Джин Плейди - Королевский путь

Екатерина, крадучись, вошла в опочивальню леди Флеминг. Джанет вскочила с кровати и бросилась на колени перед королевой Франции, подняв испуганные глаза на плоское невыразительное лицо.

— Ты можешь подняться, — произнесла Екатерина.

Неожиданно она рассмеялась.

— Мы даже и думать не думали, что ты такая хвастливая.

— Ваше Величество, я молю вас о прощении…

Королева пожала плечами:

— Король оказал тебе честь. Ты не должна просить за это извинений у меня… Сколько раз это было?

— Ваше Величество…

— Сколько раз? — настаивала королева.

И вновь раздался этот смех.

— Так много, что ты и вспомнить не можешь? Это началось с карнавальной ночи, которую я устроила. А теперь мадам де Валентинуа уже вернулась, и твои услуги больше не требуются.

— Ваше Величество, я готова выслушать ваше приказание.

— Мое приказание состоит в следующем: сегодня ночью ты покидаешь Двор.

— Покинуть Двор?!

— Не беспокойся. Уже все оговорено. Помни, что ты носишь королевское дитя. Ты будешь окружена заботой, и, несомненно, ребенок будет возвращен ко Двору. Король, как тебе, конечно, известно, имел ребенка от девушки из Пьемонта. Это случилось, когда он был вдалеке от Франции. Ты понимаешь? Горячая кровь и некоторое безрассудство в руках того, кто может поразвлекаться немного, пока не отыщется что-нибудь получше.

Королева вновь рассмеялась.

— Это — путь всех мужчин, моя дорогая леди Флеминг, и короли в этом — не исключение.

Джанет спрятала лицо в ладонях и расплакалась.

— Мадам, — рыдала она, — умоляю вас, позвольте мне остаться. Я послана сюда опекать королеву Шотландии.

— У меня есть иной опекун для нее. Не надо так плакать. Это вредно для ребенка. Приготовься, чтобы отправиться через час. Там, куда ты отправляешься, будут женщины, которым захочется порасспрашивать тебя. Ты можешь сказать им, что беременна от самого благородного человека. Но не вздумай произнести его имя, хотя ты можешь описать все в деталях.

Дверь открылась: на пороге стояла Мария.

— Я искала везде… — начала она и увидела королеву Франции.

Мария тотчас сделала реверанс.

— Ах, — произнесла Екатерина, — вот и Ее Величество королева Шотландии.

— Я… я и понятия не имела, что обнаружу вас здесь, мадам, — сказала Мария. — Я искала Флеминг.

— Ты как раз вовремя — можешь сказать ей «до свидания».

— До свидания?!

Мария позабыла все церемонии. Она бросилась к тетке и обняла ее.

— Любимейшая тетя Джанет, что все это значит?

— Я… я… я уезжаю…

— О-о-о! Нет, нет, — закричала Мария. — Это из-за королевского ребенка?

Екатерина перебила ее:

— Так королева Шотландии участвует в твоем распутстве?

Мария произнесла:

— Мадам, леди Флеминг — моя гувернантка.

— Уже нет, дитя мое.

— Уже нет?!

— Леди Флеминг больше не годится для такой работы.

— Кто это сказал?

— Я это сказала.

— Мадам, леди Флеминг — моя тетя.

— У нас у всех есть родственники, имеющие сомнительную репутацию. Не надо молить о ее прощении.

— Я… я хочу, чтобы она была со мной.

— Моя дорогая маленькая королева, ты под присмотром короля и меня, и мы решили обойтись без премудростей.

— Я… я не понимаю.

— А я очень этому рада. Я беспокоилась, что под влиянием своей распущенной родственницы ты станешь весьма растленной.

— Пожалуйста, Мадам, не мучайте нас.

— Я? Я не делаю ничего, кроме как беспокоюсь о благоденствии в твоем сердце. Молоденькие девочки могут быстро навлечь на себя беду, особенно если они очень хорошенькие и высокого мнения о себе. У меня есть новая гувернантка для тебя. Она придет сегодня. Ты будешь довольна услышать, что мадам де Паруа берет на себя эти обязанности, которые леди Флеминг оказалась недостойной выполнять.

Королева улыбнулась и повернулась к леди Флеминг:

— Через час, не забудь.

А потом обратилась к Марии:

— Мадам де Паруа будет с тобой совсем скоро.

Королева вышла из комнаты, а леди Флеминг бросилась на свою кровать и дала волю бурным рыданиям.

А Мария неподвижно стояла с белым и гневным лицом, пристально смотря на дверь…

Королева Франции ввела женщину в апартаменты. Мадам де Паруа не могла скрыть своего удовлетворения, а королева ласково улыбалась.

— Ах, мадам де Паруа, это ваши подопечные.

Четыре маленькие девочки выстроились за Марией.

— Королева Шотландии ожидает вас, чтобы поприветствовать, — произнесла Екатерина.

Глаза Марии были мрачными. Она ведь виделась с королем. Она ведь упрашивала его не отправлять отсюда леди Флеминг и молила не назначать мадам де Паруа на ее место. Король был, как всегда, дружелюбен, но чувствовал себя неловко. Он говорил, что все это только женские дела. Назначение гувернантки для его дражайшей шотландской дочери — не его дело. Он хотел угодить ей, он хотел сделать ее счастливой и был уверен, что королева настроена точно так же. Ее шотландской гувернантке было необходимо уехать, — есть вещи, которые недоступны пониманию маленьких девочек, — и она должна доверять своим опекунам, которые делают для нее только хорошее.

Потом Мария отыскала Диану, но та приняла ее с ужасно неестественным видом.

— Мое любимейшее дитя, — сказала королевская пассия, — ты еще слишком юная, чтобы понять некоторые вещи. Леди Флеминг должна покинуть Двор, и королева Екатерина была бы глубоко возмущена любым вмешательством в дело о выборе гувернантки для тебя. Ее сердце полно заботой о твоем благополучии. Ты можешь доверять ей. Она желает тебе только добра.

Мария поняла, что на самом деле королю и Диане нет никакого дела до нее. Они баловали ее, потому что это было легко. Она была здесь таким же ребенком, как и в Шотландии. Она была во власти взрослых, и любовь, которую эти милые люди дарили ей, была только крошечной частью их жизни.

Вот о таких вещах она размышляла, готовясь приветствовать королеву и мадам де Паруа.

— Мы хотим, чтобы ты улыбнулась мадам де Паруа, — сказала королева.

Но Мария то ли не хотела, то ли не могла улыбнуться. Ее губы застыли; она могла только бросать сердитые взгляды на уродливую фигуру новой гувернантки. Екатерина взяла Марию за ухо и ущипнула, при этом улыбаясь.

— Королева Шотландии должна еще многому научиться, мадам де Паруа, — проговорила королева.

Из-за боли Мария была готова взвизгнуть. Она ощутила свое одиночество. Король и Диана были на конной прогулке далеко-далеко от нее. Они оставили ее во власти этих женщин.

— Я нахожу, что необходимо, — продолжала Екатерина, — подвергать наказанию моих собственных сыновей, зная, что однажды они могут стать королями Франции. Короли… королевы… все должны пройти эти уроки, и, когда чувство самоуважения разрастется до необычайных размеров, будет лучше всего подчиниться палке. Нет ничего лучше палки, прикладываемой к телу, чтобы выбить все высокомерие. Вы согласны со мной, мадам де Паруа?