Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

– Отдохни, пока я посоветуюсь с Вик. – Я похлопала его по плечу и сунула ему бурдюк.

Охотница с Дугалом дружелюбно болтали. В обработанных ранах поблескивает желтый бальзам, кожа обретает нормальный цвет.

– Вик… – Голос звучит как в приступе паники. Может быть, потому, что я и в самом деле в панике. – По-моему, раны на спине Кланфинтана надо зашить.

– Вполне возможно.

– Я не смогу зашивать ему кожу, – выдавила я сквозь зубы, готовая заплакать, что всегда меня бесит. – Твою могу. Могу зашить раны Дугала. А его не могу, будь я проклята. – Я прервала тираду. – Не хочу вас обидеть.

– Никто не обижается, – мило заверил Дугал.

– Я зашью, – сказала Виктория, как будто обещала сбегать на угол за пиццей.

– Хорошо. – Я схватила ее за руку и потащила. – Пошли. Чем дольше медлить, тем больше набьется болотной грязи, задница к утру отвалится… или еще что-нибудь.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я отлично слышу, – насмешливо проговорил Кланфинтан, находившийся в нескольких шагах от нас.

– Ничего ты не слышал, – ответила я, направляясь к нему с Викторией. – Или пьян, или в бреду.

– Или скоро пожелаешь того и другого, – саркастически добавила Вик, вдевая нитку в иголку.

Я пришла в ужас, а Кланфинтан с Дугалом во все горло захохотали.

– Очень рада, что вам втроем приятно и весело. – Я скрестила на груди руки и поняла, что, того и гляди, начну по-учительски притопывать ножкой.

– Иди сюда, любимая. – Кланфинтан протянул ко мне руки.

Я нырнула в объятия, хотя он был еще перепачкан всякой дрянью.

– Худшее уже позади. – Он чмокнул меня в щеку.

– Да? – переспросила я, глядя, как Виктория склоняется над ним с иголкой в руке.

– Мне нужно что-нибудь режущее! – крикнула она, и Дугал, выхватив меч из ножен, бросился к ней.

– Мы вместе, – просто сказал Кланфинтан.

От этих слов сердце забилось ровнее, поэтому я стиснула губы, поглядывая через его плечо на Викторию.

– Терпи, – сказала она.

Я смотрю, как она тычет иглой в кожу, каждый раз отчетливо слышу звук укола, потом шуршание нитки, крепко затянутой, срезанной мечом Дугала, после чего все начинается заново.

Меня вот-вот стошнит.

– Не забудь оставить отверстие для дренажа, – с поразительным спокойствием напомнил Кланфинтан.

Вик бросила на него взгляд:

– Знаю, олух.

– Риа… – тихонько проговорил в ухо муж, – мазь утолила боль. Я не чувствую.

Я взглянула ему в лицо, желая поверить, и усомнилась, заметив над верхней губой капли пота.

– Просто не люблю уколов. – Я уткнулась ему в плечо, глядя, как Виктория латает тело моего супруга.

Казалось, прошел не один час, пока она наложила последний стежок и попросила меня передать ей бальзам, которым щедро намазала свежие заплатки на коже.

– Думаю, шрамы останутся, – заключила она, и в тоне прозвучала нотка ревности.

Кланфинтан фыркнул и начал вставать.

– Нет! – Я схватила его за плечи. – Тебе надо отдохнуть. – Оглянулась на Дугала: – И тебе. Твари не станут нас здесь преследовать. Вы только что вышли из тяжелой битвы. Оставайтесь на месте.

– Риа… – напряженно вымолвил Кланфинтан. – Я должен собрать уцелевших кентавров, отыскать женщин, вернуться в храм Эпоны. Как можно скорее. Фоморианцы с нами еще не покончили.

– Ничего не получится, если не отдохнешь, – возразила я, пронзив его взглядом.

Прежде чем началась наша мелкая личная битва, Вик прокашлялась и спросила:

– Кто-нибудь имеет понятие, далеко ли отсюда река?

Всезнающие кентавры молчали.

– Похоже, никто. Кентавры болота не любят и, я чертовски уверена, никогда раньше тут не бывали, – заключила я.

– Тогда отправлюсь на разведку и выясню, где мы находимся. Может быть, переправиться через реку легко, а может быть, и нет. – Виктория превратилась в ответственную Барби.

– Прекрасная мысль, – одобрила я. – Только будь осторожна.

– Я главная…

– Охотница, – договорили мы в один голос и улыбнулись друг другу.

– Я с тобой, – сказал Дугал.

– Я охочусь одна. – Но, проходя мимо молодого кентавра, она нежно дотронулась до его щеки, сглаживая жестокость отказа.

Спрыгнула с острова, подняв тучу брызг, но вскоре глубокая трясина поглотила все звуки.

Дугал вздохнул и переместился на край островка, глядя ей вслед.

Кланфинтан устроился поудобнее, уткнувшись торсом в корявый ствол кипариса, и похлопал рядом с собой по земле:

– Иди сядь рядом.

Я почувствовала волну тепла, исходившего от него, села, пристроилась на мягкой земле. Он сунул меня под мышку, пристроил подбородок на макушке.

– Точно все в порядке? – спросила я, пытаясь еще раз взглянуть на раны.

– Сиди тихо. Сама сказала, что мне нужен отдых.

– Ох, прости.

В его груди заклокотал смех, теплые губы прижались к макушке. Я крепче к нему прильнула, стараясь не потревожить раны, но нуждаясь в его уютном теле, чтобы удостовериться, что он действительно здесь и живой. Он словно понял, переплел свои пальцы с моими, притянул к себе.

– Я так боялась, что ты мертв… – не сдержала я страшных слов.

– Ты бы знала.

– Давай не будем проверять эту теорию, ладно?

Он стиснул меня с такой силой, что я с радостью задохнулась.

– Я с крыши храма смотрела.

– Нам не удалось их сдержать… слишком много. – Голос вдруг помертвел.

– Я должна была знать. Видела, как идут. Просто не сообразила.

– Не имеет значения. – Голос совсем стих, я даже не уверена, говорит ли он вслух. – Не имеет значения, даже если бы к нам подошли люди. Слишком уж их много.

Я похолодела. Слишком много? Даже для наших объединенных войск? Тогда что нам делать, черт побери?

Пасмурный облачный день легко перетек в ночь. Дугал с Кланфинтаном спят, а я бодрствую, слушая стрекот миллионов цикад, симфонию мяуканья, чириканья, лягушачьего кваканья, гармонично сливающуюся со звуками других невидимых ползучих существ.

И бью комаров. Думала, в Оклахоме проблема с комарами. Здесь, должно быть, рай для насекомых.

И умираю с голоду.

И кругом непроглядная тьма.

Ощупываю Кланфинтана, проверяя, нет ли у него лихорадки, но его тело всегда такое горячее, что не поймешь, повышенная температура или «нормальная». Вдобавок он начинает сердиться, что я каждые пять минут его беспокою. Поэтому уселась, стараясь отдохнуть, не засыпая по-настоящему, потому что не хочу, не хочу, не хочу погрузиться в очередной страшный сон. Просто не перенесу того, что наверняка увижу в храме Муз.

Отдыхай, Возлюбленная , – промелькнуло в усталом мозгу.

Чувствуя, как опускаются веки, я безмолвно взмолилась позволить мне, пожалуйста, остаться в собственном теле… и меня окутал сон.

Что-то крупное плеснулось в воде, затрещало ветвями – я разом очнулась, вздернулась, на секунду задумавшись, где нахожусь, черт возьми. Потом затуманенный мозг зарегистрировал болотный запах.