Бэтси Нант - Все реки текут - 2

— Вот, оказывается, я правильно опасалась, что он может нас отравить! — рассмеялась Дели.

— Госпожа! Вы же не англичане, — растерянно и виновато заговорил Омар, и его большие глаза забегали по сторонам, точно искали, куда спрятаться.

— Мы же австралийцы, мама, — с иронией добавила Мэг.

— Вы — совсем другое дело. Вы — добрые, хорошие, у вас нет ружей, вы не пришли в мою страну, силой насаждать цивилизацию! Я решил, что мне лучше скрыться, и уехал в Австралию. Я здесь уже больше года, но все никак не накоплю денег, чтобы жена и дети переехали сюда. Мне нравится здесь, а возвращаться в Индию еще опасно. И потом, я решил оставить свою революционную работу…

— Ах эти революционеры! — воскликнула Дели. — Это же ужасно, это просто страшно! Омар, вы слышали, что в России происходило? Это тоже революционеры!

— Нет-нет, моя госпожа, в России — это у них; а у нас — это совсем другое дело, мы боремся за независимость! — с гордостью чуть ли не вскричал Омар, видимо, было затронуто его восточное самолюбие и задета национальная гордость.

— В общем, ничего не поймешь, — подытожила Дели. — Везде ужасно, кроме Австралии.

«И в душе моей тоже ужасно», — подумала она.

— Вот через месяца два-три отправлю Митхе деньги, и она с первым же кораблем прибудет, — мечтательно протянул Омар.

— И опять наша мама будет на кухне чистить рыбу и мыть картофель? — спросил у Омара Алекс, явно подразумевая, что по приезде жены Омар уйдет от них.

Дели внутренне содрогнулась, услышав об этом: чистить рыбу, Боже мой, после того как она сегодня завтракала с шампанским в этом чуть ли не Букингемском дворце?!

— Почему господин беспокоится? — удивился Омар.

— Ваша жена приедет, и вы, конечно, нас покинете? — спросил Алекс.

— Совсем нет, — удивился Омар. — Вы мне нравитесь.

— О ужас! Где же будут жить ваша жена и дети? — спросила Дели, притворно ужаснувшись.

— На пароходе, госпожа, — ответил Омар, точно иного варианта он и не предполагал.

— Скоро «Филадельфия» потонет от перегруза! — сказала Дели.

— Мама! — укоризненно воскликнула Мэг.

— Мы превратимся в пассажирский пароход! Что ж, значит, надо перестраивать, расширять каюты за счет подсобных помещений, — обреченно вздохнула Дели. — А что ваша Митха будет делать на пароходе?

— Она все умеет делать, госпожа. Она может быть кочегаром, госпожа. Сейчас ведь нет кочегара у госпожи, я не ошибаюсь?

— Да, пока кочегар не требуется. Вот он — Восток! А вы ругаете цивилизацию, Омар. У вас ведь женщины до сих пор ходят с закрытыми лицами? — Дели была задета и возмущена. Нет, она ни за что не допустит, чтобы на «Филадельфии» кочегаром была женщина.

— Нет, госпожа, не везде и не всегда. Это жены мусульман не показывают своих лиц, а мы не мусульмане.

— А кто же вы — христиане? — спросила Мэг.

— Мы индусы. Мы поклоняемся Шиве, — ответил Омар.

— Ах, Шиве. Ну что ж, это ваше право, — сказала Дели, не совсем понимая, кто такой Шива и зачем ему нужно поклоняться? — Спасибо, Омар, было очень вкусно…

— Но не вкуснее, чем утром кормил Максимилиан? — спросил Бренни простодушно.

— У него тоже был восхитительный стол, — коротко ответила Дели. — Спасибо, Бренни, и тебе, Алекс, что проводили. Без вас он бы еще меньшую цену дал.

— Ма, может быть, стоило подождать с продажей баржи? — спросила Мэг. — Все-таки три с половиной тысячи — это маловато.

— Ты права. Но зато сейчас мы можем уже закупать товары и через неделю отправиться, может быть, даже на Дарлинг, — неопределенно сказала Дели.

— Прекрасная идея! — обрадовался Бренни. — Только я плохо знаю тот фарватер.

— Ничего страшного, я ведь жива пока, я помню, — ответила Дели, поднимаясь.

— А кофе госпожа не хочет? — спросил Омар, поднявшись одновременно с Дели, словно ожидая дальнейших приказаний.

— Нет, кофе госпожа совсем не хочет, — улыбнулась она. — Я пойду напишу письмо мисс Баретт, она еще не знает, что были похороны. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, ма. — Мэг быстро вскочила и так же быстро, несколько смутившись, поцеловала мать в щеку, словно возвращая ей долг за поцелуй на кладбище. Мэг последние годы совсем перестала целовать мать в присутствии братьев или посторонних.

Дели была тронута этим порывом нежности и, не зная, как отблагодарить Мэг, вдруг сказала:

— Да, Омар! У нас появились небольшие средства, может быть, тебе заплатить за месяц-другой вперед, чтобы ты поскорее вызвал свою жену?

— Не надо, госпожа. За месяц много воды утечет, госпожа.

«Он уже говорит как коренной австралиец, как будто прожил на пароходе годы. Как быстро люди ко всему привыкают», — подумала Дели и вышла из кают-компании.

Как только Дели вышла, Алекс сразу же вспомнил о том, что они с Бренни решили не делиться с сестрой и братом своими догадками. Но его тут же стало подмывать сказать о своих предположениях.

Но Алекса опередил Бренни:

— Да, на «Филадельфии» скоро станет совсем тесно. Если поплывем на Дарлинг, этот наверняка увяжется с нами, как ты думаешь, Алекс?

Алекс лишь посмотрел в потолок и покачал головой, всем своим видом словно показывая: ну что с него возьмешь, с моего недалекого и простодушного братца?!

— А кто «этот»? — спросил Гордон.

— Максимилиан. Максимилиан Джойс, что купил баржу, — ответил Бренни.

— Он зафрахтовал «Филадельфию»? — спросила Мэг.

— Нет. Да. Точно! Зафрахтовал нашу Дели! — обрадовался Бренни. — Ты бы видела, Мэг, как он смотрит на нашу мать — это же можно умереть, как он сегодня расшаркивался перед ней! И ручку целовал и розу ей подарил…

— Я видела розу, но мама мне показалась смущенной, я не стала спрашивать, откуда этот цветок, — сказала Мэг с горящими от интереса глазами.

— Это он подарил! Это еще что, он обещал ей синие орхидеи под цвет глаз, — пробурчал Алекс.

— Так что наша мать «и башмаков еще не износила»? — трагически и мрачно спросил Гордон.

— Башмаков? При чем тут башмаки, Горди? — удивленно спросила Мэг.

— «Башмаков еще не износила!.. Валяться в похоти просаленной кровати, утопать в испарине порока, любоваться своим падением!..» — продекламировал Гордон с пафосом; в голосе его звучало неподдельное отчаяние, несмотря на то что он сейчас был похож на трагического актера из бродячего театра, что временами приезжали в Австралию из Америки и давали представления в маленьких городках Южной Австралии.

— Что-то знакомое… — сказал Алекс.

— Какие, оказывается, все бестолковые. Мэг, ты же неплохо в школе училась. «И башмаков еще не износила», — вновь простонал Гордон, обхватив руками голову и качая головой. Казалось, он даже побледнел и осунулся, войдя в роль театрального трагика. — Нет, бежать нужно с нашего парохода, бежать…