Марианн Кейс - Люси Салливан выходит замуж

— То, что он гей, и то, что вы мужчина, еще совсем не значит, что он обязательно влюбится в вас.

Нет, какая наглость с его стороны! Вообразить, что кто-то — будь то мужчина, женщина, ребенок или скотина с фермы — может найти его привлекательным!

— Разумеется, он влюбится в меня, — настаивал Айвор. — Вы же знаете, какие они. Неразборчивые.

Мы втроем разразились негодующими возгласами:

— Как вы смеете! Да вы фашист! Откуда вы знаете?

— И вдруг у него уже есть бойфренд? — предположила Меган. — Вдруг он уже влюблен в кого-то?

— Не смешите меня, — неуверенно отбивался Айвор. — И можете не стараться зря: он у нас работать не будет. Пусть наймется в парикмахерскую или в модный ресторан. Это ему больше подойдет.

С этими словами он скрылся у себя в кабинете, а мы еще долго возмущались его ретроградными взглядами.

Короткую соломинку вытащил номер два: симпатичный, улыбчивый двадцатисемилетний парень. Ему предложили вакантное место, и он испортил себе жизнь, согласившись.

Его звали Джед, и хотя он не был самым симпатичным из наших кандидатов, мне он показался довольно приятным человеком. Он улыбался без остановки — просто лучился дружелюбием. Уголки его рта исчезали где-то за ушами, и глаз его было не разглядеть. Интересно будет посмотреть, сколько времени понадобится нашей рабочей атмосфере, чтобы стереть улыбку с его лица.

Мистер Симмондс был в восторге.

— Наконец-то у нас в офисе появился еще один мужчина, — повторял он, довольно потирая руки, предвкушая, как в обед они вдвоем будут ходить в паб выпить по пинте пива, поговорить о машинах и покритиковать женщин.

Первый рабочий день Джеда пришелся на мой первый понедельник без Гаса.

В то утро я поразилась своей живучести. Я встала, приняла душ, оделась, добралась до работы — все это время пытаясь понять, где именно я ошиблась в отношениях с Гасом, но в целом чувствуя себя не так уж плохо.

Меган пришла на работу до меня. На выходных она ездила в Шотландию, но очень по-австралийски: зачем лететь на самолете, если можно провести двенадцать часов в старом автобусе и сэкономить пятерку? За сорок восемь часов она посетила десять городов, взобралась на несколько горных вершин, встретила несколько своих соотечественников, напилась с ними в Глазго, спала на полу в их общежитии, нашла время послать всем своим знакомым открытки и прошлую ночь не сомкнула глаз, но выглядела по-прежнему сногсшибательно. Она даже привезла нам подарок: брикет шотландского тоффи — того самого тоффи, который тверже алмаза, намертво склеивает зубы и напрочь лишает дара речи.

Вскоре появилась и Мередия. Ради нашего нового коллеги она замоталась в свою лучшую занавеску. Увидев тоффи, она тут же сорвала с него обертку в клеточку. Мы присоединились к ней.

Последним появился Джед — волнующийся и смущающийся, но с улыбкой во весь рот. И в костюме с рубашкой. Но эту причуду мы быстро из него вышибем.

Поприветствовать Джеда на новом рабочем месте вышел Ядовитый Айвор. Он орал, хлопал его по плечу, запрокидывал голову назад в приступах чисто «мужского смеха». Подобные манеры он подглядел у больших начальников с пятого этажа. Он любил подражать им, но такая возможность предоставлялась ему нечасто.

— Джед! — гаркнул он, тряся руку Джеда. — Рад тебя видеть! Хорошо, что ты принял наше предложение! Надеюсь, ты не дашь себя в обиду этой кучке негодяек, ха-ха-ха! — Он отечески обнял Джеда за плечи и подвел его к моему столу. — Дамы, ха-ха-ха, познакомьтесь, пожалуйста, с пополнением в нашей маленькой команде, ха-ха-ха! Мистер Дэвис.

— Просто Джед, — пробормотал Джед.

Наступила тишина. Мы не могли говорить, потому что наши челюсти были склеены тоффи. Нам оставалось только улыбаться и энергично кивать. Думаю, Джед понял, что мы рады встрече с ним.

Айвор был счастлив, что появился человек, перед которым он мог бы поважничать (он отлично понимал, что мы, женщины, не испытывали к нему ни грамма уважения), и он самым бессовестным образом распустил перед Джедом хвост. Он бесконечно долго распространялся о значении, которое играл наш офис в масштабах всей компании, и перспективах карьерного роста («если ты будешь усердно трудиться, Джед»), а закончил тираду следующими словами:

— Ну, мне некогда. Я не могу стоять тут целый день и болтать с вами. У меня очень много дел. — И гордо, с чувством собственного достоинства ушел к себе.

Меган, Мередия и я замерли в ожидании, неуверенно улыбаясь Джеду. Кивнув в сторону кабинета Айвора, он сказал:

— Зануда.

Слава богу — Джед был одним из нас! Мы обрадованно переглядывались: начало отличное! А уж за дальнейшим мы приглядим, и скоро он будет таким же циничным и саркастичным, как я. Или даже, кто знает, как Мередия .

Изо всех сил я старалась не думать о Гасе, и это помогало. Если бы не постоянная легкая тошнота, то я почти забыла бы о том, как мне плохо. Другим тонким намеком на истинное положение дел было ощущение, как будто у меня на плечах лежит глыба свинца, из-за которой мне трудно двигаться. Но и все.

Я не плакала, не рвала на себе волосы, ничего такого. Я даже ничего не сказала Мередии и Меган.

И только когда звонил телефон, я теряла контроль. Изменница-надежда тут же выскакивала из темницы, куда я ее заточила, и принималась играть в «классики» на моих нервных окончаниях. Но недолго. К третьему звонку я уже успевала поймать ее за хвост, засунуть обратно в темницу и захлопнуть дверцу.

За целую неделю был только один телефонный звонок, достойный упоминания, — от моего брата Питера.

Я никак не могла понять, зачем он мне звонил. Разумеется, он был моим братом, и я любила его, как и положено сестре, но мы не сильно симпатизировали друг другу, как мне кажется.

— Ты давно была у родителей? — спросил он.

— Около месяца назад, — сказала я, надеясь, что не услышу в ответ фразу типа: «Не думаешь ли ты, что пора бы снова навестить их?»

— Я беспокоюсь за мамочку, — сообщил он.

— С чего бы это? — удивилась я. — И почему ты называешь ее мамочкой?

— Ты знаешь, она ведет себя как-то странно.

— Как странно? — уточнила я, стараясь почувствовать приличную случаю озабоченность.

— Она стала забывчивой.

— Ну и что? Может, это болезнь Альцгеймера, только и всего.

— Ох, Люси, как ты можешь над этим шутить?

— Я не шучу, Питер. Может, это действительно так. Что именно она забывает?

— Ну, ты помнишь, что я терпеть не могу грибы?

— Хм, да?

— Да! И ты должна это знать! Все об этом знают!

— Ладно, ладно, успокойся.

— Так вот, когда я приезжал к ним последний раз, она приготовила мне грибы к мясу.

— И что?

— Что значит «и что»? Разве этого недостаточно? И я тогда сказал ей: «Мамочка, я же ненавижу грибы!», и она сказала: «О, наверное, я спутала тебя с Кристофером».