Карен Ямпольски - Гламуру вопреки

Она вытащила макет из папки и водрузила его на стол. Монотонным, но очевидно недовольным голосом она прочла, запинаясь, несколько заголовков:

— «Как переспать со знаменитостью». — Долгая пауза. Плюс немигающий взгляд Лиз. — «Его пенис не игрушка». — Пауза. На слове «пенис» она едва не подавилась. — «Или все же игрушка?» — Конец. Пауза. Немигающий взгляд.

Эллен продолжала:

— «Еще одна причина не бросать курить». — Очередная пауза, даже дольше предыдущих. И немигающий взгляд рекордной продолжительности.

— Джилл, это нужно каким-то образом смягчить, — сказала наконец Эллен.

— Решительным образом смягчить, — эхом отозвалась Лиз.

Я умею играть в игры журнального бизнеса. Вся соль — в продажах рекламного места, это я знаю. Но я также знаю, что нельзя обманывать ожиданий. А еще нужно обращаться к рекламодателям, которые подходят конкретно для твоего издания. «Джилл» — издание для узкого крута, и по идее его тираж не должен превышать полумиллиона экземпляров. Восемь лет спустя мы даже сумели выйти на восемьсот тысяч. И рекламодатели, в основном, понимали, что «Джилл» отличается от всего прочего глянца. Совершенно не таясь, мы бесцеремонно воодушевляли наших читательниц, вместо того чтобы указывать на их недостатки. На страницах «Джилл» можно было увидеть моделей любого цвета и телосложения, а не только скелеты героиновых наркоманок, к которым благоволили другие журналы. «Джилл» выбирал нетипичных знаменитостей. И нашим основным рекламодателям это было прекрасно известно.

— Ой, я вас умоляю. Это же сплошная ирония, ежу понятно. Но как быть с нашими читательницами? — спросила я. — Если мы «смягчимся», они будут разочарованы.

— Читатели не покупают рекламных площадей, — надменно фыркнула Лиз. Мне захотелось удушить ее собственными жемчужными бусами. Она ведь представления не имела, как — и кому — продавать журнал. Не говоря уж о том, что предыдущий издатель всегда учитывал мое мнение. Редактор моего уровня, чье имя стоит на обложке, должен иметь право указывать издателю. Лиз же, похоже, считала наоборот.

— Я не говорю, что тебе следует смягчить содержание, — сказала Эллен уже не так сурово. Иногда мне казалось, что она в глубине души понимает сущность моего журнала. Я вспоминала дух товарищества, который когда-то нас окружал. Как же она докатилась до обращения «дорогуша»? — Однако, — продолжала Эллен, — заголовки смягчить все-таки придется.

— Мы… не можем… ставить… слово… «пенис»… на… обложку… — произнесла Лиз в стаккато такого напряжения, будто ее в этот момент принудили к анальному сексу.

Шансов на победу не было, и я это знала.

— Хорошо, — сдалась я. — Я их смягчу. — Ради бога, вместо слова «пенис» я напишу «писюн». Так или иначе, это будет словечко из лексикона «Джилл». Я собралась было уходить.

— Это еще не все, — сказала Эллен, и я, мигом скукожившись, вернулась на стул. Рано, значит, радовалась. — Нам нужно срочно подыскать тебе старшего редактора.

— Верно, — согласилась я с большим облегчением. Я думала, худшее уже позади. — У меня на столе высится целая кипа отличных резюме.

— Я бы хотела, чтобы ты побеседовала с одним человеком, — сказала Эллен. — Я уже назначила вам встречу. Завтра в три.

— Хорошо, — сказала я, косясь на наручные часы. — Если это все, то мне бы…

— Нет, не все, — сказала Лиз. Глаза ее отдали красноречивый приказ: не смей отрывать задницу от этого стула.

Эллен вяло улыбнулась. Внутри у меня все перевернулось, но я не подала виду. Судя по всему, мы еще не обсудили самого важного, хотя я и представить себе не могла, что это может быть.

— Журнал должен выглядеть более мейнстримным, — сказала Эллен, вновь поигрывая лентой в волосах.

Мейнстрим. Одного этого слова было достаточно, чтоб я завыла диким зверем. «Джилл» — это журнал, диаметрально противоположный мейнстриму. В моем журнале публиковали рецепты самых жирных и вкусных блюд вместо диет; из красавиц мы делали дурнушек, а не наоборот; о знаменитостях мы писали обезоруживающе откровенные вещи, пренебрегая привычными раболепными виньетками; наши журналисты были яркими личностями, тогда как все прочие писаки — лишь строчками в подзаголовках статей.

— Журнал не должен стать более мейнстримным, — продолжала Эллен. Кровь закипала у меня в жилах. — Он просто должен выглядеть как мейнстрим.

— Дизайн нужно сменить полностью! — гаркнула Лиз.

Приехали.

— Что?! — воскликнула я. У меня челюсть отвисла от изумления. — Вот этого нам уж точно не нужно.

— Джилл, вопрос не обсуждается, — прорычала Лиз. — Ты должна это сделать. Сделать это за шесть недель.

— Шесть недель?! — По частоте мой голос уже приближался к душераздирающему воплю, и стекла в окнах кабинета, казалось, вот-вот разлетятся в осколки. Теперь я решительно встала. Стиснула руки в кулаки, чтобы дрожь не была так заметна. Уж насколько я не любила вступать в конфликты, но я слишком усердно трудилась, чтоб со мной разговаривали подобным тоном. — Что за сроки? Это невозможно!

— Если захотеть, то все в мире возможно, — промурлыкала Эллен, сохраняя завидное спокойствие. — Я видела, как люди меняли дизайн и в более сжатые сроки.

— К январю рекламные площади должны быть проданы! — рявкнула Лиз. — Именно поэтому дизайн нужно сменить за шесть недель.

Эллен продолжила:

— Так что давай скорее подыщем тебе нового старшего редактора. И займемся сменой дизайна. Сию секунду.

Я лишилась дара речи. Я не знала, что ответить. Я не могла пошевелиться и просто смотрела на нее в глубоком потрясении, по-прежнему понимая, что это невозможно .

— Женщина, с которой я хочу тебя познакомить, раньше работала в небольшом издании под названием «Нью-Джерси Лайтхаусез». Но она чрезвычайно талантлива, — добавила Эллен, наводя порядок у себя на столе. В мою сторону она больше не смотрела.

Лиз же не сводила с меня сурового взгляда:

— Вот увидишь: свежая кровь пойдет «Джилл» на пользу.

У меня к горлу подступил ком. Ком ярости, которая — уж я-то знала — может в любой момент обернуться плачем. «Нью-Джерси Лайтхаусез»? Они что, накурились крэка? А эта, еще хуже, смена дизайна? За шесть недель?

— Нет, вряд ли, — сказала я, покачав головой. — Я считаю, что «Джилл» не нужны никакие перемены. Я не понимаю, зачем вы пытаетесь сделать из моего журнала то, чем он быть не должен. «Джилл» — это не «Харизма»!

— Это уж точно, — отозвалась Эллен. — Но, как уже отметила Лиз, вопрос не обсуждается, Джилл.

Я невольно рассмеялась — коротко и нервно. Смешок вырвался сам собой: мне-то было совсем не до веселья. Но ситуация казалась мне такой абсурдной! Они должны были выслушать меня. Ведь правда?.. Я создала этот журнал, он целиком и полностью основан на моих взглядах. «Джилл» — это я. А не они. И ничего с этим не поделаешь.