Джил МакНейл - Мой единственный

— Ну конечно, я так и знала, что окажусь во всем виноватой. Дети перестали быть непослушными, у них теперь повышение сахара или аллергия на продукты.

— Мама!

— Нет, ну правда?!

В эту минуту Чарли прекращает свой безумный бег кругами и говорит:

— Мама, прекрати обижать мою любимую бабулю!

Мне очень хочется сказать, что любимая бабуля только что предлагала отшлепать его, но беру себя в руки.

— Замолчи, Чарли, и перестань носиться как угорелый. Пойдем в ванную.

— Я ненавижу тебя, мама, и бабуля тоже.

Бабуля ухмыляется, но говорит:

— Не груби, Чарли. Пойдем, будем принимать ванну.

Так меня и оставили, пристыженную.

Вскоре мама возвращается и говорит, что Чарли в ванне, сидит и страшно брызгается, может быть, я смогу, не применяя насилия, заставить его прекратить. Я прохожу в ванную, вытаскиваю затычку и велю Чарли выходить, потому что с меня хватит.

— Хватит чего, мама?

— Чарли, не испытывай судьбу. Прекрати брызгаться и выходи. Иначе завтра не получишь мороженого. Вообще.

Я не уверена, что подкуп является достойным методом воспитания, но, кажется, в настоящее время Национальное общество защиты детей от жестокости не проводит кампанию конкретно против него, так что, я думаю, сойдет.

Позже, когда Чарли уже спит, сидим с мамой на балконе и пьем чай, и она говорит:

— Извини меня, я просто устала.

— Не глупи, мама, все нормально. Я знаю, он бывает просто несносным, даже хуже. Иногда мне хочется, чтобы изобрели дистанционное управление для детей, чтобы хотя бы изредка можно было нажать на паузу.

Мама улыбается:

— Ты была еще хуже.

— Спасибо, мам.

Очень важно, чтобы я немного отвлекла ее до того, как она начнет серию своих рассказов «Когда ты была маленькая». Если мне еще раз предстоит выслушать историю о том, как однажды пришел викарий на чай и я съела целую коробку конфет под кроватью, а потом спустилась вниз и меня вырвало на ковер в большой комнате, то я точно закричу.

— Если хочешь, я приготовлю завтра ужин. Можно сделать пасту.

— Нет, мне бы хотелось, чтобы ты хорошо отдохнула.

— Ничего страшного, мама. Я люблю готовить.

Это самая настоящая ложь, но я не хочу, чтобы она провела здесь все время в готовке. Она хорошо готовит, но за границей предпочитает использовать консервы. «Потому что надежнее и спокойнее». Это точно.

— Ну, тогда хорошо. Ты знаешь, мы с папой очень гордимся тобой. Тебе все удается с Чарли.

— Спасибо, мама.

Мы посещаем вулканический парк на острове, Чарли под большим впечатлением, ему интересно: если ехать на машине по расплавленной лаве, шины загорятся? Мама что-то притихла. Мы долго едем по застывшей лаве, пейзаж очень экзотический. На вершине горы устроена автостоянка. Мама отказывается выходить из машины; она взяла с собой термос с чаем и хочет просто посидеть, попить чаю и почитать книгу. Постепенно мне удается уговорить ее пойти с нами: замок машины не закроется, если внутри кто-то есть, и сработает сигнализация. От парковки мы идем по тропинке и вскоре присоединяемся к группе людей, сгрудившихся вокруг скопления небольших отверстий в земле. Смотритель парка выливает в отверстие целое ведро воды, и в ту же секунду огромная струя пара вырывается из земли и взмывает на высоту пятнадцати метров; все вскрикивают. У мамы из рук падает фотоаппарат, а Чарли прячет голову мне под футболку.

Придя в себя, все начинают смеяться, Чарли вытаскивает голову и говорит: «Пусть он сделает это еще раз». Оказывается, он проделывает это каждые пять минут, и мы еще четыре раза наблюдаем, как пар вырывается из земли, прежде чем Чарли соглашается пойти попить чего-нибудь в очень стильное кафе, расположенное прямо на вершине вулкана. Я надеюсь, что кафе оборудовано системой сейсмического прогноза и нас не снесет вниз поток лавы, но маме что-то не хочется засиживаться здесь за чашечкой кофе, всякое случается. Мы видим небольшой каменный навес, нависающий как бы над большой жаровней. Присмотревшись, мы понимаем, что это не что иное, как огромный гриль над ямой, которая вырыта в самом вулкане. Жара достаточно, чтобы зажаривать цыпленка целиком, мы смотрим вниз и отчетливо различаем красное свечение. Я едва успеваю ухватить Чарли за капюшон и объясняю, что лучше не залезать прямо на решетку, чтобы получше рассмотреть огонь в земле: это не самая разумная идея; кроме всего прочего, и сандалии расплавятся.

Постепенно мы втягиваемся в размеренный ритм жизни, я вновь открываю для себя радость простого лежания на солнце со стаканом джина в руке. Божественно. Я покупаю огромного надувного кита, чтобы Чарли мог играть с ним в бассейне. Его очень долго приходится надувать, я два раза чуть не потеряла сознание. Мама все время мажет Чарли кремом для загара, и он теперь плавает в кругах гусиного жира. В середине недели звоню Маку — я очень часто думаю о нем. Отъезд из дому дал мне возможность увидеть все с другой точки зрения. Я скучаю по нему, но в то же время уже запаниковала, и мне хочется все вернуть в стадию мимолетных свиданий. Мне кажется, что этот роман обречен, не могу понять, чего он нашел во мне. А может быть, я просто выпила слишком много джина с тоником.

Первые десять минут разговора я веду ничего не значащую светскую беседу, но вдруг мой тон приобретает торжественность, и я говорю:

— Ты знаешь, Мак, я думала…

— О боже! Тебе не нужно было этого делать. Это разве не опасно?

— Нет, я просто пыталась понять, что ты во мне нашел.

Господи, даже не верится, что я действительно это сказала.

— Ну, для начала, у тебя остался мой халат. Это подходит?

— Нет.

— Твою мать. Ну, ты заставляешь меня смеяться. Это важно.

— Да, но я думала и поняла, что не очень-то подхожу такому мужчине, как ты.

— Что ты имеешь в виду — такому мужчине, как я?

— Такому, который окружен шикарными молодыми бабами с плоскими животами и без детей. С ногами, как у жирафов. Понимаешь, не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, но ты действительно шикарный мужик.

— Спасибо, Квазимодо.

— Твою мать.

— О, отлично, опять ругаешься. Ты недавно разговаривала со своей подругой Лейлой?

— Нет, и, может быть, это часть проблемы. Если я ей позвоню, она скажет, чтобы я постаралась держаться за тебя крепче.

— Мне все больше и больше нравится эта женщина. Слушай, я не знаю, какие там женщины меня окружают, но те, которых я встречал, могут только снабжать меня выпивкой под столом, я даже пугаюсь их немного. Даже не немного. У меня нет времени на все эти свидания по этикету, я не очень-то в этом силен. Мне жаль, если ты считаешь, что у нас произошло все слишком быстро, но я не люблю ходить вокруг да около. Ты мне нравишься. Ты сильная и заставляешь меня смеяться.