Анастасия Орехова - Вкус запретного плода

А Марине, что сидит и смотрит на нее с берега, тепло, даже немного жарко. Вокруг нее по-прежнему ни ветерка, на небе ни облачка, деревья вокруг сонны и спокойны, и ни один лист не шелохнется.

В воде бушует настоящая буря, небо грозовое, темное, на нем блещут молнии, но грома на берегу не слышно.

От страха у Марины сперло дыхание, ей хочется куда-нибудь поскорей убежать, но она не отрываясь смотрит на воду. «Подожди, — уговаривает она себя, — так не может быть, нужно разобраться, что это и почему это так, а то ты сейчас уйдешь и никогда ничего не узнаешь».

С неба, отраженного в воде, внезапно камнем падает огромная черная птица, падает прямо на плечи отраженной в воде Марины. «А-а-а!» — в ужасе кричит на берегу настоящая Марина и, не удержавшись, сваливается в воду.

Марина проснулась в холодном поту. Почему-то после этого сна ей казалось, что было бы логичнее проснуться в постели Ильи или в своей. Непонятно, что она делает рядом с Денисом? Неужели с ним, таким всегда желанным и таким далеким, Марина провела ночь? С Денисом каталась по кровати, проговорила почти всю ночь, любила его?

Утром все происшедшее ночью казалось невероятным. Марина смотрела на прекрасное тело, лежащее рядом с ней, разглядывая ясные, ангельские черты, и ей не верилось… Не верилось…

Денис спал с видом ребенка, которому неведомы ни страх, ни стыд. Одеяло с него сползло, рот во сне сложился в обиженную гримасу. Марина наклонилась и легонько поцеловала его в оттопыренную нижнюю губу. Денис что-то промычал, но не проснулся. Где-то пробили часы. Восемь. У кого-то затрещал будильник. Марина опять вспомнила свой сон, и ее на мгновение охватило чувство холодного ужаса. Этот сон надо срочно кому-нибудь рассказать, надо быстрее освободиться от него. В Крольчатнике был только один человек, который мог Марине помочь.

У Ильи уже завтракали. Маша за столом держала ребенка у груди и свободной рукой кормила Левку, сидящего рядом с ней на высоком стуле. Он отталкивал ложку и болтал ногами, видно, уже наелся. Илюшка рассеянно ковырял вилкой в полной тарелке, с головой уйдя в газету «Пульс Тушина».

— Это надо чего пишут, гады! — восклицал Илья время от времени. — Того и гляди, по Москве погромы начнутся! — Илья с шумом втягивал в себя воздух.

— Марина, привет! — радостно воскликнула Маша. — Ранняя пташка! Да заходи, чего стоишь? Завтракать с нами будешь?

«Нет, это какой-то бред, — думала Марина. — Может, все это снится? Сидит нормальная семья, как на картинке из «Букваря»: мама кормит детишек, папа листает газету, в комнате мир и любовь. И где же все это происходит? В Крольчатнике, где трудно разобраться, кто с кем спит и у кого чей ребенок! Вот этот самый муж обнимал меня вчера так, что ребра мои до сих пор об этом помнят, и на его плече я вчера проснулась. Нет, это не может быть правдой! Иначе… Иначе у меня крыша поедет!»

— Марина, здравствуй, ты заболела? — Илья наконец заставил себя оторваться от газеты. — Маша спрашивает: завтракать с нами будешь? Картошка, жаренная с луком, и ватрушки с творогом. Ты пробовала когда Машины ватрушки?

… — Марин, — сказал после завтрака Илья, — тебе там Магда кое-чего передавала. Заодно просила, чтобы ты на нее не сердилась.

— Да не сержусь я на нее, не сержусь, сколько можно повторять, — досадливо отмахнулась Марина и развернула газетный сверток. Внутри оказалось Магдино платье.

— Что это значит?

— Надо полагать, она тебе его подарила.

— Ничего не понимаю! — растроганно прошептала Марина, поглаживая чудесную ткань рукой.

— Это я давно уже заметил, — усмехнулся Илья. — Не огорчайся, Мариночка, не всем же быть понятливыми!

Марина бросилась на него, сжав кулаки.

— Детки, не ссорьтесь! — погрозила им Маша. — Будьте паиньками, уберите со стола и помойте посуду! Илья, ты помнишь, что ты сегодня гуляешь с детьми?

— Еще бы! — отозвался Илья. — Эхма! Марина, пошли со мной! А Машу мы сейчас спать уложим. Она, бедная, из-за этих спиногрызов уже которую ночь не высыпается.

— Пошли! — Марина обрадовалась: на прогулке она расскажет Илье про свой сон. Дети не помешают, они еще ничего не понимают! Хотя кто их знает? Ей вдруг вспомнился суровый, обличающий голос Димыча: «Ты беременная, да?»

Они отправились в детскую и не без труда одели всю команду.

Потом Илья сбегал за Никой, уложил ее в коляску, а собственную дочку пристроил за пазуху в «кенгуру». Левушку Илья посадил в рюкзак за спиной.

— Теперь я двугорбый верблюд! — похвастался он.

— Вы уже решили, как маленькую назовете? — спросила Марина.

— Лизой.

— Красивое имя! — Марина улыбнулась. Ей по-прежнему больше всего нравились младенцы. Чудно, ведь как ни крути, а собственный ребенок все равно когда-нибудь вырастет!

Они шли по заснеженному лесу, Илья толкал впереди себя коляску, обе малышки спали, Левушка в рюкзаке тоже стал засыпать.

— Жалко нету Джейн! — вздохнул Илья, когда они отошли достаточно далеко, так что даже их длиннющий зеленый забор перестал мелькать за деревьями. Руслан в начале прогулки носился вокруг них кругами и норовил лизнуть в лицо, до смешного напоминая Марине Фунтика, только гигантского и обросшего шерстью, теперь бежал ровно, чуть впереди, то и дело оступаясь с тропинки и по грудь проваливаясь в глубокий снег. — Да, Джейн мне будет не хватать! — повторил Илья. — С ней интересно было болтать. Вообще интересная девчушка, верно? Обо всем думает, обо всем имеет свое мнение!

— А мне казалось, вы с ней не ладите, — призналась слегка удивленная Марина.

— Как я могу не ладить с ребенком? — возмутился Илья. — Ты что? Просто у Джейн обо всем свои понятия. Ей было не ясно, что я делаю иногда по ночам в комнате ее мамы.

— А откуда она об этом узнала? — спросила пораженная Марина. Ей представилась ночь, тоненькая фигурка Джейн, одетая в ночную рубашку, стоящая на пороге Ольгиной спальни, где на постели… От ужаса Марина даже зажмурилась.

Илья меж тем объяснял:

— Ну, скажем так: она пару раз нас засекла. Да ты не пугайся, в тот момент ничего не было, просто лежали и болтали, но она была в шоке.

— А почему вообще Ольга ее возле себя поселила? Жила бы Джейн внизу, с остальными, ничего бы и не случилось!

— Ну, видишь ли, она уже большая, ей заниматься надо. Правда, в школу она здесь и не ходила. Мы собирались записать ее в здешнюю, деревенскую школу, но сразу как-то не сложилось, документы из Москвы никак выцарапать не могли. Решили, что со следующей осени пойдет. Но Ольга с ней занималась, всерьез, между прочим, хотя и нельзя сказать, что слишком успешно. Вообще, скажу я тебе, хуже нет заниматься с собственным ребенком. Когда я в школе учился, в пятом классе полгода проболел, и мама со мной занималась. Вот был ужас! До сих пор мороз по коже дерет!