Анна Смолякова - Зеркало для двоих

— Почему нет? — обиделся Олег. — Ты надеваешь на голову колпак, берешь в руки сачок и стучишь в ворота. Тебе открывают, ты просовываешь в щель свою уже набившую всем оскомину морду и говоришь: «Санэпидемстанция. Крысы, мыши есть?» Ну и беспрепятственно проходишь в дом под предлогом поиска грызунов, обнаруживаешь Юльку и забираешь ее домой.

— Смешно, — мрачно отозвался Селезнев. — А если на самом деле?

— А если на самом деле, — Мишка сладко потянулся, — то не кажется ли тебе, что в сумку, лежащую на заднем сиденье, теоретически бы могли поместиться сто тысяч долларов, пусть даже рублями, а?

Адрес дачи Лавриненко они узнали, постучав в ворота первого же дома с освещенными окнами. К счастью, это был не его коттедж. Хотя почему к счастью? После того, как Олег любезно переговорил с милой дамой в белом кроличьем полушубке, вышедшей на стук, и выяснил точные координаты, к воротам двухэтажного кирпичного особняка, окруженного внушительным забором, вишневый джип подъехал абсолютно открыто. Уже почти стемнело. Метель не прекращалась. Вырванные из тьмы и щедро позолоченные ярким светом, падающим из окон второго этажа, с края забора то и дело срывались миниатюрные снежные «вихри».

— Ну что, пошли? — Мишка кивнул головой в сторону ворот.

Они вышли из машины почти одновременно, не став, однако, эффектно хлопать дверцами. Сергей поднял воротник куртки, поправил на плече спортивную сумку и решительно нажал на кнопку звонка. Мишка и Олег вжались в забор по обе стороны ворот.

Прошло минуты три. Из-за ворот не доносилось ни звука. Селезнев хотел было уже еще раз нажать на звонок, но Михаил тихонько покачал головой и прижал палец к губам. И действительно через пару секунд послышался хрипловатый, приглушенный голос, возникший словно из ниоткуда:

— Кто там?

— Селезнев, — ответил Сергей.

— Кто-о? — недоуменно и вместе с тем раздраженно переспросил невидимый собеседник. — Какой еще Селезнев?

— Сергей Селезнев, актер. Ты когда последний раз в кино ходил?

После секундной паузы охранник уже менее уверенно, но все же сурово спросил:

— И что нужно?

Сергей тоже выждал несколько секунд, давая понять своему оппоненту, что решает: стоит ли снисходить до объяснений с «шестеркой» или все-таки потребовать немедленно вызвать хозяина?

— А что, Алексей еще не приехал? — недовольно поинтересовался он в конце концов.

— Нет его…

— Тогда открывай ворота, я его в доме подожду.

— В машине подождешь, — пробурчал охранник, — не пешком же ты сюда притопал…

Мишка несколько раз энергично рубанул ладонью воздух, как бы показывая: «Дожимай его, дожимай! Пустит, никуда не денется!» Селезнев кивнул.

— Эй, ты, — снова крикнул он своему невидимому собеседнику. — Я, конечно, могу не только в машине подождать, но и вообще уехать, но не думаю, что твой хозяин будет доволен. Я деньги привез.

— Подожди, сейчас, — пробурчали за воротами, потом послышались вполне реальные удаляющиеся шаги. К дому охранник шел спокойно, не пытаясь больше прикидываться Чингачгуком.

— Вот сейчас он позвонит хозяину. Если Черт дома, он слегка удивится нашему приезду, потом из коттеджа выскочат дюжие ребята и покрошат нас мелко-мелко, — оптимистично предположил Олег.

— Зато, если Черта не окажется, нас, то есть его, — Мишка ткнул пальцем в Сергея, — наверняка запустят. Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят!

Минут через пять снова послышался звук шагов, охранник возвращался один. Скрипнуло, открываясь, маленькое окошечко в воротах, и в нем мелькнули темные, настороженные глаза. Селезнев подошел прямо к окну и демонстративно показал свое лицо в профиль и анфас. Он медленно переполнялся темной, глухой яростью, заслоняющей глаза дрожащей пеленой, закладывающей уши и не позволяющей слышать ничего, кроме собственного хриплого дыхания и торопливых, частых ударов сердца. Наверное, поэтому момент открывания ворот он «засек» скорее не по шороху или скрипу, а по тому, как мгновенно напряглись и словно бы приготовились к прыжку стоящие рядом Мишка и Олег.

Дальше все было просто до безобразия. Сергей, хорошо владеющий карате, но в последнее время применяющий его исключительно на съемках, ожидал чего угодно, но только не этой почти театральной условности… Охранник, даже и не подумавший о том, что надо быстро закрыть ворота, посмотрел на него с веселым недоумением:

— Надо же, и правда, Селезнев! Ты чего такой смурной-то? Вот, елки-палки, никогда бы не подумал, что встречусь с тобой живьем, да еще и в такой обстановочке!.. Клево мы с тобой через забор перекрикивались, да?

Селезневу показалось, что его рука поднялась самостоятельно, решив все за него и выбрав момент для удара. Еще он думал, что все происходит слишком медленно: медленно сминается кашемировый ворот темной куртки под напряженным ребром ладони, медленно проседает, неприятно хрустнув, живая плоть… «Страж ворот» не успел схватиться ни за пистолет, ни за шею, он неуклюже как-то осел на снег, подогнув под себя ноги, а потом и вовсе упал навзничь, потеряв серую вязаную шапочку. Потом Селезнев слышал справа от себя настороженное Мишкино: «Не шумите, неизвестно, сколько их в доме!», а слева — ироничный шепот Олега: «Санэпидемстанция. Мыши, крысы есть?» И был снег, невыносимо громко скрипящий под ногами, и скользящие по обледенелому крыльцу ботинки, а потом неожиданно легко открывшаяся дверь, и темный силуэт, поднимающийся с кресла… Со вторым быстро и эффективно «разобрались» ребята, проведя сначала «психическую атаку» при помощи Мишкиного пистолета и вынутого из кармана удостоверения и завершив «обработку» двумя короткими ударами в челюсть. Глухой стук падающего тела Сергей услышал, уже взлетая по лестнице на второй этаж. Что-то предостерегающее прокричал Олег, откуда-то, навстречу ему, метнулась, как гигантская уродливая бабочка, пожилая женщина в ярком халате-кимоно, но он видел перед собой только белую дверь с позолоченной ручкой почти в самом конце коридора. Селезнев твердо знал, что Юлька там… Внутри было тихо, но он был почти уверен, что слышит что-то напоминающее настороженное, сдерживаемое дыхание испуганного зверька. Сергей толкнул дверь сначала легонько, потом сильнее и убедился, что она заперта на замок. Внутри кто-то тихонько завозился.

— Юля, — позвал он негромко, — Юля!

И почти сразу же изнутри яростно и торопливо заколотили кулачками.

— Сережа, — кричала она, — Сереженька! Я люблю тебя! Господи, как я тебя люблю!

Крикнув: «Юля, быстро отойди куда-нибудь в угол!», он разбежался и ударил ногой в замок. Наверное, дверь была сделана из какой-нибудь дорогой и очень прочной породы дерева, потому что она почти не пострадала, а вот косяк с вывороченным с мясом замком представлял собой очень печальное зрелище… Юлька стояла возле кровати, глаза ее казались огромными и почему-то черными. Поверх белого ворсистого покрывала лежал развернутый плакат с его собственным портретом. Тогда Сергей понял, что она действительно уже все знает, и на секунду испугался того, что сейчас она посмотрит на него совсем по-другому, «со значением», с осознанием собственной причастности к звездному и манящему миру кино… Но всего лишь на секунду, потому что уже в следующий момент Юля кинулась к нему на шею, прильнула всем телом и прошептала испуганно и радостно одновременно: