Нелли Осипова - Вторая молодость любви

— Я вас заклинаю, ни слова Генриху! — все еще возбужденно сказала Таня.

— Будто мне, кроме твоей беременности, не о чем с ним говорить. Я и так сегодня полдня ловил и умасливал твоего декана. Неплохо бы отцу и спасибо сказать, а ты, дщерь неразумная, еще и напраслину на меня возводишь.

Таня заплакала, стала ластиться к отцу, просить прощения. Когда она ушла в свою комнату, Сашенька, понизив голос, спросила:

— Мить, зачем ты ее провоцируешь?

— Я хотел убедиться в своем предположении.

— В каком?

— А ты не догадываешься?

— Увы, догадываюсь, — вздохнула Сашенька.

— Теперь я убежден, что между ними что-то есть, и, скорее всего, это серьезно. Только почему «увы»? Разве Генрих плох для Тани? Слава Богу, мы с тобой знаем его как облупленного: он порядочный, отличный парень, не мне тебе говорить.

— Я в его достоинствах не сомневаюсь, но разница в возрасте…

— Если это не волнует их, то почему по этому поводу должны беспокоиться мы? На мой взгляд, самая большая проблема в том, что он не знает о ее беременности. И это проблема не только ее, но и наша с тобой.

— Но мы-то при чем? — недоуменно пожала плечами Сашенька.

— Ну как ты, мать, не понимаешь! — с досадой сказал Митя и увлек жену в спальню, чтобы не шептаться. — Танька делает грандиозную ошибку, скрывая свою беременность, а мы с тобой своим молчанием покрываем ее ложь. Выходит, что мы сообщники. Вот что меня угнетает.

— Пожалуй, ты прав — некрасивая получается история… Может, попробуем поговорить с ним?

— Как? О чем? Ты же слышала — наложен запрет. Нам остается помалкивать и ждать.

В пятницу вечером позвонил Генрих и попросил Митю и Сашеньку приехать утром в субботу на «смотрины» квартиры, которую предложил ему риэлтер.

— Ты извини, Мить, что я отвлекаю тебя в такой день, но я просил сделать все срочно и сейчас не могу отступать от своих слов, — сказал Генрих.

— Какой такой день? О чем это ты? — не понял Митя.

— Разве не завтра встреча твоего курса?

— Ах, это… Успею, времени до четырех часов много. Ты говори, где встречаемся, какой район?

— Недалеко от метро «Белорусская», Новолесная улица. Давай в десять утра. Устроит?

— Вполне. Приедем.

Они встретились у метро «Белорусская»-кольцевая, рядом с выходом на Заставный переулок.

— Здесь пешком спокойным шагом минут десять, — сообщил Генрих.

Вышли на Лесную улицу, прошли по ней до Новолесной и свернули налево. Искомый дом стоял примерно в середине короткой, очень чистенькой и зеленой улочки. Перед ним раскинулся заросший кустами и деревьями участок с детской горкой и качелями. Несколько скамеек обрамляли пятачок с песочницей.

— Прекрасное место, — заметила Сашенька, — тихо, чисто, можно погулять, посидеть, отдохнуть. Дорожки выложены плиткой, все ухожено.

— Вот это меня и привлекло: рядом, в двух шагах шумный Бутырский вал и Тверская-Ямская, а сюда завернешь — как будто попадаешь в другой город. Даже птицы поют — впервые за неделю пребывания в Москве услышал их пение, — улыбнулся Генрих.

Вошли в парадное. Ореховы отметили как большое преимущество для Петра Александровича, что никаких ступенек, ведущих к лифту, столь обычных для других домов, здесь нет.

Квартира располагалась на третьем этаже. Там их уже ждал риэлтер. Митя и Сашенька тщательнейшим образом обошли и осмотрели всю квартиру, особенно придирчиво женским глазом проверила все в туалете и в ванной Сашенька. Небольшой застекленный балкончик выходил на восток.

Словом, квартира понравилась, особенно порадовали свежесделанный ремонт и вполне пристойная сантехника.

Риэлтер, довольный, что сделка состоится, собрался уходить, предварительно договорившись с Генрихом встретиться в понедельник.

— Тогда и оформим все документы и финансовые дела. Да, чуть не забыл — на квартиру, которую вы мне показывали в хрущевке, я уже нашел покупателя, так что эта, — он обвел рукой пространство комнаты, — вам обойдется совсем недорого.

Все вместе вышли, риэлтер запер квартиру и распрощался с клиентом.

— Вот это темпы, вот это скорость! — восхитилась Сашенька. — Только бы Петру Александровичу понравилось.

— Так я вчера уже смотрел квартиру, потом съездил к нему, привез сюда. Он в восторге. Теперь остается все оформить и перевозить вещи.

— Ты скажи когда, а мы приедем, поможем — там же книг уйма, — сказал Митя.

— В любое время, когда сможете. Книги придется увязывать, а полки я куплю готовые, застекленные — его самодельные пусть так и остаются в старой квартире, им уже столько лет, да и возиться с ними никакого времени не хватит.

Пошли пешочком к метро, беседуя на ходу.

В глубине души Генрих надеялся, что разговор так или иначе коснется Тани. Нет, конечно, он и не ждал, что она приедет вместе с родителями смотреть квартиру, — что она в этом понимает! Но когда говорили об упаковке книг, посуды, одежды, он полагал, что участие Тани значительно ускорит этот кропотливый процесс, и рассчитывал, что Митя и Сашенька тоже понимают необходимость еще одной пары рук и скажут что-нибудь о ее готовности помочь или по крайней мере о ее занятости и невозможности включиться в работу.

Но Ореховы о дочери ни слова не проронили, и это глубоко ранило Генриха.

Прощаясь, Митя неожиданно обратился к нему:

— Ген, ты смог бы подъехать на встречу на часик раньше, к трем, пока народ еще не набежал?

— Нужна помощь с капустником?

— Нет, тут все уже сделано, хотя есть некоторые непреодолимые сложности.

— Какие могут быть сложности в капустнике, да еще непреодолимые? — удивился Генрих.

— Не в самом капустнике, а в ребятах, которые заняты в нем.

— Точнее было бы сказать — бывших ребятах, — вставила Сашенька.

— Ну да, конечно. Понимаешь, все стали важными, солидными, ну просто чистоплюи и ханжи. Простые, обиходные русские слова, видите ли, коробят их, звучат неприлично. Вот, к примеру, я предложил переделать некоторые пословицы, ну, скажем, известное выражение «Свежо предание, а верится с трудом» можно переосмыслить так: «Свежо питание, а серится с трудом». Наш известный остряк Витька аж перекосился весь, выпятил губу и говорит: «Это звучит скабрёзно, это не пойдет!» При этом букву «ё» произносит, как немецкое «ӧ» — «умляут». Противно смотреть. И еще один роскошный прикол с его легкой руки отвергли, даже не прикол, а реальный факт, который можно легко обыграть. У нас работает дежурантом молодой парень, закончивший медфак Университета дружбы народов. Толковый, с хорошими руками. Он не то из Индии, не то из Бангладеш, не помню. Женился здесь на русской девушке, говорит вполне прилично по-русски, но иногда, конечно, ошибается. Так вот, прихожу утром после его дежурства, читаю запись в истории болезни поступившего ночью мужчины с диагнозом «непроходимость кишечника». Там написано так: «Больного не оперировали, потому что после два раза очистительной клизмы у него было много-много стульев, и он стал совсем здоровый».