Бэтси Нант - Все реки текут - 2

— Ну, попытайтесь хоть сегодня, если вам это удастся. Только очень недолго и в присутствии Салли, вот так — и не иначе.

— Я не могу работать при посторонних, — возмутился Берт.

— Я посторонняя? — пробасила Салли. — Берт, дорогой…

— Извини, милая, нет, конечно, но когда наблюдают за работой, неужели ты не понимаешь, как это ужасно?!

— Понимаю, я сама не люблю, когда кто-нибудь рядом в то время, когда я распеваюсь.

— Но я категорически не хочу, чтобы у Салли или Максимилиана могли возникнуть какие-нибудь гнусные мысли, — сказала Дели.

— Ну хорошо. Пусть Салли что-нибудь читает или вяжет, но только не распевается, конечно, в соседней комнате, а я буду вас лепить, это вас устроит, Филадельфия?

— Вполне. Тогда часа в четыре мне будет удобно, а вам?

— И нам тоже, — ответил Берт, переглянувшись с Салли.

Дели доела мороженое и, не дожидаясь, когда Берт и Салли покончат с десертом, поднялась из-за стола:

— Желаю вам удачно провести время, всего наилучшего.

— А разве мы все вместе не отправляемся на пляж? — удивилась Салли.

— Нет. Я должна быть рядом с Максимилианом, — ответила Дели и вышла из ресторана.

Она хотела подняться в свой номер, но этот прекрасный летний день остановил ее, и Дели решила немного пройтись по аллеям возле отеля, густо засаженным розовыми кустами, сиренью и питтоспорумом.

Уже появились некоторые отдыхающие, мимо нее прошла женщина под белым кружевным зонтиком.

Дели подумала, что она похожа на эту скучающую молодую женщину на курорте, она точно так же бредет сейчас по чрезмерно ароматным аллеям — медленно и бесцельно — в ожидании… В ожидании встречи?.. Отдыхающие были в большинстве своем преклонного возраста, и по их виду можно было судить, что они достаточно обеспечены и достаточно пресыщены жизнью.

Дели сорвала маленький белый бутончик розы, понюхала его и выбросила в кусты. Как ей ни не хотелось, но нужно было возвращаться к Максимилиану, узнать, как он себя чувствует. Она уже подходила к отелю, как прямо перед ней из кустов со страшным треском выскочил Берт. Дели схватилась за грудь и от испуга тихонько ахнула:

— Сумасшедший!..

— Наконец-то мы одни.

— Здесь полно народа, — Дели быстро огляделась вокруг. — А вы разве не пошли к морю?

— Нет. Дели, я перестаю тебя понимать. Пойдем чуть подальше, а то нас из окон могут увидеть, — сказал Берт и, взяв ее под руку, потащил по узкой дорожке между розовыми кустами.

— Нет, это я тебя перестаю понимать, что все это значит? — тихо и возмущенно сказала Дели.

— Ты о Салли? Но ведь мне нужно было как-то увязаться за вами!

— Зачем?!

— За тобой…

— Берт! Максимилиан очень плох!

— Ну и прекрасно, то есть, тьфу, конечно, очень плохо. Может быть, отправить его в Мельбурн, в больницу?

— Что, опять целебный чай или что-нибудь более сильнодействующее? Ты чудовище, Берт, просто чудовище! Может быть, лучше Салли отправить в Мельбурн?

— Как скажешь, дорогая. Давай пройдемся вон туда, здесь, кажется, среди кустов лавочка.

— Берт, Берт, не будь таким жестоким, умоляю тебя. — Дели бросилась к нему на грудь и стала целовать его пухлые губы, тщательно выбритый подбородок Он обнял ее и прошептал:

— Ведь ты любишь меня, зачем все эти глупости, Дели?

Дели легонько оттолкнула его и посмотрела на него своими удивительными синими глазами, глазами, в которых сейчас стояли слезы.

— Кто тебе сказал такую глупость? Плюнь этому лжецу в лицо, пожалуйста…

— Это мне сказали твои глаза, — прошептал он и вновь поцеловал ее. Его руки обхватили Дели за талию, и она почувствовала, как он увлекает ее к розовым кустам, колючие шипы оставили на ее обнаженных руках красные царапины. Дели тихонько вскрикнула и стала вырываться из его объятий.

— Ты, конечно, похож на сатира, но я, увы, не вакханка, я не хочу плясать перед тобой здесь на траве, — сказала она и быстро побежала к отелю.

— В четыре часа, не забудь, — донесся до нее голос Берта.

Максимилиан снова был бодрым и жизнерадостным, словно утреннего недомогания и не было.

Он осведомился, как они позавтракали, и предложил прогуляться, может быть до игорных залов.

— Ты хочешь выиграть кругленькую сумму? Может быть, попробуем? — спросил он у Дели.

— Если казино тебе доставит хотя бы маленькую радость, я с удовольствием тоже пойду, — сказала Дели и стала переодеваться в легкое серое шелковое платье.

Максимилиан был уже готов, он был в белом летнем костюме и белом галстуке.

В казино народу было почти столько же, столько в ресторане, — очень мало. Для настоящих игроков время еще не наступило, и ставки делали такие же скучающие курортники, как Дели с Максимилианом. Они проиграли около двадцати фунтов. Дели предложила остановиться, но Максимилиан еще на пятьдесят фунтов накупил жетонов и предложил Дели поставить на шестнадцать.

— Давай пополам, ты поставишь на шестнадцать, а я на семнадцать, — предложила Дели, и Максимилиан согласился.

Шарик оказался в семнадцатой лунке, Дели захлопала в ладоши.

— Макс, Макс, я выиграла, ты рад?!

— А я проиграл, — кисло улыбнулся он.

— Ну давай еще поставим, ведь мы же выиграли, по-моему, сорок фунтов или даже шестьдесят.

— Что-то больше не хочется, — грустно сказал Максимилиан и, оглянувшись, подозвал официанта и попросил у него содовой воды.

— Тебе опять плохо… — сразу же погрустнела Дели. — Ну скажи, что у тебя болит, как болит?

— Дели, не приставай, пожалуйста. Странно, но я почему-то расстроился, когда я проиграл, а ты выиграла.

— Ну ничего, в следующий раз, завтра, ты обязательно выиграешь, завтра придем сюда?

— Посмотрим, — нехотя улыбнулся Максимилиан.

— Ой, совсем забыла! У нас на четыре часа назначен сеанс, позировать для Берта! — воскликнула Дели, посмотрев на большие круглые часы, висевшие возле стойки бара.

— «У вас», а не «у нас», — усмехнулся Максимилиан.

— Э-э нет, я потребовала, чтобы Салли присутствовала, и хочу, чтобы ты посмотрел, как меня будут лепить.

— Нет уж, увольте, я лучше немного отдохну.

— В любом случае Салли будет сидеть рядом с нами, караулить своего Берта…

— Может быть, это и к лучшему, — мрачно сказал Максимилиан и усмехнулся на одну сторону лица.

Дели увидела, как блеснули его синеватые зубы, и подумала: «Он все чувствует, если и не знает, то чувствует, это несомненно…»

Ковры в номере были скатаны, в центре стояла на небольших ящиках вертящаяся подставка, а на ней кусок глины, покрытый мокрой тряпкой.

Когда Дели и Максимилиан вошли в номер Берта, который он приспособил под мастерскую, то там их уже ждали Салли и Берт: они пили кофе, сидя на диване, и передвигали фигуры маленьких шахмат из слоновой кости, которые стояли перед ними на шестигранном небольшом столике.