Карен Ямпольски - Гламуру вопреки

Прежде всего, она совершенно неправильно оделась. На ней был желтый твидовый костюм от «Шанель», каждая пуговица которого была размером с яичницу, тогда как представители рекламной службы пришли в нарядах от «Стеллы МакКартни». Ошибка номер один. Как она, спеленатая в свою «Шанель», надеялась установить контакт с этими людьми? Затем, в полумраке кабинета, она долго гундосила перед презентацией, выполненной в «Пауэр Пойнте» и кишевшей постыдными орфографическими ошибками. Не одна пара век сомкнулась под действием ее сухого, монотонного голосишки. Это была катастрофа.

Сделав следующий звонок, мы полетели в Сиэтл. Я вежливо попросила Лиз передать на сей раз бразды правления в мои руки, так как заказчиками были «Кул-тюнз», сайт для скачивания песен, а я ведь больше нее интересовалась музыкой и все такое… Я искренне старалась, чтобы она не подумала, будто я краду ее добычу. К моему удивлению, Лиз с радостью согласилась и даже, кажется, почувствовала некоторое облегчение.

Учитывая природу клиента, я надела джинсы, старую майку «Third Rail» и куртку от «Марка Джейкобса», которую сам дизайнер прислал мне на Рождество. В своем костюме от «Шанель» (на сей раз красном) Лиз смотрелась еще более нелепо. Эта женщина упорно отказывалась учиться на своих ошибках.

Мне никакой «Пауэр Пойнт» не понадобился — хватило одного письма.

— Дорогая Джилл, — зачитала я, по-простецки усаживаясь на край стола, — спасибо за то, что ты порекомендовала мне диск «Stalkers». Прочтя твою рецензию, я пулей бросилась в магазин, купила его, и теперь это мой любимый альбом. Из-за обилия работы я не успеваю следить за музыкальными новинками и потому всегда обращаюсь к вам за советом. Ваши вкусы меня никогда еще не подводили. Благодаря вам я больше не чувствую себя отсталой! Кэрол, 29 лет, Альбукерке, Нью-Мексико.

— Это типичная читательница «Джилл», — продолжала я. — Девушка смышленая, стильная, независимая и увлеченная новой музыкой. Она неплохо зарабатывает и хочет, чтоб ей советовали, как лучше тратить заработанные деньги.

Это было только начало. К концу встречи у нас в кармане лежал договор на кругленькую сумму.

— Поздравляю, — злобно процедила Лиз. — Видишь, не так уж сложно, правда?

Я ничего ей не ответила. А сказать я хотела лишь одно: «Если это так, мать твою, просто, то почему ты не делаешь это сама?» Но я знала, как ей сложно договориться о встрече, не обещая моего присутствия, а потому смолчала.

А вот Лиз в последующие пять недель вела себя очень подло. Представьте мое удивление, когда однажды она не явилась в аэропорт, откуда мы в шесть утра должны были вылетать в Портленд, штат Орегон. Вместо нее приехал один наш корреспондент-новичок.

— А где Лиз? — растерялась я.

— У нее сегодня не получилось, — объяснил он. — Поэтому она прислала меня.

Меня также немало удивило, когда во время нашей поездки в Детройт она призвала «разделять и властвовать». Мой график был забит непрерывными изнурительными переговорами в автомобильных компаниях с семи утра до семи вечера. Однако, когда я обнаружила ее расписание, которое она, дура, забыла в кармане самолетного кресла, оказалось, что она в тот день побывала лишь на двух встречах: на первой они обедали, на второй пили коктейли.

Я удивилась, когда в Майами она сделала мне замечание насчет гардероба в присутствии представителя известной марки алкоголя. «Настоящие бизнесвумен не оголяют такие большие участки тела», — сказала она, имея в виду мою откровенную блузу.

Я удивилась, когда во время визита к техасскому производителю аксессуаров, уже после длительного пудрения мозгов, включавшего совместные фото со «случайно» приехавшими дочками и племянницами, вдруг выяснилось, что компания обанкротилась и денег у них нет. Тогда я единственный раз позволила себе взорваться и едва сдержалась, чтобы не вцепиться Лиз в горло.

— Ты что, не знала, что они выходят из игры?! Только зря потратили время!

— Я не могу следить за каждым импульсом, исходящим от каждой маленькой компании, — ответила она, после чего нахлобучила наушники и дала понять, что разговор окончен.

Это были самые утомительные, самые нервные пять недель моей жизни. Когда они наконец подошли к концу, я почувствовала огромное облегчение. План Эллен я выполнила и перевыполнила. По возвращении домой я с нетерпением ожидала горы накопившихся статей, не говоря уж о личных делах, которые требовали, заслуживали и истово желали моего внимания. После стольких безуспешных попыток зачать ребенка мы с Джошем наконец собрались нанести первый визит специалисту по искусственному оплодотворению. Время совсем не располагало к выступлению на обоих фронтах. Оставалось надеяться, что Лиз возьмется за свою работу, а мою доверит мне.

Помните, какие эмоции обуревали вас, когда вы были подростком? Те часы угнетенности, когда вам хотелось запереться в темной комнате и проторчать там до самого двадцатилетия? И те неописуемые приливы восторга, когда вы готовы были выбежать на улицу и плясать на крышах машин, как те раскрепощенные студенты из фильма «Слава» [33] Популярный молодежный фильм Алана Паркера (1980 г.). ? Возьмите эти приливы и отливы, увеличьте процентов на тысячу, а потом еще вообразите, что за это удовольствие нужно расплачиваться шестизначными суммами. Примерно так бы я описала курс лечения бесплодия и подготовку к зачатию в пробирке.

Я всегда ненавидела иголки, но теперь наловчилась колоться с вальяжностью завзятой героинщицы. Мне приходилось делать по две инъекции в задницу на день. После этого во мне от души ковырялась врач: брала на анализ кровь или изымала, а потом вновь имплантировала яйцеклетки. Шприцы стали мне в физическом плане ближе, чем Джош, чья половая жизнь сводилась теперь к дрочке в пластиковый стаканчик в компании страшных, потрепанных порножурналов (он вскоре приучился брать свои).

Когда у меня был цикл, я проводила по нескольку часов в кабинете доктора. Ожидание в приемной угнетало меня еще больше, чем непосредственно процедуры. Я смотрела на одних и тех же женщин каждый день. Поначалу я пыталась разговорить их, надеясь получить совет, услышать слова утешения, ощутить поддержку товарок по несчастью. Но разговоры получались исключительно нелепые. В конечном итоге, вместо того чтобы подружиться с ними, я лишь оценивала степень их подавленности и прикидывала, с кем я в эту неделю иду наравне. И кошки на душе оттого скребли еще неистовее.

Единственным человеком в «Джилл», посвященным в тайну моих отлучек, была Кейси. Именно ей я плакалась в жилетку после тягостных врачебных манипуляций. Кейси быстро навострилась жонглировать датами в усложненном календаре и прикрываться правдоподобными встречами, если звонили Эллен или Лиз.