Олег Кудрин - Кармелита. Счастье цыганки

— Да? — спросил изумленный Степка.

— Да, — спокойно ответил Богдан. — Я ведь и вправду крепко люблю ее. И помирать мне трудней будет, если я буду знать, что и ее жизнь после этого пройдет напрасно.

Собеседник Рыча замер в изумлении. Ему трудно было поверить в то, что он слышал. Оказывается, бандит Рыч может быть настолько благородным!.. Вот уж правда, любовь к женщине осветила и преобразила его темную душу.

— Так вот, хорошенько запомни, что я скажу. Если со мной что-то случится, передай эти слова, эту просьбу Люците. Я хочу, чтобы она смогла создать семью с хорошим любящим человеком… С тобой! Не уверен, но, может быть, если она узнает от тебя, что мы говорили об этом, что это была моя воля… Тогда есть надежда, что она послушается…

После таких слов Степка почувствовал себя мелким и ничтожным. Он-то шел сюда, ожидая каких-то мелких хитростей, выяснения отношений. Но насколько же он, Степан, оказался мелок и глуп, перед Рычевой мудростью и щедростью души.

— Богдан, ты это… Не хорони себя раньше времени. С таким человеком, с такой девушкой… Жизнь твоя только начинается. И судьба бережет тебя. Все будет хорошо. А за Люциту не беспокойся. С тобой она действительно счастлива. Знаешь, мне это трудно сказать, но, пожалуй, ты ее даже достоин.

Степка вышел из палаты.

Рыч закрыл глаза. Умирать теперь было не страшно, но жить хотелось смертельно!

— Леонид Вячеславович, это следователь Солодовников.

— Минуточку, я только домой пришел. Здравствуйте, очень рад. Нет-нет, правда, с некоторых пор я действительно рад каждой беседе со следователем. Знаете, дела я сейчас веду редко, так что приятно поговорить с коллегой-юристом, тем более таким профессиональным…

Ефрем Сергеевич зарделся от удовольствия. Вот ведь как. И понимаешь, что это обычная лесть хитрого адвоката, а все равно приятно. Что-то внутри тебя говорит: «Он, конечно, льстит, но ведь нет дыма без огня. Я ведь и вправду настоящий профессионал».

— …Вы мне льстите, господин Форс. Хотя, не скрою, от кого-кого, а от вас приятно услышать такую высокую оценку.

— Ну вот и вы льстите скромному, заблудшему адвокату. Давайте начистоту, какие у вас ко мне вопросы?

— Скажите, а это правда, что Антон Астахов, ну, жених вашей Светы, оставил у вас кое-какие вещи?

— Да, в общем-то. У нас тут много шкафов и антресолей. И мне тут, когда я ищу что-нибудь, периодически попадаются разные его штаны и майки. А что случилось? Он что, во что-то вляпался? Или претендует на какие-то вещи? Так пусть придет и заберет. Я не против.

Антон облегченно вздохнул — все складывалось как нельзя лучше. Форс не стал его топить.

— Да вот, в этом-то как раз и дело, Леонид Вячеславович. Антон не знал, что вы поставили сигнализацию, и зашел за вещами. Ну тут, как вы понимаете, наши ребята приехали и забрали его…

— Все понятно. То-то я смотрю, у меня дома непорядок… Теперь понятно. Не беспокойтесь. Это чистое недоразумение. Он не чужой для меня и для этого дома. И я должен был его предупредить насчет сигнализации.

— То есть никаких претензий к Антону Астахову по поводу проникновения в ваш дом у вас нет.

— Конечно же, нет. Он ни в чем не виноват. Просто недоразумение. Отпустите его, пожалуйста. А я сегодня же подготовлю заявление в охранную службу об этом инциденте. Все?

— Все. Благодарю вас. — Солодовников положил трубку на рычаг и повернулся к Антону. — Ну что ж, господин Астахов, ваши слова подтвердились. Можете идти домой. Только уж в следующий раз будьте аккуратней, когда решите залезть без спросу в какой-нибудь еще нечужой для вас дом.

О, эта вечная проблема детективных злодеев — как вывезти и куда спрятать тела своих несчастных жертв. Раньше Тамара и Игорь со смехом смотрели подобные сцены фильмов, думая, что авторы развлекательного кино преувеличивают. Но вот жизнь сложилась так, что и они столкнулись с подобной задачкой. Хорошо, что в хозяйственной подсобке, еще с тех времен, когда котельной распоряжался Палыч, сохранились просторные холщовые мешки. Пленников упаковали в них. После этого сразу стало как-то легче. Одно дело — живые люди, и совсем другое — два безликих и бесформенных мешка. Миро, занимавшего побольше места, погрузили в багажник. А Кармелиту — на заднее сиденье, дама все же.

Поехали к катакомбам.

В городе все говорили, что в связи с предстоящим взрывом те оцеплены. И многие люди представляли себе яркую картинку: живую цепочку солдатиков, милиции и эмчээсовсцев, плотным кольцом окружающих проклятое и приговоренное место. На самом деле все было совсем не так. Опасный участок всего-навсего огородили ярко-красной лентой, на которой сплошной полосой было написано: «Осторожно! Идут взрывные работы!!!». Именно так, с четырьмя восклицательными знаками, и никак не меньше.

Тамара с Игорем ехали по грунтовой дороге. Добрались до того места, где путь был перегорожен. Тамара вышла из машины, подняла предупреждающую ленту (чтоб, не дай бог, не порвать ее). Игорь проехал под лентой, после чего Тамара снова села в автомобиль и, как вполне добропорядочные и законопослушные граждане, они двинулись дальше. Так добрались до одного из дальних входов в катакомбы. Его по всем документам как бы не существовало. Но чуть ли не полгорода (и в том числе все мальчишки) знали о его наличии. Периодически после жалоб педагогических органов вход заделывали кирпичной стеной. Но потом по чуть-чуть, по кирпичику она разбиралась и вновь любой желающий мог пройти в страшные загадочные (а потому и привлекательные) подземные лабиринты.

Игорь остановил машину. Но Тамара, вместо того чтобы выйти, сидела, не шелохнувшись.

Как можно быстрее хотел добраться Антон к себе в котельную. Как же неудачно все получилось! Получается, что он угрохал столько времени, но ничего полезного так и не сделал. Кассету, которая могла бы стать защитой против матери вкупе с ее дружком, не нашел. В милицию попал — хорошо хоть выбрался. А то ведь могли и на двое суток задержать.

А Кармелита все это время лежит там одна, больная. Вдруг ей хуже стало — так даже помочь некому. Вот ведь горе от ума. Не нужно было хитрить — просто позвонил бы Зарецкому. Пусть бы он дальше спрятал свою дочку от его, Антоновой злодейки-мамы. Так нет же, опять намудрил…

По дороге встретил Соню.

Та рассказывала ему последние новости: о пожаре, о поиске пропавших картин… Антон к месту кивал, хмыкал и порой даже задавал «на автомате» уточняющие вопросы, но сам только торопился поскорее добраться до котельной. Он даже представлял, как изумится Соня увидев живую (пусть и не вполне здоровую) Кармелиту. Как они потом обе станут хвалить его. А он просто так скажет: «Ладно, пустяки… Если есть возможность, отчего ж не помочь человеку?»