Владимир Андреев - Ганг, твои воды замутились. Три брата

Взяв Мери за локоть, Говинд улыбнулся.

— Помогла бы готовиться к свадьбе, все равно без толку гуляешь по улице!

— Я бы с удовольствием. Мне и Фарида предлагала, но я думала, что ты будешь против.

— Наоборот, милая Мери! Держи!

Говинд протянул ей пучок куркумы и бетель.

— О, какая честь, Чхоту! Спасибо!

Смешанное чувство смущения, гордости и уверенности в себе охватило девушку; она вновь посмотрела на молодого человека, как бы ища поддержки, и услышала:

— Мой брат Раджа женится. И мне будет очень приятно, если ты согласишься участвовать в церемонии. Я прошу тебя быть его сестрой!

— Хорошо! Я сейчас же пойду помогать Фариде! — обрадовалась Мери и, повернувшись, пошла во двор, а он с нежностью любовался линиями ее тела, которые удивительно подчеркивались складками сари из тончайшей ткани.

Да, эта девушка не шла из головы Мастера Чхоту, и он, чтобы выдумать оправдание своему поведению, попытался внушить себе, что наслаждается ее походкой просто из эстетических соображений. Но вдруг все его мысли спутались, оставив в душе лишь смутное беспокойство.

Трое бомбейских таксистов, крепких сикхов и лучших друзей Говинда, вонзили топоры в плаху, что означало: пандал — специальный помост под навесом, где будет проводиться основной обряд свадебной церемонии, — готов…

Мери и Фарида обвили стойки пандала разноцветной фольгой и украсили их цветами, а рабочие из фирмы «Варма-транспорт» оснастили помост иллюминацией. Когда «электрификация» была закончена, Говинд установил рядом с помостом базальтовый камень, привезенный с дикого берега, на котором жених должен будет произнести речь.

Все соседние дома тоже были украшены цветами и разноцветными лампочками.

Дядюшка Рахим был очень рад этой свадьбе и принимал самое деятельное участие в подготовке к ней. Он даже чистил песком кастрюли и до блеска полировал золой медные чаши… Родственники Рахима, Мери, Фарида и соседки варили, пекли, устанавливали во дворе столы, расстилали циновки и ковры…

На торжество был приглашен индийский фольклорный ансамбль и танцовщица — исполнительница классических танцев.

Памятуя о том, что в их квартале еще не перевелись любители чараса, Говинд заранее позаботился о том, чтобы были заварены цветы конопли. Для испорченных цивилизацией были припасены коньяки, водка, виски и всевозможные вина.

И вот день, которого так ждали и к которому так тщательно готовились, наступил.

Пожалуй, нигде не справляют свадьбы, так скрупулезно выполняя религиозные и традиционные обряды, с такой языческой красочностью и детской непосредственностью, с такой верой и надеждой, как в Индии.

Невеста и многочисленные родственники с утра уже находились в доме Рахима.

В празднично украшенной комнате вокруг Манжу хлопотали сестры и подруги, убирая ее к свадебной церемонии. Она уже была облачена в красное свадебное сари — патолу, затканное серебряными цветами, и накидку-шарф из такой же ткани — чунари, которые ослепительно переливались в ярких лучах солнца. В крыло носа девушки продето золотое кольцо, покрытое жемчугом, — украшение замужней женщины, подарок отца. С пробора в волосах на лоб свисает до самых бровей золотая розетка — булак, тоже украшенная жемчугом, в ушах сверкают такие же массивные серьги, шея и грудь увешаны ожерельями из всевозможных драгоценных камней, среди которых выделяется традиционная «мангаль-сутра» — брачное ожерелье.

Лицо Манжу светится счастливым и тревожным ожиданием.

Двоюродная сестра невесты, девушка лет пятнадцати, кисточкой наносит на ее лицо линии из серебристых точек, которые идут вдоль бровей и по щекам спускаются до самого подбородка…

Наконец великолепное убранство невесты, которое вряд ли может оставить равнодушным хотя бы одного из созерцающих его и вызывающее в душе каждого острое и радостное ощущение красоты жизни, готово.

Все ждут жениха, и вскоре к дому медленно приближается «ролс-ройс-кабриолет» красного цвета с открытым верхом, кузов которого сплошь увит гирляндами из мелких белых цветов. Рядом с водителем сидит жених. На заднем сидении — его друг, Туман. Он держит над Раджой яркий большой зонт — символ власти вообще.

За машиной жениха следует кортеж из машин бомбейских таксистов, разных марок и цветов…

Раджа выходит из машины и в сопровождении Тумана, который неотступно следует за ним с раскрытым зонтом, проходит через арку, сплошь увитую белыми и розовыми гирляндами из нейлоновых цветов и похожую на ворота в Эдем. Во дворе, стены которого увешаны разноцветными яркими тканями, раздалась барабанная дробь: табалчи, сидевшие, скрестив ноги, на циновках у красочной арки, забили по воловьей шкуре табла длинными пружинящими пальцами. Пронзительно запела флейта, зарыдали тампуры и ситары… Двенадцать парней в белых дхоти и красных ангочках ударили в большие пестрые барабаны, повешенные через плечо. Вся округа как бы погрузилась в неповторимый ритм торжества, свадьбы.

Мастер Чхоту стоял на помосте. На его лбу сияли семь цветов радуги. Он был в длинной белой рубашке из домотканого кхаддара — хлопчатобумажной ткани и белых сикхских штанах. В его ушах качались серьги в форме полумесяца, а через плечо перекинут витой шнур из разноцветных ниток — символ касты кшатриев-воинов.

— Он приехал! Жених приехал! — раздались возгласы.

Говинд и Рахим, взяв Раджа за обе руки, ввели его под кров пандала. Жених одет в светлый ширвани из парчи и такие же штаны. Голова обвита шелковой красной повязкой в виде тюрбана, поверх которой идет гирлянда из мелких белых цветов. Лицо его закрывают свисающие с краев тюрбана подвески из таких же цветов, на шее — венок из крупных белых, розовых и серебряных цветов.

На шею невесты надевают такую же цветочную гирлянду и торжественно ведут ее на помост.

Молодые опускаются на ковер и, приняв позу лотоса, ожидают начала церемонии.

В сопровождении своих учеников появляется брахман. Начинают разводить священный огонь.

Говинд стоял на террасе и смотрел на море. Солнце уже клонилось к закату. Начали собираться гости, которые рассаживались на приготовленные напротив пандала стулья.

Увидев, что к воротам дома медленно приближается черный автомобиль, Мастер Чхоту поспешил на улицу. Когда машина остановилась, из нее вышел Хари.

— Ну, Чхоту, ты пригласил меня, и вот я здесь! — громко сказал он, подходя к Говинду, который благодарно посмотрел на старшего брата и поклонился.

— Я не позволю начать церемонию без вас, господин адвокат, то есть без старшего брата. Прошу вас, проходите!

Хари прошел во двор и занял место в первом ряду, предназначенном для самых почетных гостей. Здесь уже сидели Варма и его двоюродная сестра, а также Бонси, который, лукаво прищурившись, поглядывал то на жениха, то на его будущего тестя…