Автор неизвестен - Тайные страсти

— Но тогда это сделала Дельфина! — воскликнул Себастьян.

— Ничего большего я вам сказать не могу, — твердо заявил Маркес, — поскольку это является тайной следствия.

— А я могу увидеть свою сестру? — спросила Мария Алехандра.

— Да, конечно, и я распоряжусь о том, чтобы вас к ней проводили.

Когда они подъехали к дому, в котором, согласно закону о безопасности свидетелей, содержали Дельфину, Мария Алехандра попросила Себастьяна подождать ее внизу, сказав, что хочет переговорить с сестрой с глазу на глаз. Себастьян охотно согласился и остался ждать, а Мария Алехандра в сопровождении сержанта вошла в комнату Дельфины. Впрочем, сержант тут же ушел и сестры остались одни.

— Ну и что тебе нужно? — хмуро поинтересовалась Дельфина, не выражая ни малейшей радости при виде Марки Алехандры.

— Мне нужно поговорить с тобой, — намеренно не замечая ее неудовольствия, отвечала та.

— Но ведь ты уже все знаешь!

— Да, но мне хочется услышать обо всем именно от тебя. Я уверена, что теперь ты скажешь мне всю правду.

— Но это для меня труднее всего, — вдруг зарыдала Дельфина, закрывая лицо руками. — Мне так стыдно… ведь именно из-за меня ты провела лучшие годы в тюрьме, в то время как я разыгрывала передо всеми роль примерной матери и супруги.

— Но почему, почему ты так поступала? — потрясенная раскаянием сестры, воскликнула Мария Алехандра.

— Из страха и малодушия. Меня приводила в ужас одна мысль о том, что я могу разом лишиться всего того комфорта и богатства, к которым я уже так привыкла. Одна мысль о холодных тюремных нарах и обществе уголовниц, приводила меня в такой ужас, что я не могла жить спокойно…

— А ты думала обо мне?

— Да, конечно. Я знаю, что ты вправе меня ненавидеть, но и у меня бывали угрызения совести. Может быть, именно из-за тебя я так никогда и не смогла испытать никаких чувств к Самуэлю, ведь именно его стараниями, ты столько лет провела в тюрьме. — Дельфина робко подняла заплаканное лицо. — Скажи честно, ты меня очень ненавидишь?

Мария Алехандра отрицательно покачала головой.

— Нет, теперь уже нет. Это раньше, мою душу раздирали на части ненависть и жажда мщения, но теперь я устала и хочу жить по-другому.

— Алехандра считает тебя матерью?

— О да, — Мария Алехандра не смогла сдержать счастливой улыбки. — В тот день, когда мы с тобой столкнулись перед входом в тюрьму, где сидел Себастьян, она впервые назвала меня так и сама бросилась мне на шею. И ты знаешь, Дельфина, одним этим словом она сумела примирить меня с жизнью и я словно заново родилась… — инстинктивно почувствовав, что ее слова болью отдаются в душе сестры, она великодушно замолчала, не став даже распространяться в ответе на следующий вопрос Дельфины — о Себастьяне.

— Ты знаешь, что меня ждет? — после довольно напряженной паузы спросила Дельфина.

— Этот симпатичный молодой лейтенант не сказал мне ничего определенного, — отозвалась Мария Алехандра. — Но, похоже, у него есть все основания полагать, что это не ты убила Луиса Альфонсо.

— Нет, — сразу встрепенулась Дельфина, — это я его убила!

— Они еще не пришли к окончательным выводам, — уклончиво сказала Мария Алехандра, не желая спорить с сестрой.

— А ты… — вновь сделав паузу, неуверенно произнесла Дельфина, — ты меня простила?

— Да, — сразу, как о чем-то давно продуманном сказала Мария Алехандра, — ты тоже была жертвой обстоятельств, а потому нам надо думать не о прошлом, а о будущем…

Она заметила как резко исказилось лицо Дельфины, и осеклась на полуслове.

— Что с тобой?

— Кажется… — Дельфина с трудом облизала внезапно пересохшие губы схватилась рукой за живот, — …кажется, у меня начались схватки. Ради Бога, — испуганно вскричала она, заметив стремительное движение Марии Алехандры, — не оставляй меня одну!

— Ну что ты, — успокоила ее сестра, — просто, мне кажется, надо позвонить Мартину.

— Сейчас, сейчас ты это сделаешь, — прошептала Дельфина, — только сначала пообещай мне одну вещь.

— Я слушаю.

— Если… если мне все же суждено угодить в тюрьму, обещай мне, что ты позаботишься о моем ребенке, так же, как я заботилась о твоей Алехандре, и… — она сделала над собой усилие, чтобы договорить до конца, — …и не будешь скрывать от него, кто является его матерью!

— Дельфина!! — возмущенно воскликнула Мария Алехандра, но, заметив состояние сестры, не стала продолжать. — Подожди меня, я сейчас вызову "скорую", чтобы тебя отвезли в родильное отделение…

Через три часа, Дельфина благополучно произвела на свет девочку.

— Хорошо, что ты пришла, дорогая, — радостно произнес Эстевес, как только Алехандра появилась на пороге дома. — Нам с тобой нужно срочно поговорить.

— Я знаю, — озабоченно кивнула Алехандра, — Пача уже сказала мне, что ты хочешь сегодня же увезти меня в Европу.

— Вот скверная девчонка! — недовольно крякнул Эстевес. — Испортила мне весь сюрприз.

— Ничего себе сюрприз! — мгновенно возмутилась Алехандра. — Мы, кажется, договаривались о тобой, что будем говорить друг другу правду. Я-то держу свое слово, а вот ты, похоже, нет.

— Иногда все оказывается намного сложнее, чем мы думаем, — уклончиво ответил Эстевес, досадуя на то, что Алехандра так легко почувствовала фальшь в его голосе.

— Да, конечно, — упрямо кивнула дочь, — особенно, если постоянно скрывать правду.

— Ну, хорошо, — Эстевес прекратил бесцельно мотаться по гостиной и присел на диван. — Что именно ты хочешь узнать?

— Почему мы уезжаем из страны именно тогда, когда у мамы неприятности с полицией? Ведь это же просто бегство!

"Лишь для того, чтобы неприятностей с полицией не было у твоего папы, упрямица," — подумал про себя Эстевес, любуясь взволнованным лицом дочери.

— Ну, что же ты молчишь?

Но ответить Эстевесу так и не удалось, поскольку в гостиной появилась растерянная Бенита, за которой шел спокойный и серьезный лейтенант Маркес. При одном только взгляде на его лицо, Эстевес вдруг понял, что опоздал. Это было его последнее и решающее поражение и теперь оставалось спасать только немногое, но самое дорогое — хоть какое-то уважение дочери.

— Извините, дон Самуэль, — проговорила Бенита, кивая в сторону лейтенанта, — но вас тут спрашивают.

— В чем дело?

— Я вынужден задержать вас по подозрению в убийстве Луиса Альфонсо Медины, — твердо произнес полицейский.

Алехандра ахнула и с ужасом взглянула на отца, но, поскольку он стоял молча и ничего не отвечал, перевела взгляд на лейтенанта Маркеса.

— Вы… что вы такое говорите?

— Будьте так любезны пройти со мной, сеньор Эстевес.

— Как вы смеете!.. Здесь какое-то недоразумение…

— Успокойся, Алехандра, — наконец, заговорил Эстевес и, кивнув в сторону дочери, просительным тоном обратился к лейтенанту. — Вы не могли бы оставить нас на минутку одних? Очень вас прошу.