Джил МакНейл - Мой единственный

Перелет ужасен. Многочисленные пары, разыгрывающие мучительные ссоры и шлепающие своих малышей, не способствуют отдыху. Кроме того, мы обнаруживаем, что авиакомпания изобрела новую игру для развлечения пассажиров: сиденья так уменьшены, что только дети до десяти лет могут поместиться на них, не вывихнув бедро. У меня страшно затекают ноги уже до того, как самолет взлетает. Еда отвратительная, но Чарли в восторге от всех этих маленьких пакетиков, открывает их все, а потом ничего не ест. Мама говорит, что цыпленок противный, поэтому она попьет только чай, если его принесут. Однако горячие напитки приносят за пять минут до посадки. У мамы с собой упакованы закуски, но у нас уходит десять минут на то, чтобы вытащить ее вместительную сумку из-под сиденья, и тут поднос Чарли взлетает в воздух, в результате чего пластмассовые вилки-ложки и упаковочки масла приземляются на сидящих впереди пассажиров. Они не очень довольны.

Я все время торчу у туалетов, чтобы не пришлось обращаться к восстанавливающей хирургии суставов сразу после посадки. Все выглядит так, что мы собираемся приземляться на море, и Чарли очень беспокоится. Я говорю ему, что все будет хорошо: самолет оборудован специальной надувной подушкой, как корабли, так что, если пилот промахнется мимо посадочной полосы, мы на ней просто въедем в аэропорт. Женщина на заднем сиденье говорит своему мужу: «Замечательно, Тревор, они позаботились обо всем!» Мы приземляемся, однако, без использования надувной подушки, и командир просит нас оставаться на своих местах, и не расстегивать ремни, и не открывать шкафчики, и быть вежливыми к соседям по салону, пока самолет не остановится.

Ждем багаж очень долго, затем благополучно, без ареста, проходим таможенный контроль и видим группу репортеров, все в очень яркой синтетической одежде. Кричаще яркое сочетание оранжевого и красного почти ослепляет и вызывает легкий шок. У проката автомобилей возбужденная толпа — владельцы просят пять тысяч песет как взнос на бензин. Когда подходит моя очередь, я предлагаю заплатить пятнадцать тысяч песет, лишь бы нам дали машину получше. Этому трюку меня научил Барни, который говорит, что он всегда срабатывает, только ни в коем случае нельзя применять его в Германии, где это воспринимается как выпендреж, и в результате вам могут подать старый экскурсионный «Фольксваген».

Владелец улыбается и протягивает мне ключи от совершенно новой «Рено лагуна». Всем остальным раздаются ключи от «Рено клиос». Нас провожают пристальными взглядами, пока мы продвигаемся к стоянке. Машина шикарная, на панели тысяча кнопок с совершенно необъяснимыми символами. Одному богу известно, что означает «±», и я на всякий случай решаю этой кнопкой не пользоваться: может, это какая-нибудь галльская шуточка, и при нажатии надуются воздушные подушки. Я все время забываю, где в этой машине переключатель скоростей, и невольно попадаю на какую-то кнопку, в результате чего включается продувной режим, как бы поднимается ветер в салоне. Чарли в восторге.

Мне удается найти виллу исключительно по наитию, но делаю вид, что знала заранее. Маме это очень понравилось, но она не может расстегнуть ремень, который, кажется, заклинило. Я долго пытаюсь его расстегнуть, и тут до меня доходит, что Чарли тем временем выбрался из машины, надел свой рюкзак и через центральные ворота прошел на виллу. Мы с мамой обмениваемся полными ужаса взглядами, но тут раздается вопль: «Здесь бассейн!», а вслед за ним устрашающий всплеск. Делаю спринтерский рывок к бассейну. Чарли прыгнул в воду с рюкзаком на спине и камнем пошел ко дну. Я уже готова прыгнуть за ним, но он поднимается над водой, уже без рюкзака, и говорит, что вода замечательная. Хватаю его и начинаю длинную лекцию по безопасности жизни по пункту «Никогда не прыгай в бассейн, особенно если на тебе надет рюкзак». Молю Бога, чтобы это оказалась действительно наша вилла, иначе в любой момент могут появиться хозяева и вызвать полицию. Мы достаем чемоданы из машины, распаковываемся, проходим по главной дорожке, которая огибает все место целиком, и выходим к пиццерии. Приносят мороженое вместе с бенгальскими огнями, что приводит Чарли в полный восторг.

Мы постепенно втягиваемся в отпускной режим с купанием по утрам и пытаемся практиковать сиесту, но Чарли считает эту идею смехотворной.

— Только младенцы спят днем!

— Только не в Испании. Все спят, когда жарко, зато вечером ложатся позже.

— Позже — это когда?

— Ну, в девять или десять.

Чарли обдумывает это в течение нескольких минут, ложится и пытается заснуть, но через пять минут встает, как раз в то время, когда я начинаю засыпать, и заявляет: «Бесполезно, я не могу заснуть, и точка». Так что нам приходится играть в «животных по алфавиту»: выбирается буква, и нужно назвать всех животных, начинающихся с этой буквы. Чарли настаивает, что енот относится к И, а большой заяц — к Б. Потом мы начинаем рисовать.

В рамках культурной программы мы посещаем дом Цезара Манрике, местного художника и скульптора. Очень красивое место, с замечательными вулканическими подтеками, садами и художественной выставкой. Искусство Чарли не очень привлекает, зато он находит котенка в кафе и кормит его мороженым. Чарли, как и всё кафе, с удовольствием наблюдает за шалостями котенка, и я знаю, что это ему запомнится гораздо лучше, чем выставка, как, впрочем, и всем остальным. Мы находим туалет, чтобы помыть ему руки, и разглядываем фигурки на дверях. У женской фигуры огромная грудь, мужчина же нарисован ярко-зеленой краской, а вешалка на его плаще изображена в форме стоящего члена. Я чуть было не получила этой дверью по лбу, засмотревшись на фигуры, — явная возможность взыскать со страховой компании. Однако, по мнению Чарли, эти скульптурки на дверях туалета — самое лучшее, что он видел, хорошо бы их сфотографировать, потом можно будет показать мисс Пайк.

Я потихоньку осваиваю машину, но у меня еще бывают вспышки кошмарных видений, когда мне кажется, что я сижу на пассажирском сиденье, а Чарли за рулем. Мы посещаем местный супермаркет, это оказывается настоящим испытанием, потому что Чарли настаивает на том, чтобы купить что-нибудь необычное. В то же время мама хотела бы купить что-нибудь британское. В результате на ужин едим ветчину со специями, быстрорастворимое пюре, печенье, способствующее пищеварению, а Чарли пьет «коук». Он быстренько все съедает и с криками бегает вокруг.

Мама говорит, что его не мешает шлепнуть.

— Пожалуйста, ты действительно думаешь, это поможет?

— Не говори со мной таким тоном, я только хотела помочь.

— Ну хорошо. Шлепанье здесь не поможет. Обычно он не ест так много печенья и не пьет коку на обед.