Я хотела бы поговорить с мистером Сеймуром.

Вступать в более подробные разговоры с секретаршей Алисон не собиралась.

— Мистер Сеймур на совещании. А кто его спрашивает?

Последовало несколько секунд напряженного молчания, прежде чем Алисон наконец ответила:

— Я миссис Сеймур. Его супруга.

— Одну минутку.

Алисон пришлось ждать довольно долго, прежде чем она услышала на другом конце линии голос своего мужа.

— Кто это? — нетерпеливым тоном спросил Сэм.

«Культурные люди так не отвечают», — невольно подумала Алисон.

— Сэм, дорогой…

— Черт побери, Алисон! Что тебе нужно? Мне необходимо быть на совещании! — сердито выпалил он.

Разговор начинался как-то нехорошо. Алисон, однако, решила держать себя в руках. Слишком многое сейчас было поставлено на кон.

— Я в Лондоне, и мне пришла в голову мысль: тебе, наверное, приятно будет пообедать со мной. Если, конечно, у тебя есть такая возможность.