Лесли Пирс - Чужое гнездо

Проблема с работой заключалась в том, что Дэйзи предпочитала домашнее хозяйство всему прочему. Она была совершенно счастлива, занимаясь приготовлением еды, уборкой или копаясь в саду, тогда как работа в конторе или магазине угнетала ее обилием мелочных требований и правил. Поэтому она выглядела белой вороной среди своих подруг, которые были настоящими яппи, помешанными на том, чтобы заработать побольше и обзавестись собственным домом. У нее не было абсолютно никаких амбиций — в школе Дэйзи не особенно блистала. На самом деле, ей хотелось того, что имелось у ее родителей — прочного брака и двоих детей. Но в наши дни признаться в этом было бы равносильно признанию в склонности к каннибализму.

А вдобавок еще и Люси. Ее сегодняшняя враждебность не была чем-то необычным, она всегда цеплялась к Дэйзи, называя ее ленивой, тупой и оторвавшейся от современной реальности. Отчасти Люси была права. Если Дэйзи посылали купить что-нибудь, она частенько забывала, что именно. Ее интимная жизнь всегда отличалась чрезвычайной запутанностью и драматизмом, она была эмоциональной, щедрой, расточительной и крайне импульсивной.

Люси, напротив, была очень способной девушкой. Школу она закончила круглой отличницей, а сейчас изучала экономику. Она тщательно выбирала друзей, ухитрялась жить по средствам и никогда ничего не забывала.

Но, странное дело, вовсе не разница характеров стала причиной охлаждения их отношений, а успехи Дэйзи в гимнастике. И еще то, что она крайне несвоевременно их продемонстрировала. В начальной школе Дэйзи была кем-то вроде «звезды» и выиграла массу соревнований, но к тому моменту, когда ей исполнилось четырнадцать, спорт ей приелся, и она продолжала занятия только ради собственного удовольствия.

Люси прекрасно играла на фортепиано и на кларнете, чем Дэйзи искренне восхищалась, поскольку знала, что у нее самой никогда не хватило бы терпения освоить эти инструменты. Как-то летним вечером, лет шесть назад, вся семья сидела в саду, а Люси играла на пианино в гостиной. Французские двустворчатые окна, доходившие почти до пола, были распахнуты, так что музыка была хорошо слышна.

Дэйзи понятия не имела, зачем она сделала это — скорее всего, как позже заявила Люси, потому что не любила, когда все внимание обращено на сестру. Когда Люси начала особенно волнующий музыкальный фрагмент, Дэйзи шагнула к двери кухни и спустилась в сад, выполнив в воздухе сальто спиной вперед, а затем поднялась обратно в кухню в стойке на руках.

Том и родители разразились восторженными криками, прервав сольный фортепианный концерт. Люси с грохотом захлопнула крышку инструмента и прокричала что-то вроде: «Тебе нужно работать в цирке, это все, на что ты годна!» — после чего удалилась наверх в крайне скверном расположении духа.

Позже Дэйзи извинилась, но Люси так и не простила ее. Похоже, что в этот день установились некие новые стандарты отношений, не подлежавшие изменению. Нормой стала открытая вражда, и Люси пользовалась любым поводом, чтобы дискредитировать или унизить Дэйзи.

Все только усугубилось от того, что Люси неожиданно вымахала до пяти футов девяти дюймов, приобрела изрядное количество подростковых прыщей и стала носить одежду четырнадцатого размера. Разве Дэйзи была виновата в том, что ее фигура стройнее, ростом она всего лишь пять футов и пять дюймов, а прыщи ее совершенно не беспокоят? Люси вела себя так, будто какая-то злая колдунья наложила на нее заклятие.

Она без конца обвиняла Дэйзи в отсутствии сообразительности, она прятала ее любимые наряды — для того, чтобы понаблюдать за лихорадочными поисками, а потом еще раз констатировать, какая та тупица. Дэйзи, в свою очередь, только ухудшала положение, оскорбляя Люси, называя ее толстой зубрилой и предлагая патентованные средства для очистки кожи лица. Теперь она испытывала стыд, но ведь Люси окончательно достала ее, без конца шпионя за ней, обыскивая в отсутствие Дэйзи ее комнату и при этом «задирая нос».

Когда Дэйзи переехала в свою первую квартирку, состоявшую из спальни и гостиной, они стали относиться друг к другу немного лучше. Но стоило ей вернуться домой, как все началось снова. Дэйзи к этому времени уже исполнился двадцать один год, она стала терпимее и умнее, и поэтому попыталась завоевать расположение Люси, приглашая ее отправиться вместе в кино или в поход по магазинам. Но Люси казалась буквально одержимой духом противоречия, так что довольно часто эти походы заканчивались перебранкой…

Когда Дэйзи добрела до кухни, Фред поднял голову из своей корзины и завилял хвостом, полагая, что сейчас самая пора прогуляться.

— Никаких прогулок, — сказала Дэйзи, наклоняясь, чтобы погладить его, — середина ночи.

Она налила в кружку молока, жалея, что так и не нашла времени поговорить с матерью о своих отношениях с Люси, — может быть, Лорна посоветовала бы ей, как следует себя вести. Все, что касалось их отношений, всегда оставалось между девушками; они никогда не выказывали своей неприязни перед родителями.

«Я просто не буду отвечать на оскорбления, — сказала она себе, ставя кружку с молоком в микроволновую печь. Ее на миг захлестнуло чувство вины за бесчисленные стычки, которые возникали между ними, когда родителей не было рядом. — Теперь мы должны стать взрослыми».

Ночь была теплой. Дэйзи достала сигареты из сумочки и вышла в сад покурить. Фред мягко пошлепал следом.

Она никогда не дымила при родителях, это казалось ей неправильным, поскольку и мать, и отец не курили. Чаще всего она курила тогда, когда отправлялась гулять с приятельницами, но дома тем местом, где ей нравилось иногда выкурить сигаретку, был именно сад. Тут сигарета казалась восхитительно вкусной из-за своей «незаконности». Джоэль не одобрял курения, а Люси, разумеется, считала курильщиков величайшими глупцами. Тем более, что и Том не отказывал себе в этом удовольствии, и они с Дэйзи часто покуривали вдвоем по вечерам в саду.

Дэйзи уселась на качели, а Фред устроился рядом. Она закурила и принялась медленно раскачиваться в темноте, думая о Джоэле и гадая, сможет ли он выкроить время, чтобы прийти на похороны.

Неожиданно Фред негромко заворчал. Обернувшись, Дэйзи увидела, что в сад спускается Том, одетый в пижаму.

— Привет! — прошептала она, стараясь никого не разбудить. — Тоже не можешь уснуть?

Он покачал головой.

— Просто не могу в это поверить, Диззи. Она так хорошо выглядела, когда я сказал ей утром «до свидания»…

Дэйзи дала ему сигарету, и он уселся рядом с ней на качелях. Несмотря на внешнее сходство с Люси, характер у Тома был совершенно иным. Он был столь же умен, как и сестра, но ему нравилось прикидываться простачком. Он был намного более заботливым и тактичным по сравнению с ней, и гораздо щедрее делился с другими своими временем, привязанностями и деньгами. Том пользовался популярностью и у преподавателей, и у однокурсников, был неплохим спортсменом, увлекался рок-музыкой и обладал превосходным чувством юмора.