Тамара Перова - Желтый бриллиант

Василий смотрел на отца и улыбался.

— Вася, ведь взяли меня не за физику, им формулы мои хоть задаром не нужны. Им машина моя и галстук понравились, а гипотетически половиной мира могли завладеть. Ладно. Вась, если я выжил, значит, надо жить дальше.

Василий обнял отца.

— А мать у нас — молодец. Вась, я люблю ее!

Васька покраснел. Ему было неловко слышать про любовь родителей. Это как-то само собой, не обсуждается. Васька поужинал у отца. В 21 час дежурная сестра выпроводила Василия Николаевича из палаты.

Николай Александрович долго и много думал, о том, что с ним произошло. Память полностью восстановила всю картину событий. «Химеры» окончательно покинули его душу. Они больше никогда не вернутся.

Татьяна Петровна приезжала к Кольке один-два раза в неделю. Совсем ненадолго. Она чувствовала, что ее присутствие сейчас — лишнее. Колька совсем не интересовался ее делами. Она ничего не рассказывала. Дел у нее было по горло. Скоро должен открыться новый офис «Голдин леди». К Новому году обещают открыть «Голдинбанк». Во всю, идет наладка сложного банковского оборудования. Если Бог даст, к лету откроют небольшой ювелирный цех.

Татьяна Петровна не навещала Кольку почти целую неделю. Правда, они несколько раз перезванивались. У Кольки был веселый деловой голос. Когда Татьяна Петровна вошла в палату, Колька сидел за компьютером.

— Юшка, привет! Как дела на стройке?

Он встал и нежно поцеловал Таню в щечку.

— Представляешь, я открыл сайт «Сорбонны». Там столько нового. А с другой стороны, все, как тридцать лет назад!

У Тани екнуло сердце. «Лед тронулся», — подумала она. Они поговорили о пустяках. Главное, скоро роды у Анечки. Ее уже положили в Медицинский центр, который возглавляет доктор Куцеров. У Ани очень большой живот. Родится мальчик, весом не меньше четырех килограммов. Татьяна Петровна очень волнуется за Аню.

— Юшка, расскажи подробно, про свою стройку. У тебя есть фотографии?

Они просидели вместе до позднего вечера. Обпились чаю.

Доктор медицинских наук, Ашот Александрович Бакеридзе, родился в Тбилиси. Ашот вырос в «старом Тбилиси», в двухэтажном каменном доме, на высоком холме. Семья известного во всем городе врача-уролога, Алексндра Бакеридзе, занимала половину большого старинного дома. В семье было трое детей. Старшая дочка Нино, Александр и маленькая Тина.

Вторую половину дома занимала семья Беридзе. Манана Галактионовна, ее маленькая дочка Лали, бабушка и дедушка, родители трагически погибшего в горах мужа Мананы. Старинный дом, был со всех сторон обстроен террасами, лестницами, балконами.

Старшая сестра Александра сразу после окончания школы уехала в Москву и поступила в Медицинский институт имени Сеченова. Нино с детства была очень полная и совсем некрасивая девочка. Лет в двенадцать над верхней губой у нее появился легкий, черный пушок. Отец, врач, понимал, это — возрастное гормональное явление. Через несколько лет все бесследно исчезнет. Но что значат слова отца, когда все мальчишки в школе смеются над «усатой толстухой» Нино! На выпускном вечере к ней не подошел ни один из парней. Нино решила, она станет врачом-дерматологом и вытравит со своего лица эти ужасные «усы». Нино хорошо училась. Когда она получила диплом врача-дерматолога, «усов» давно уже не было. Но остался резкий замкнутый характер. Нино была полной некрасивой девушкой. Она работала в городском кожно-венерологическом диспансере на двух ставках. Больше ей делать было нечего. Мужчины ее не замечали, она ими не интересовалась. Она жила одна, в маленькой кооперативной квартире.

Когда Ашот с золотой медалью окончил школу, он уехал в Москву, поступил в Сеченовский медицинский институт. Специализировался в области кардиологии. Успешно окончил ординатуру и «с блеском» защитил кандидатскую диссертацию.

Школьник Ашот часто поднимался домой не по правой лестнице, которая вела к двери его дома, а по левой лестнице. Он случайно проходил мимо окон кухни тети Мананы. Она обязательно угощала Ашота сациви, баклажанами с кинзой и грецкими орехами, лобио. Мама, конечно, готовила очень вкусно, но тетя Манана — вкуснее. Мальчик рос и вечно хотел есть! Ашот удивлялся одному. Почему у тети Мананы такая тощая, плаксивая, нескладная дочка? Лали была на семь лет моложе Ашота. Ашот каждое лето приезжал в родной Тбилиси. Он любил этот сказочный старинный город, любил горы, любил грузинскую кухню. Сестренка Тина — просто загляденье, маленькая красавица! Соседка Лали — без слез не взглянешь!

Ашот приехал домой. Старый Тбилиси отмечал защиту диссертации молодого доктора Бакеридзе! За столами, накрытыми на улице в тени виноградной беседки, не менее ста человек гостей. Родители Ашота гордятся сыном. Жалко, что не приехала Нино. Она ни разу не приезжала в Тбилиси.

К сестренке Тине подошла незнакомая девушка и скромно присела на уголочек стула. Ашот давно уже наблюдал за этой незнакомкой. Нет, не девушка подошла к подружке, она не пришла по деревянному настилу летней террасы, она спустилась с облака на невидимых крыльях. Потому что, она — Ангел! Ашот наклонился к маме и шепотом спросил:

— Мама, откуда эта девушка?

— Какая девушка? За столом все свои.

— Мама, я никогда не видел в Тбилиси эту девушку. Она сидит рядом с Тиной.

Мама Ашота прикрыла рот шалью, подарком сына. Она смеялась до слез.

— Ашотик, это — наша соседка Лали. Она с отличием окончила школу. Недавно был выпускной бал. Лали танцевала лучше всех!

— Неправда! Это — Ангел, я сам видел, как она спустилась с облака.

— Ашотик, не надо больше пить «Хванкчквару»!

Через месяц, перед отъездом в Москву, молодой врач-кардиолог скромно отмечал помолвку со вчерашней школьницей Лали Беридзе. Было всего семьдесят человек гостей. По сегодняшний день Ашот Александрович уверен, что Лали — это Ангел, который спустился с облака специально к нему!

Нино Бакеридзе пришла на Даниловский рынок. Скоро из Тбилиси приедет брат Ашот с молодой невестой. Нино должна достойно встретить будущую родственницу. Она приготовит сациви. Чем еще угощать родственницу из Тбилиси? Не жарить же, в самом деле, картошку! Необходима свежая кинза, еще стоит купить тархун. Его любит брат Ашот. Зелени на рынке как-то не очень! Нино подошла еще к одному прилавку. Довольно молодой, но сильно лысеющий и толстый продавец стал уговаривать Нино купить совсем увядшую зелень. Нино разозлилась. Когда она сердилась или волновалась, она начинала говорить с сильным грузинским акцентом.

— Ты что, не видишь, кому ты свою зелень предлагаешь! Твою сушеную солому осел жевать не станет.

Продавец огорчился, что не признал в покупательнице грузинку.

— Красавица, ты откуда родом? Из Тбилиси?