Тамара Перова - Желтый бриллиант

Какое счастье, что в прошлом году они разминулись в Италии! Как вовремя она свалила в свой Баден-Баден. Какой черт его дернул наплести Серафиме, что ему необходимо съездить в Рим по делам службы. Во время отпуска! Неужели она поверила? Он полдня ехал на такси от Средиземного моря до Тирренского моря. Как дурак, явился на виллу с букетом цветов. В Санта Марио было полно народу, бегали дети, охала капризная женщина. Сын Татьяны Петровны очень сухо и настороженно принял генерала. Его оставили ночевать в маленькой душной гостевой спальне. Рано утром генерал, отказавшись от завтрака, уехал в Римини, где они с Фимой отдыхали в очень симпатичном и недешевым отеле. Когда он возвратился, Фима загорала на пляже. Она, по обыкновению, ни о чем не спросила. Но Михаилу Сергеевичу показалось, что за сутки Фима еще больше похудела.

Наконец, он взял трубку.

— Татьяна Петровна, рад слышать. Я, кажется, исполнил все Ваши просьбы? Неделю мои сотрудники занимались только Вашими документами.

— Да, извините, но это — ваша работа, а документы — господина Большакова, а не мои.

— Он, надеюсь, доволен?

— Михаил Сергеевич, мне надо с вами посоветоваться, как с другом! Когда Вам удобно?

— По какому вопросу?

— Это — личное!

Генерал сухо продиктовал:

— Сегодня, в 18–00, в дежурном кафе, на втором этаже. Пропуск я закажу. Не забудьте паспорт.

Короткие гудки. Татьяну Петровну, как водой из ведра облили! Зачем она звонила этому человеку? Да, он ей помогал. Но это была его работа! Документы для Кольки восстановил без волокиты, так свои ошибки исправлял! Правильно следователь Пронцев сказал, что не углядели за физиком. А он государственные тайны знает. «Этим» только деньги были нужны. А могло быть и другое, пострашнее! Например, в Иране и атомные станции есть, и ядерное оружие. Там, точно, пропадет человек, следов не найти!

Она хотела посоветоваться с Михаилом Сергеевичем, как вытащить Кольку из депрессии, вернуть в семью. Ей казалось, генерал искренне сочувствовал одинокой, слабой женщине, на которую столько всего навалилось! Она так рассчитывала на его человеческое понимание. Зачем, он в июле прошлого года приезжал в Террачино с цветами? Татьяна Петровна покраснела. Да нет! Чепуха, какая. Влюбился, что ли? Вдруг ее осенило: в кого влюбился: в нее или в ее деньги? Она вдруг поняла Кольку, его отчуждение, презрительно насмешливый тон. Богатая одинокая женщина, это — не женщина для любви. Это — «кошелек». Мужчины на это очень болезненно реагируют. В их сознании, «кошелек» — это всегда мужчина. Женщина пользуется этим «кошельком», это — нормально. Когда наоборот, мужчина злится, он или наглеет, или опускается. Генерал ей, нахамил. Нормально. Спасибо. Она услышала даже больше того, на что рассчитывала.

Теперь она знает, как быть с Колькой! Через месяц он забудет про свою депрессию.

Уголовное дело о банде наркомошенников закрыто. По результатам расследования уголовного дела, за подписью прокурора города Москвы, была подготовлена докладная записка на имя генерального прокурора Российской Федерации. Генеральный прокурор, ознакомившись с «докладной запиской», направил информацию о данном деле председателю Федеральной службы безопасности России. В информации сообщалось, что результаты расследованного и закрытого на данный момент уголовного дела свидетельствуют о том, что сотрудники Главного управления ФСБ России по контролю и охране лиц, допущенных к государственной тайне, потеряли контроль над местом нахождения и состоянием здоровья члена-корреспондента РАН Большакова Николая Александровича. Профессор Большаков Н.А. 26 марта 2009 года уволился по собственному желанию из Высшего технического университета и исчез. По закону «О государственной тайне» сотрудник, имеющий доступ первой категории к документам, содержащим государственную тайну, должен находиться под постоянным контролем Вашего ведомства. Далее сообщалось, что заявление об увольнении Н.А. Большакова, как показала графологическая экспертиза, является грубой подделкой, которую принес в отдел кадров Университета неизвестный человек, представивший поддельную доверенность от Большакова Н.А.

Председатель ФСБ, получив такую информацию, вызвал для отчета по данному делу начальника Главного управления генерал-лейтенанта Михаила Сергеевича Горбаченкова.

Генерал вошел в большой кабинет.

— Садитесь, Михаил Сергеевич.

Генерал вздрогнул. Он продолжал стоять.

— Михаил Сергеевич, Вы ненароком «ядерный чемоданчик» не потеряли?

Генерал не понял «юмора».

— А как же, Вы физика Большакова потеряли? Жена его через три года умирающим нашла. Врачи чудом жизнь спасли. Теперь здоровье пытаются восстановить. Представьте мне подробный отчет по делу физика Большакова. Срок исполнения — три дня.

Через неделю генерал-лейтенант Горбаченков получил представление о предстоящем увольнении из органов ФСБ.

Василий Николаевич Большаков проводил рабочее совещание. Референт срочно вызвал Василия с совещания. В приемной курьер, офицер ФСБ, под личную подпись вручил сыну Большакова Н.А. объемный конверт. Подробный отчет «о деле физика Большакова», составленный аналитическим отделом и подписанный председателем ФСБ, потряс бедного Ваську. Он читал отчет уже третий раз, шмыгал носом, протирал салфеточкой новые очки.

Васька ничего не стал говорить матери. Он поехал в больницу к отцу.

Николай Александрович лежал на кровати и сквозь дремоту смотрел по телевизору какой-то сериал. Он даже не пытался понять содержание сериала. Он вообще ничего не хотел понимать. Зачем его спасли? Как жить дальше?

Василий вошел в палату. Николай Александрович совсем не ожидал такого гостя.

— Папа, привет! Как самочувствие? Выглядишь — на четверочку с плюсом.

Николай Александрович молчал.

— Отец, нам надо поговорить. Можешь в кресло перебраться? Я чай заказал.

Принесли чай. Николай Александрович нехотя вылез из кровати, надел халат.

Василий достал из портфеля конверт.

— Отец, читай! Ты — сильный. Ты — выдержишь.

Николай Александрович очень долго читал, аккуратно складывал прочитанные листы, на каждом из которых стояла знакомая синяя печать «Секретно». Сколько из написанного им «шло» под этой печатью? Не меньше половины его трудов!

— Вась, а мать читала?

— Нет. Я ей ничего не говорил.

— Спасибо, сынок! Не надо ей этого знать. Мы с тобой…

Голос Николая Александровича задрожал. Он — плакал. Профессор Бакеридзе скажет, что слезы этого пациента — лучший психотерапевтический результат.

— Видишь, сынок, я как-то не задумывался о том, какой я «секретный». Правда, всегда исполнял все инструкции. «За бугор» никогда не смотрел. Предложений много было, даже угрозы, шантаж. Я просто не придавал этому значения.